— Идите переоденьтесь, — тихо сказал Тай Лунг мальчишкам.

Грен сел за арфу и заиграл. Лерой и Оуэн убежали наверх, топоча по лестнице — переодеваться. Туу-Тикки закурила и спряталась за густыми клубами дыма. Ей не было совестно оттого, что она нарычала на Меркуцио. Ее злила его нечувствительность и немного — то, насколько быстро она привыкла к тому, что люди чувствуют друг друга. С Кошкой и мальчиками в этом смысле никогда не бывало проблем.

Ромео плюхнулся на то место, на котором сидел. Тай Лунг уселся рядом с камином на пол, потрогал косу и решил, что волосы высохнут и так. Бенволио вернулся к своей чашке.

— Так о чём мы говорили? — спросила Джульетта Кошку. — А, магический след. Вот твой след — похож на маленькие зелёные росточки. Ты недавно начала пользоваться магией?

Кошка кожей чувствовала, как спадает напряжение в воздухе. «Надо будет как-то извиниться перед Меркуцио, — подумала она. — Вряд ли Туу-Тикки станет это делать».

Кошка расслабилась, попросила духов принести горячего чаю и поудобнее устроилась в кресле.

— Всего около месяца назад, — подтвердила она.

— Правда? — округлила глаза Джульетта, — И кто с тобой занимается? Это же не магический мир.

— Ну, — Кошка немного смутилась, — Туу-Тикки рассказала мне, что знала. А дальше я сама. Тут ведь главное — практика, разве нет?

На Кошку вытаращились все веронцы.

— Кошка — потомственная ведьма, не маг, — добавила Туу-Тикки. — У них в этом мире своя система наследования знаний.

— Может и не потомственная, — возразила Кошка, — я ж не знаю своей родословной.

— У нас считается, что — нет, — осторожно сказал Ромео, — магия, любая магия — это определённая подготовка. Тела, сознания. Этому учат. Дольше, чем боевым искусствам.

— Особенно если магия проявлена во взрослом возрасте, — кивнул Бенволио, — вы же не хотите инсульт?

Тай Лунг просто молча моргал.

— Не хочу, — подтвердила Кошка.

— Здесь не так, — покачала головой Туу-Тикки. — Магия женщин просто есть. Она активируется в пубертате, дальше может спать или не спать. Следующий всплеск силы приходится на беременность и время после родов. Ничего такого критично страшного. Сила, родственная природным силам. Она бывает опасна, только если от нее отрекаться. Если нет — она просто течет наружу, как дыхание. У мужчин — да, у них по-другому.

— Но тренировка сознания мне точно не помешает, — Кошка виновато покосилась на лужицу, натекшую с косы Тай Лунга.

— Контроль эмоций, а не тренировка сознания, — заметил Грен. — Разные вещи.

— Одно невозможно без другого, — возразила Кошка.

— Эти вещи вообще не связаны, — коротко сказал Грен и продолжил играть.

— Не буду спорить, — сказала Джульетта, — но я сама видела, как женщины сжигают нервную систему собственной силой. Возможно, в вашем мире это не так.

Кошка озадаченно посмотрела на хозяина дома, но возражать не стала. В ее представлении контролировать эмоции можно было только сознательно.

— В нашем мире отрекшиеся от своего предназначения ведьмы сходят с ума, — объяснила Туу-Тикки. — Моя мать такова, и прабабка тоже. Не до конца, ровно настолько, чтобы начать уничтожать собственное потомство. Но здоровье у них железное. Вот психика… — она покачала головой. — У меня есть сестры, ведьмы. Не кровные сестры — просто такие же, как я, с других планок веера. Они проявляют себя по-разному, но если сила проявлена и реализуется, опасности нет.

На последних словах Туу Кошка тихонько хмыкнула, вспомнив недавний шторм.

— Мать Тибальта отказалась от своей силы и сошла с ума. Ушла в зверя, начала охотиться на людей, — Джульетта замолчала, словно прислушивалась к чему-то. Коротко тряхнула головой. — Нам пора.

Почти одновременно с её словами Бенволио стёк в облик кота, похожего на очень длинноногого сервала.

— Я была рада с тобой познакомиться, — Джульетта улыбнулась Кошке. — Придёшь к нам в гости?

Ромео тоже поднялся. Не шевельнулся только Тай Лунг, у него был официальный выходной.

— С удовольствием, — Кошка улыбнулась в ответ. — И извинитесь за меня перед Меркуцио, я правда не хотела стать причиной ссоры.

Джульетта кивнула.

— Хорошего года хозяевам и гостям этого дома. Грен, пожалуйста, открой нам зеркало.

Ромео тоже шагнул в облик зверя, золотисто-рыжего кугуара.

Грен встал, подошел к зеркалу, положил на него ладонь. Зеркало замерцало и открылось. Гости — все, кроме Тай Лунга — шагнули сквозь него и ушли. Когда зеркало очистилось, Грен повернулся к нему спиной и сказал:

— Венец Лета. Ночь без сна. Конечно, это не материк, где можно купаться в реке и пускать венки по воде, здесь свои правила. Но — мы едем к океану на всю ночь, как собирались?

— Едем, — кивнула Туу-Тикки. — Тай Лунг, ты поедешь с нами или останешься дома с мальчиками?

Оуэн, наблюдавший за взрослыми поверх перил, выкрикнул:

— Я тоже хочу на ночь к океану!

— И я, — добавил Лерой. — Тай Лунг, ты поедешь с нами? Никого не будет, ночь же, и ты сможешь побыть котом.

— Я останусь, — ответил барс.

— А я поеду с вами, — подала голос Кошка.

— Тогда лучше и вам остаться, — сказал Грен сыновьям. — Это не детский праздник и не детское время. Вы сможете принять в нем участие, когда вам исполнится четырнадцать. Сейчас — рано.

— Грен прав, — подтвердил Тай Лунг.

Лерой только вздохнул, а вот Оуэн немедленно надулся.

— Давайте поедим, а потом я вам почитаю, — предложил барс. — Мне нравится та книга про путешествие странной компании тринадцати гномов.

Кошка, которая успела к тому моменту подняться на второй этаж, взъерошила волосы мальчугана.

— Не переживай. Если хочешь, съездим к океану завтра.

Оуэн только вздохнул. Лерой спустился к Тай Лунгу и достал с нижней полки журнального столика «Хоббита».

— Значит, почитаем, — сказал он. — Там еще продолжение есть, толстенное такое.

========== 22 ==========

Девочка шла сама. Это было единственным, что если не радовало Эдварда, то внушало хоть какую-то надежду. Супруга его сына шла своими ногами, покачиваясь, держась за стремя. Она что-то бормотала на ходу, мужчина не прислушивался. Главное было довезти их всех живыми, а его сил и его магии не хватало. Он по-прежнему был отравлен тем, что убило его жену.

Эмрис всхрапнул. Девочка споткнулась и вскрикнула. Эдвард почувствовал касание Перекрёстка и лёгкий толчок в спину. Шагнул вперёд, не отпуская руки висящей поперёк седла дочери. Сын, в глубоком забытьи, держался сам.

Тут пахло океаном. Крыша ситтина отсвечивала красной медью. Этот блик привёл в себя Эдит, девушка остановилась, близоруко щурясь.

— Мы пришли? — из-за американского выговора мужчина понимал её с трудом.

— Да, — Эдвард отпустил руку дочери, та просто повисла, — мы на месте.

Мужчина, прихрамывая, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.

Первым в приоткрывшуюся дверь высунул нос Кай. Принюхался, тихо и очень низко зарычал.

— Спокойно, спокойно, — Грен вышел на крыльцо, погладил собаку, окинул взглядом гостей — раненного молодого мужчину на усталой лошади, лежащую поперек ее холки женщину, вторую — растрепанную, хромающую, на светлой одежде которой выделялись красные пятна. Пахло кровью, снегом и глиной. — Чем я могу помочь?

— Дети больны и ранены, нам нужно место вылечиться. Пройти рядом со Смертью, — увидеть такую собаку в человеческом мире Эдвард не ожидал, а хозяин ситтина вглядел самое малое странно.

— Входите, — Грен распахнул вторую створку двери. — О лошади позаботятся.

Туу-Тикки вышла на крыльцо и помогла блондинке подняться по ступенькам. Грен снял с лошади черноволосую женщину, на руках внес ее в дом, уложил на диване. Духи принесли аптечку.

— Сына ты спешишь сам? — спросил Грен у старшего из гостей.

Одетые в одежду позапрошлого века, пахнущие людьми — и не людьми одновременно, гости были странноваты.