Интересно, почему именно здесь? Почему именно так?

Надев ближайшее что попало — трусы, футболку и штаны, которые оказались чуть коротковаты, он спустился вниз.

Грен ждал в гостиной.

— Прошу к столу, — пригласил он. — На обед индейка. А чем кормить Звезду?

— Она пока сама справляется. Но чтобы она не справилась со всей травой, было бы еще овсом неплохо кормить. Или другим зерном. Мы ненадолго, я думаю.

Грен был очень хорош собой, красивее самого Нефки. Это слегка задевало, невсерьез.

Грен проводил гостя в кухню-столовую. Положил ему запеченного мяса, салата, бурого риса.

— Вина?

— На ваш выбор.

Нефка пошел следом за хозяином, вынул из воздуха чашу. Он еще сам не привык к тому, что у него получаются такие вещи — достать чашу, гитару, сапоги или хлыст. Может быть, что-то еще — он не знал.

Искристое темное вино полилось в зеленоватые глубины. С чашей — или чашкой, кто ее разберет — удобно было ходить где угодно. Например, туда, где границы Холма — или туда, где цветет миндаль.

Они зашли в НеверЛэнд, и Тая купила себе трех лошадок — ей хватило на трех, потому что была акция, третью лошадку при покупке двух давали бесплатно. Потом они зашли в канцелярский отдел и Туу-Тикки купила Тае краски, такие же, какие были у психотерапевта, два толстых альбома на пружине, набор простых карандашей, которые писали тоненькими стержнями, две перьевые ручки и пять флаконов чернил — фиолетовые, синие, зеленые, красные и черные.

— У тебя еще что-то осталось? — спросила Туу-Тикки.

Тая заглянула в сумочку. Там лежала бумажка в пять долларов, сложенная трубочкой однодолларовая и мелочь.

— Да, — ответила она.

— Хочешь, поднимемся наверх и выберем тебе лаки? Мне кажется, одного цвета все-таки мало.

Тая кивнула. Пока они поднимались на эскалаторах на шестой этаж, она все разглядывала своих лошадок — серого в яблоках першерона, белого в коричневом крапе мустанга и изабеллового андалузца с длинными хвостом и гривой. Туу-Тикки молчала и что-то набирала в телефоне. Тая чувствовала свежий, сладковатый запах ее духов. Ей внезапно подумалось, что она совсем не помнит, как пахла мама. Совсем-совсем. Папа пах потом и еще канифолью, и луком — он любил сделать себе салат из одного репчатого лука и залить его уксусом. А мама? Вроде бы у нее были духи — точно были. Но какие? Почему она не помнит?

Тут Тая внезапно поняла, что уже очень давно просто не подходила к маме так близко, чтобы почувствовать ее запах — это было небезопасно, и мама этого не любила, и прикасалась к Тае, только чтобы дернуть или побить. Осознание ударило Таю под колени, она едва не споткнулась на сходе с эскалатора, но Туу-Тикки ее поддержала. Они сделали два шага в сторону, чтобы не мешать людям, сходящим с движущейся лестницы, и Туу-Тикки спросила:

— Тая, котенок, что случилось?

Тая бросила быстрый опасливый взгляд на ее встревоженное лицо и тут же отвела его в сторону, на витрину с большой тряпичной куклой с глазами-пуговицами.

— Ничего, — сказала Тая. — Ничего.

— Плохие воспоминания? — голос Туу-Тикки звучал так сочувственно, что Тая всхлипнула и постаралась удержать слезы — она боялась, что линзы ими смоет. — Чем тебя утешить?

Тая покачала головой. Она не знала. И ответила не про то, о чем думала:

— Мама много болеет. У нее астматический бронхит.

Туу-Тикки понимающе кивнула.

— Она часто лежит в больнице? — спросила она.

— Нет, — Тая все смотрела на куклу. — Она кашляет иногда. И ездит в санатории. И лежит на диване, а я все делаю… делала. Теперь некому ей помогать.

— Тая, — Туу-Тикки обняла девочку за плечи и повела ко входу в отдел между двумя витринами. — Ты делала по дому слишком многое. Не по твоему возрасту, совсем. И за маму, и за папу. Это несправедливо, ты согласна?

Тая кивнула. Это и вправду было несправедливо, но она все равно чувствовала себя виноватой.

— Тая, — мягко сказала Туу-Тикки и повела девочку к отделу с одеждой. — Представь, что у твоих родителей тебя никогда не было. Они взрослые люди, они могут построить свою жизнь и свой быт сами. И будут это делать, когда ты от них ушла. Это все равно произошло бы, ты бы выросла, стала жить отдельно. Просто это произошло раньше твоих восемнадцати лет.

Девочка внезапно остановилась так резко, что Туу-Тикки сделала еще два шага, прежде чем поняла это. Тае никогда раньше не приходило в голову, что когда-нибудь она вырастет и будет жить отдельно, сама. Что она может уехать учиться в другой город, что она выйдет замуж и будеть жить с мужем. Что эта кабала из школы и домашних дел не навсегда.

— Я бы закончила школу в шестнадцать, — возразила Тая. — Я пошла в школу в шесть лет. Я всегда считала, что хорошо поступаю, когда помогаю родителям. Все дети должны так делать.

— Есть разница — помогать или делать все за взрослых, — объяснила Туу-Тикки. — Тая, даже в Советском Союзе было законодательно прописано, что родители должны заботиться о детях и обеспечивать их. Твои родители нарушали закон. Их просто некому было уличить.

Тая потрясла головой. Она не хотела ни думать, ни говорить на эту тему.

— А какие у Алекса домашние обязанности? — она подошла к Туу-Тикки, и они вместе пошли дальше.

— Он помогает мне собирать созревшие фрукты и ягоды, — объяснила Туу-Тикки. — Я побаиваюсь высоты, а он нет. Собирает со стремянки плоды и ягоды с самых верхушек. У нас слишком молодые деревья, чтобы по ним лазить, и они обижаются, если урожай собирают духи. Еще он помогает мне готовить варенье, если мы не успеваем съесть фрукты свежими. Когда-то, когда деревья были молодыми, нас хватало на то, чтобы съесть урожай, но деревья плодоносят все обильнее, мы не успеваем. Персики, абрикосы, черешня, некоторые сорта яблок плохо хранятся. Я варю из них варенье, а часть замораживаю. Потом делаю пироги с замороженными фруктами.

— Моя мама делала компот из персиков, его пили на праздники, — сказала Тая. — Один раз купили целую ванну персиков. Я их таскала исподтишка, чтобы не заметили.

— Почему исподтишка? Целая ванна персиков, можно было бы есть сколько угодно.

— Не знаю, — пожала плечами Тая и огляделась. Они стояли между вешалок с одеждой, тут пахло новой тканью, над головой тихо играла музыка и какая-то певица пела о том, что она плохая девчонка, да, она плохая девчонка, но она снова это сделает. — Зачем мы здесь? Это же не косметика.

— Я думаю, тебе нужно купить еще две-три пары джинсов, — улыбнулась Туу-Тикки. — В ближайшие полгода, до начала школьных занятий, ты будешь ездить верхом три раза в неделю. Джинсы плохо такое переносят. А в кожаных брюках в нашем климате слишком жарко. Помнишь свой размер?

— Икс Эс, — кивнула Тая. — Низкий рост.

========== Глава 19 ==========

Тая вылезла из машины, вынула пакеты с покупками — и замерла, выпустив веревочные ручки. Перед домом стояла вороная кобыла c белой звездочкой на лбу, вычищенная и холеная, и ела овес из большого таза, который пристроился на кухонной табуретке. Тая быстро оглянулась на Туу-Тикки.

— Это гость на лошади, — объяснила та. — Грен звонил.

— А можно ее погладить? — спросила девочка.

— Лучше спросить у хозяина.

Духи отнесли покупки в комнату Таи, принесли Туу-Тикки набитую трубку, и она закурила. Тая все стояла возле машины и зачарованно смотрела, как лошадь хрустит овсом. Туу-Тикки загнала машину в гараж и встала рядом с девочкой.

— Когда-нибудь у тебя будет своя, — сказала она.

— А это возможно?

— Вполне. Пойдем в дом?

— Я хочу ее погладить. Как ее зовут? Какой она породы?

…Хозяйка была красавицей с короной кос на голове, а рядом стояла девочка…

И первую половину жизни те девочки, которые встречались Нефке, стояли примерно так же судорожно и тревожно. Девочка смотрела на Звезду.

Нефка обошел по небольшой дуге, чтобы оказаться в поле зрения.