Роджерс кончил почти мгновенно. Брок жадно проглотил все до капли, выдоил член языком и легонько сжал тяжелые яйца. Член у Роджерса и не думал опадать. Брок ненадолго отстранился, достал из тумбочки презервативы и смазку. У него были определенные сомнения, что на здоровенный хуй суперсолдата удастся натянуть стандартный презерватив, однако получилось.
Брок с силой провел обеими руками по все еще вздрагивающим бедрам Роджерса, размазал по его члену скользкий любрикант и оседлал его. Он трахался с Барнсом с утра, так что дополнительная растяжка не требовалась. Не спеша, покачиваясь, гладя грудь Стива и то и дело цепляя соски, он насадился до конца и удовлетворенно выдохнул. Было хорошо. Было охуеть как хорошо, и Брок собирался от души поделиться этим «хорошо» с Роджерсом.
Стив застонал протяжно, почти жалобно, окинул замершего на нём Брока пьяным совершенно поплывшим взглядом. Он не знал, что делать, как правильно двигаться, чтобы не причинить боли, поэтому гладил Брока по густо поросшим черными волосками бёдрам, подрагивающему животу с густой «блядской дорожкой», обхватив ладонью его член, обвёл большим пальцем головку, чуть сдавил ладонью, лаская по всей длине.
Брок был невероятно красив, прогибая спину, откидывая голову назад, дрожа от удовольствия. Он отдавался с таким огнём, будто желал сплавиться со Стивом, стать одним целым навсегда, потеряться в страсти, перековать её своим невероятным телом во что-то другое.
Стив подхватив его под ягодицы, чуть приподнял и опустил обратно, поддавая бёдрами, входя ещё глубже, заполняя.
— Да! — выдохнул Брок. — Так!
Он весь вибрировал на этом охуенном члене, под большими ласковыми ладонями. Брок сжал и покатал в пальцах соски Роджерса, дождавшись от него полувздоха, полустона и резкого, неконтролируемого движения бедрами.
Стива как перемкнуло. Сдёрнув Брока со своего члена, он повалил его на постель, распростёр под собой, навис сверху, вглядываясь в глаза, будто пытался найти там что-то очень важное для себя, необходимое, как воздух, тот самый ответ, на главный вопрос из трёх слов, но тряхнув головой, вклинился между разведённых ног Брока, приставляя член к растянутому входу и плавно вошёл.
Он гладил Брока по шее, груди, вылизывал ключицы, грудь, оставляя алые метки везде, где только мог дотянуться. И не было в его действиях той вышибающей дух страсти, только щемящая нежность, будто бы он наконец обрёл что-то невероятно важное для себя.
Брок выгибался под ним. У него темнело в глазах, с губ срывались какие-то бессвязные слова, которые он сам не мог расслышать. Роджерс, как таран, прицельно проходился по простате, отчего Брока встряхивало, словно через него пропускали электрический ток.
Было так хорошо, так… много. Так по-настоящему.
Чувствуя, как под ним замер взведённой тугой пружиной Брок, Стив отпустил себя, без жалости вбиваясь в желанное тело, подводя и самого себя к черте, за который уже не будет возврата в мир живых, потому что его разметает на миллиарды сверкающих частиц. Стив не помнил, кричал ли он, не помнил, как сжал в объятиях бьющегося в оргазме Брока, лишь только то, как слепо искал его губы, как сладко целовал, чувствуя судороги удовольствия, прошивающие их обоих насквозь.
Стив и не знал, что бывает так. То, что произошло между ним с Броком нельзя было никак втиснуть в сухое «хорошо», у этого не было названия, категории, и не потому, что это был первый секс. Всё дело было в том, с кем был этот первый секс. С Баки он, скорее всего, просто умер бы от разрыва сердца.
— Мой, — тихо-тихо шепнул Стив, прижавшись губами к влажному от пота виску Брока.
— Твой, чего уж там… — тихо согласился Брок и шевельнулся, выползая из-под Стива. — Тяжеленный, — довольно сказал он.
Сейчас Брок был практически счастлив. Он так давно хотел Роджерса, и совершенно не верил, что получит его, но повезло же! За это везение Брок был готов простить этому миру свое оборотничество, незатыкающуюся арфу в гостиной и даже чертовы сигариллы.
Некоторое время они полежали, обнявшись. Потом Брок предложил:
— Метнемся в город за куревом?
— И на пляж давай? Устал в четырёх стенах сидеть, — кивнул Стив, глядя на Брока как-то по-особенному, как он всегда смотрел только на Баки.
Стив одевался быстро, натягивая одежду, усмехнулся, заметив вырванную с мясом пуговицу, искоса глянул на совершенно по-блядски расцвеченную засосами шею Брока. Вот оно, правильное. Не хватало только Баки, но и эта нехватка была временной, потому что Баки хотел быть с ним, с ними, а Стив всегда делал то, что хотел Баки.
— Я только в душ и планшет из сада заберу, подождёшь?
— Да я тоже в душ, — лениво ответил Брок. — Жду внизу. На машине поедем.
Он уже изучил местные правила — это оказалось несложно. Брок, как был, голышом потопал в ванную. В теле гуляла томная сладость, а в голове — блаженная вытраханная пустота. Не хотелось даже думать, каково будет, когда он окажется в постели сразу с двумя своими суперсолдатами. Его ж тогда разорвет от счастья.
Натянув непритязательные черные джинсы и майку-борцовку, Брок сунул в карман карту и телефон, надел трекинговые сандалии, которые ему купил Барнс, и встал перед камином. Как всегда, играла арфа, с кухни доносился аромат пирога, но Брок хотел пожрать в городе. Имел право. И обязательно накормить Роджерса. Брок в душе не ебал, что там у Роджерса с деньгами, но ему-то точно не выплачивали «волчьи».
В очередной раз поглядев на свое фото на водительских правах, Брок покачал головой. Все-таки настолько смазливым в давно минувшей юности он не был. Вот что значит много и со вкусом ебаться с тем, кого любишь. Сука Барнс прав — Брок любил его. И Роджерса любил. И они оба его. И хрен они теперь куда рыпнутся.
Стив влез в те самые узкие джинсы и голубую футболку, глянул на себя в зеркало. В нём уже почти ничего не осталось от Мидгарда, и не стремился он туда, за столько дней не задумавшись почти ни разу о том, как там поживают Мстители, справляются ли с конкретно поехавшим миром или разбежались в стороны и, как пауки, бросаются на любого, кто потревожит их покой.
Стив больше так не хотел, никак не хотел. Мидгард чуть не уничтожил Баки, не выпил его самого, не раздавил Брока, даже асгардскому божеству и то раздали по самое не могу, чуть не стерев его в пыль, до пустой, едва живой оболочки. Казалось, Мидгард кормился кровью, чужими мечтами и страданиями. А здесь у них появился шанс начать всё заново, узнать друг друга с тех сторон, которые никогда бы не открылись там, стать единым целым втроем.
Он сел на переднее сидение, рядом с Броком, пристегнулся, как бы случайно коснувшись колена Брока, провёл ладонью по бедру.
— Поехали.
Брок взял машину Грена — тяжелый пятиместный тентованный пикап. Ему посрать было, что думают о нем на этой машине другие участники дорожного движения на юрких бесколесных машинках, ярких, как детские игрушки. Пикап Грена был благородного синего цвета, и Броку это нравилось.
Особо кататься по городу Брок не стал. Он, еще будучи волком и рассекая по Сан-Франциско с Барнсом, приметил табачный магазинчик на окраине. Припарковавшись в половине квартала от него, Брок вышел из машины, принюхался.
— Пахнет хорошо, — сообщил он и предложил Роджерсу: — Давай пожрем. — Брок кивнул на деревянную вывеску «Pod Gigantami», подошел поближе. — Польская и баварская кухня.
Стив пожал плечами, подсчитывая на что у них сегодня хватит времени. Он хотел ещё раз пройтись по художественным лавкам и просмотреть ассортимент, за те пять минут, на которые они с Баки заскочили в какой-то мелкий магазинчик, Стив успел взять только основное. Да и странно было тратить деньги на не такие уж и необходимые ему сейчас вещи.
Заказав себе бигос и какой-то суп с непроизносимым названием, Стив огляделся по сторонам. Было странно, что на них никто пялится, не тыкает пальцем, не старается исподтишка сфотографировать. Посетители ели, тихо переговариваясь между собой и совершенно не обращали внимания на двоих мужчин за дальним столиком.
