— Ага, мне хулиганить не с кем? — буркнул Брок, не успев хлопнуть Джека по заднице, выбил вторую сигарету и снова прикурил.

Ни разу его мысли о будущем не выворачивались так, чтобы представить корешем Зимнего Солдата. Брок, конечно, уважал того за почти безупречную работу, идеальную исполнительность и какое-то детское желание понравиться, зацепиться за что-то человеческое вне стерильной лаборатории.

Халаты Зимнего боялись как огня, остальные команды поддержки либо отказывались работать с «ебанутым на всю голову киборгом», либо считали его высокотехнологичным инвентарём, таким же как новейшая винтовка, ведь точно так же приходилось сдавать на склад по окончании миссии. То, что Брок увидел в нём человека, не дало точно так же отмахиваться от простодушного по сути существа, нуждавшегося в простом человеческом одобрении и толике тепла. И он, видимо, сумел дать Зимнему то, что тот с такой жадностью искал в людях, раз не прячется где-нибудь в Европе, подальше от всего этого, а нашёл своего старого куратора, по сути, дрессировщика, и предпочёл вернуться к нему, чем самостоятельно налаживать связь с миром.

Выпустив тонкую струйку дыма в потолок, Брок раздавил сигарету в пепельнице и поднялся. Нужно было сообразить что-нибудь пожрать.

***

Джек догадался, что Баки вернулся, только заметив, что из-за гаражей поднимаются густые клубы дыма.

— Баки жжет тряпки, — сказал он Броку, который разбирался со счетами.

— Значит, не надо думать, куда по весне тела прятать, — безразлично отозвался тот, не отрывая взгляда от бумаг. — Детка, надо Майка в пятницу в Молл свозить, в выходные у кого-то из его одноклассников день рождения.

— Мы уже купили подарок, — отозвался Джек. — Там будет празднование в кафе, я тоже пойду, меня пригласили. В субботу. Джул Мейлер, ей исполняется семь. Кажется, Майку она нравится.

— Горячие мамочки будут клеиться к моему принцу, — цокнул языком Брок.

— О да, — ухмыльнулся Джек. — Но я обручен, так что им не обломится.

— Готов поспорить, что из мужиков там будешь только ты — самый желанный папаша всех младших классов. Нет, всего Мурхеда, — Брок дёрнул Джека на себя, облапал его задницу, погладил над поясом джинсов. — Сладкий, горячий, громкий.

— Эй, это только для тебя! — напомнил Джек. — Тебе еще много осталось?

— А у моей принцессы есть на меня планы? — поиграл бровями Брок, хотел было влезть ладонями под рубашку Джека, как в коридоре что-то громко рухнуло.

Уткнувшись лицом в живот Джека, Брок громко застонал.

— Папа, а я Баки уронил! — донесся звонкий голос Майка. И уже тише: — Ты сильно ударился?

Брока разобрал смех. Майк был весь в своего отца — влюблял в себя с первого взгляда и навсегда, вон даже легендарное оружие поплыло и позволило чухать себя, словно огромного медведя, ездить на плечах, уронить вон даже.

Он не слышал, что ответил мелкому Баки, даже видеть не хотелось, что там произошло, чтобы окончательно не разрушать шаблон, и так пришлось многое пересмотреть в своей жизни за последние полгода.

— Идите руки мойте, оба! — гаркнул Брок.

— А что на ужин? — Майк заглянул в кабинет. — Папа, давай сделаем запеченную кукурузу?

— Малыш, так не сезон. Кукуруза будет летом.

— Я уже не малыш, — возмутился Майк. — Я в школу хожу! Мне семь лет будет в апреле!

— Спагетти со шпинатом и нагетсы, — ответил Брок, краем глаза заметив как Баки на пару с мелким скривились.

Точно спелись.

Когда Брок убирал со стола рисунки Майка и расставлял тарелки и приборы, Баки вдруг оказался рядом, боднул в плечо, прижался к нему.

— «Гидра», — ответил он на незаданный вопрос Брока. — Я помню этот отряд. Зимний дважды с ними работал. Звери. Ты мог погибнуть.

— Кишка у них тонка оказалась против моего дракона, — серьезно сказал Джек. — Кто съест всю свою порцию, получит десерт.

— Маккой всегда завидовал, что только мне разрешали играть с Конфеткой, — самодовольно оскалился Брок, отпихнул от себя Баки. — Ешь давай. В субботу мы с тобой одни дома, так что можно немного развлечься.

Баки заинтересованно глянул на него и кивнул.

— Пустишь в спортзал?

— Правильно мыслишь. Сам заниматься не могу, так никто же не мешает мне орать на тебя из кресла.

— А в спортзале же нет кресла! — удивился Майк и тут же скукожился: — Ой.

Брови Брока сошлись у переносицы. Единственным запретом для Майка был подвал, который, впрочем, никогда не закрывался, ведь всё самое опасное всё равно хранилось за тяжёлой бронированной дверью. Брок, конечно, понимал, что любопытный мальчишка везде побывал, всё потрогал и сунул свой любопытный нос куда только смог, да и не злился на него всерьёз, но отреагировать был должен, чтобы тот не забывал берегов.

— Помнишь, о чем мы с тобой говорили? — сурово спросил Брок.

— Да! — пискнул Майк.

Джек смотрел на эту сцену, подперев голову рукой.

— За любой проступок следует наказание. Нужно отвечать за свои слова, Майк, — напомнил Брок, всем собой ощущая, что на кухне чувствительно похолодало. Баки словно заледенел, побледнел до синевы, сжав вилку живой ладонью так, что она изогнулась. — Ты мог подойти ко мне или отцу, и тебе бы всё показали и рассказали, но полез выяснять сам, тем самым нарушив обещание, — продолжил Брок. — А потому до конца недели остаёшься без телевизора.

— Справедливо, — сказал Джек.

Майк вздохнул и кивнул. Правила и наказания Брока и Джека всегда были просты, логичны и не включали в себя ничего болезненного или обидного.

— Баки, ешь, — отрезал Брок, не успев съехать с той волны, на фоне которой выговаривал Майку.

Баки отреагировал мгновенно — он тут же оказался на полу, широко расставив колени, заложив руки за спину и опустив голову.

— Готов понести наказание, — механическим, неживым голосом отчеканил он.

Выругавшись про себя, Брок зажмурился, потёр глаза, переносицу. Знал он, что легко и просто не будет. Слишком часто Зимнего пробовали сломать, и занимались этим профессионалы своего дела. Для него «наказание» было частью заложенной программы, несколькими обязательными пунктами регламента.

Расслабившись от мирной жизни, Брок начал забывать, что в голове у Баки Барнса такая каша из прошлого и настоящего, что без бутылки вискаря и не разобраться.

— Зимний, встать! — велел он, понимая, что до Баки ему сейчас не достучаться. — Отправляйся в комнату и жди там. Как понял?

— Чётко и ясно, командир.

— Но Баки же не поужинал… — пробормотал Майк, когда Зимний скрылся за дверью.

— Не поужинать один раз — не страшно, — успокоил сына Джек. — Помнишь, я говорил тебе, что у Баки ПТСР? И что иногда он «проваливается»?

— Баки снова «провалился»? — Майк посмотрел на Брока.

— Да, малыш, провалился. Ему тяжело, но Баки справится. Он сильный, — ответил Брок, отложил вилку. — Потом доем. Джек, уберёшь в холодильник?

И, не дожидаясь ответа, вышел.

Нельзя было дать Баки «уплыть» глубже.

— Доедай, — Джек быстро добил свою порцию и убрал со стола. — На десерт будет фруктовый лед, виноградный, твой любимый.

— Но надо же как-то помочь Баки! — Майк ткнул вилкой в наггетс, как в глаз врага.

— Брок поможет. И если мы понадобимся, он нас позовет.

***

В комнате Баки было сумрачно из-за постоянно задернутых штор. Брок не сразу разглядел того в самом дальнем углу, не сразу понял, что все оказалось намного хуже, чем ему представлялось, пока он шёл по коридору — Баки не прятался, не старался забиться в угол, а точно так же, как и на кухне, стоял на коленях, только успел стянуть кофту, оставшись в одних джинсах.

— Чего же тебя понесло, Конфетка? — вздохнул Брок. — Неужто подумал, что мелкого будут как-то так наказывать? — он остановился рядом, положил ладонь на макушку замершего статуей самого себя Баки, но тот не отреагировал, не прижался щекой к ладони.

— Готов понести наказание, — глухо отчеканил он, слепо глядя перед собой.

— Ты пиздец ходячий. Встать! — велел Брок и, устроившись на постели Баки, хлопнул рукой рядом с собой. — Сюда, наказывать буду! Отставить раздеваться, — добавил он, когда тот потянулся к пряжке ремня. — Я сказал — сюда! Быстро!