— Все, кого я убил, — побелевшими губами выговорил Баки, — жертвы этому богу?

— И это божество теперь там, в Мидгарде, без привычного ему наркотика, в ломке? — Стив нехорошо сощурился. Так и знал, что во всем виноват Асгард! Не Локи, так Óдин! — Что мы должны сделать? Ну раз ты к нам пришел, значит, мы можем, так?

— И все гидровцы, которых убил Стивен, тоже, — кивнул Эшу Барнсу. — Óдин закрыл поэк, потому что решил, что выгнал рыбьего пастуха. Óдин был против человеческих жертв, но это не помогло. Пастух остался, просто затаился. На дне океана — почему бы и нет? Он уснул, и Хеймдаль его не увидел. А Óдин повредился в уме. Все асы владеют магией, но после закрытия поэка Тора отчего-то учили только воинским искусствам. Óдин начал впадать в спячку. Ослабел умом. Додумался до того, чтобы сложить полномочия — только в цари он прочил Тора. А Тору тогда на человеческие мерки было лет восемнадцать. Как и мне. Да я и сейчас ненамного старше. Может, вдвоем мы с Тором и составили бы приличного правителя — он как сила, я как разум. Только нам тесно было в одном мире. Ты, Стивен, знаешь, почему.

— Почему ты пришел к нам, Эшу? — спросил Баки. — Что можем сделать мы?

Стив презрительно скривился. Тор… аж сплюнуть захотелось, но воспитание не позволило.

— Снова за оружие? — спросил Стив. — Возвращаться и искать это существо? Как?

— Погоди, Стивен, — покачал головой Эшу. — Погоди. Помни — в Мидгарде сейчас день идет за здешний месяц. У тебя есть время. Вы с Баки были рождены в Мидгард именно для того, чтобы разобраться с рыбьим пастухом. Но «разобраться» — не значит «убить». Его смерть принесет больше бед, чем его существование. Весь яд, которым он напитался, выплеснется в океан. Все смерти, вся боль, весь ужас. — Эшу допил воду. — Ты ведь художник, верно? Ты художник с Даром. А Баки — тот-кто-стоит-на-грани, тот, у кого Гермес за спиной. Проводник. Когда вы разовьете свои таланты, когда ты, Стивен, найдешь способ избавиться от своего проклятия, вы сможете что-то сделать. Не сегодня и не завтра, не в этом году, возможно, даже не в будущем. Но это — ваша задача. Решив ее, вы отдадите Мидгарду все долги.

Рядом грязно выругался Баки, а Стив даже не подумал его одернуть.

— Эшу, погоди, — Стив поднял руку. — Ты предлагаешь мне… стереть его? Перерисовать? Но как? Где? Я только и могу, что картинки на чашке менять, да ухо кошке исправил. И то потом лежал полдня. Эшу, оно точно спит? А если проснется?

Стиву стало страшно. Древний бог — это не ГИДРа, где все его противники так или иначе, но люди.

— Ты сможешь, — сказал Эшу. — Я думаю, ты просто исправишь его искажения. Сделаешь его таким, каким он был изначально. Чистым и свободным пастухом рыбьих стад, не искаженным человеческой верой. Он спит сейчас — нажрался дряни. Будет спать еще долго, не меньше поколения. Лет двадцать по человеческим меркам. Пусть спит.

— А я? — напряженно спросил Баки.

— Ты сможешь отвести Стива туда, где пастух спит. И охранять его в процессе.

— Так, а двадцать лет по-нашему или по-мидгардски? И, Эшу, как я могу его исправить, если я не знаю, как он выглядит и каким он был? Это у кошки ухо просто устроено, а кошек вокруг множество… — Стив посмотрел на Баки, проговорил, переводя на родной язык слова выученной песни. — «Я здесь стою, я за твоей спиной», так что ли, да?

От попытки разрядить обстановку Стиву стало еще неуютнее. Так вот для чего ему Дар, прав Сефирот, да и сам Стив так же думал: у всего есть своя цель. И с тем, что Баки снова будет рисковать собой, придется смириться, одного Стива он точно никуда не отпустит.

— Никогда не думал, что буду богов рисовать. Никогда не пробовал.

— Двадцать мидгадрских лет, Стивен. Его можно будет поднять и раньше. Соображает он все равно плохо, — усмехнулся Эшу. — А выглядит он… как Ктулху. Как очень побитый жизнью Ктулху. Думаешь, кого видел Лавкрафт?

Стив нервно хихикнул. «Пиратов Карибского моря» они с Алькой уже посмотрели.

— Ты сказал, что я проклят. Что со мной?

Баки придвинулся к нему и обнял за плечи.

— Насколько я смог увидеть и узнать, — начал Эшу, — тебя переехало колесницей Гекаты. Не в этой жизни. Может, вышел неудачно ночью на перекресток. Это сильно ограничивает твои возможности. Как с этим справиться, тебе придется выяснять самому. Нужна искупительная жертва, но я не представляю, какая. Никогда не имел дела с Гекатой.

Стив молчал, обдумывая услышанное.

— Богиня лунного света, ведьм, преисподней. Ядовитыми растениями ведала. Ей собак в жертву приносили. Но не буду же я собак резать по углам!

Стива потряхивало от таких новостей. Пришел, называется, в гости, поговорили. Мало того, что снова вперед на амбразуру, это хоть привычное и спасать людей надо, а что делать с богиней…

— И, вообще, у меня туго с женщинами, — заявил Стив и уткнулся взглядом в землю.

— Потому и туго, — объяснил Эшу. — Ты не беспокойся. Кровавую жертву Гекате имеют право приносить только женщины. Собак резать не придется.

— Ну хоть тут проще.

— То есть, — прищурился Баки, — если Стив отдаст свой долг богине, то я в итоге и на его свадьбе смогу погулять?

— Баки, будь серьезнее! — взмолился Стив. — Не собираюсь я жениться!

— Я еще поймаю тебя на слове! — пообещал Баки.

The End.

15.01.2017—1.03.2017