— Что такое линька для таких, как Баки?
Грен затушил сигариллу и позвал:
— Идемте в мой кабинет. Не будем мешать остальным.
В кабинете Грена стояла небольшая арфа, висело множество непонятных ярких одежд, к стене было прислонено несколько луков со спущенными тетивами, колчаны со стрелами, еще там был письменный стол, три кресла и полка с альбомами и тетрадями. И рояль — небольшой и полупрозрачный.
— Устраивайтесь, — предложил он.
Брок немедленно плюхнулся в кресло и закурил. Грен улыбнулся.
Стив закатил глаза, но комментировать на стал, сам он устроился в кресле рядом и поднял внимательный взгляд на Грена.
— Я что-то об этом слышал вскользь, и совершенно ничего не понимаю. Хочу как-то помочь Баки, но боюсь навредить.
— Если вкратце, — начал объяснять Грен, — то линька — это полный сброс старых энергетических структур и выстраивание новых. Есть очень подходящая метафора. Вы представляете, как линяют ракообразные?
— Из школьного курса биологии что-то ещё помню, — кивнул Стив, совершенно не зная, куда от волнения день руки. — И Баки так же? Только эмоционально? Ему можно как-то помочь или лучше не вмешиваться?
— Баки сейчас, фигурально выражаясь, почти без кожи. Чувствителен к любому дуновению. С ним уже такое было, и долго. Правда, никогда невозможно предсказать, сколько это состояние продлится. Его… — Грен задумался, — …пожалуй, лучше просто не трогать. Он умеет вести себя из такого состояния, у него есть опыт. Просто не ищите контакта с ним, не навязывайте его. Он сам к вам придет, когда будет в силах. Сейчас он в игровой на чердаке, он еще с первого раза отлично там восстанавливался. Гонял поезда. — Грен помолчал и добавил: — Для человека, столько и так пережившего, Баки вообще на удивление живой и чувствительный. К тому же нынешняя линька — из человека в туатта. Я предлагал ему уйти на это время в Ллимаэс, он отказался. Его право, хотя так для него было бы проще.
— Дела, — протянул Стив, глянул на молчаливого Брока. — А я ему нервы ещё мотал. Сколько так будет, спрашивать не стану, и ждать готов сколько потребуется. На долю Баки и так всего выпало столько, что неизвестно, как с ним судьба теперь расплачиваться будет. Спасибо, что рассказали.
Стив задумался, подперев голову руками.
Что было бы, не услышь они тот самый разговор? Он бы так и ходил вокруг да около, кружил, боясь приблизиться, задать вопрос, узнать своё место? А может, и вовсе сбежал бы? Стив всегда считал, что всё делает именно на пользу Баки Барнсу, а выходило, что он даже здесь умудрялся усложнить ему жизнь. Но теперь ему было о кого опереться. Почему-то в Броке он был уверен как никогда.
========== 14. ==========
Стив валялся поверх покрывала с планшетом в руках, просматривая новые материалы, и совершенно не думая одеваться. Он сам не знал, куда подевалась его скромность и скованность. Взгляды Брока он ощущал почти физическими прикосновениями к моментально вспыхивающей в том месте румянцем коже. Стиву было странно ощущать себя желанным: не трофеем в коллекции, не главным призом в гонке, а самым обычным человеком, которого любили и хотели до дрожи в ногах. И ему самому нравилось то, как на него смотрел Брок. Стив помнил сказанное Баки о том, что жив только потому, что Брок Рамлоу имел неосторожность влюбиться, но сам, наверное, никогда не отважится спросить напрямую, так ли это.
Брок ночевал в его комнате, ни разу даже не подав виду, что его это как-то не устраивает. И до чего же Стиву нравилось засыпать и просыпаться, чувствуя плечом горячее дыхание и тяжёлую руку, собственнически прижимающую его к постели.
Броку до искр в глазах нравились утренние минеты, которые распределялись по принципу: кто первый проснулся, тот и сосет. Нравился неторопливый утренний секс и бешеный, безумный в любое другое время дня. Нравилось даже то, как смущался Стив, когда Брок целовал его прилюдно. Хотя какие, нахуй, люди в этом долбаном ситтине?
Странным образом не хватало Барнса. Что-то в нем было такое, что даже долгожданный, вымечтанный секс с Роджерсом казался неполным, недостаточным. Но Барнса словно корова языком слизнула. Он не появлялся в гостиной, не ел со всеми и где-то пропадал. Брок точно знал, что он в доме: им пахло. Но искать Барнса он не собирался. Очухается — придет.
Стив был счастлив, нет, не так, он почти был счастлив и это самое «почти» не давало совсем уж погрузиться в сладкую негу. Стив искал Баки глазами, прислушивался к чужим шагам, стараясь узнать именно Баки и ждал, сам не понимая, чего.
Они-таки съездили снова в город и Брок с совершенно обречённым видом таскался со Стивом по художественным лавкам и делал вид, что вообще не при делах, а так, носильщиком подрабатывает. Но надо было отдать ему должное, шопинг он вынес без единого слова против, лишь потребовал накормить его в награду за такую самоотверженность. Стив не преминул заглянуть к шебутному Раулю, проверить как у него дела. Тот лишь оглядел застывшего молчаливым изваянием за спиной Стива Брока и закатив глаза заявил, что теперь-то понятно, почему Стив отказался от такой конфетки, как он.
Баки явился в ночи, когда Брок и Стив видели уже десятый сон. Растолкал их, буркнул: «Я в середине» и спокойно уснул. Брок и Стив переглянулись поверх его спины.
— Что это было? — спросил Брок.
— Спать, — сонно пробормотал Баки. — Все завтра.
Но Стиву не спалось, он физически не мог уснуть, лишь сел повыше, чтобы нормально видеть Баки и сидел, дышал лишь через раз, боясь спугнуть это видение. Они спали рядом только в детстве, когда Стив болел и Баки отказывался уходить от друга даже на ночь.
А сейчас Стив боялся уснуть и наутро понять — сон, и Баки снова где-то скрывается, выходя только тогда, когда дом пустел.
— Спи, — буркнул Брок. — Ночь на дворе.
Он улегся, подгреб под себя Барнса и вдохнул запах его волос. Чистый, вымытый, спокойный — нервничающий Барнс пах иначе. Расслабленный и действительно спящий.
Стив дёрнул уголками губ, но всё-таки поднялся, натянул джинсы на голое тело и уселся на подоконник. Он впервые видел своего Баки в чужих объятиях. Раньше его бы это покоробило, разозлило, заставило бы ревновать, чёрт возьми, но с Броком так почему-то не выходило.
Всё в голове снова сместилось, меняя вектор, занимая свои места и наконец складываясь. Одно дело было трахаться с Броком, целоваться с ним до опухших немеющих губ и совсем другое — видеть, как он также касался Баки, знать, что они так же безраздельно принадлежали друг другу.
Стив чиркнул колесиком зажигалки, прикуривая. В свете тлеющей сигареты Стив любовался самыми родными людьми на свете, чувствуя правильность руки Брока на спине того, к кому он никогда никого бы не подпустил в Мидгарде.
Утром Брок проснулся первым. Баки так и продолжал спать, зарывшись головой в подушку.
— Ты что, так и не ложился? — спросил Брок. — Совсем мозгами поехал?
— Не могу, — покачал головой Стив, раздавливая в пепельнице сам уже не зная какую по счёту сигарету. — По-дурацки всё как-то. Кажется, усни я — и снова пропадёт. — Он глянул на Брока больным взглядом. — Я с детства его люблю, понимаешь? Сколько себя помню, видел только его и всех этих бесконечных Лулу, Аманд, Элис… Так давно не был настолько близко.
Стив вытянул руку вперёд, будто хотел коснуться спящего Баки.
Брок выволок Стива из комнаты, и посрать, что это была комната Брока.
— Хули ты говоришь это мне, а не ему? — задал Брок резонный вопрос.
— Ты не видел каким я был: щуплый, нескладный, вечно старающийся прыгнуть выше своей головы и огребающий за это от всех подряд. Куда мне было до него. — Стив невесело усмехнулся. — Потом была война, армия, и не до любви. Думал ещё успею, вот завоюю для него весь мир и… — он понурился, стал даже как-то меньше. — Он погиб из-за меня. А потом ты знаешь… Гидра, «Озарение», Бухарест, долбанный Старк со своей правдой, Ваканда и снова потеря Баки. Голову в петлю не сунул только потому что думал, что смогу его найти. А тут всё было сложно. У Баки был ты, зачем мне лезть?
