— Тебя успели дважды вызвать на диагностику в связи с твоими ухудшающимися изо дня в день показателями! В третий раз меня и весь отдел штрафанули за то, что ты отказывал в ебаной проверке, словно ребенок! — выплюнул Фаулер. На его голове начали выступать градинки пота. — Не верю, что я говорю это андроиду, но пора бы уже повзрослеть, Ричард! На кону стоит твоя оперативность и репутация департамента! — поправив галстук и слегка остыв, все еще грозно, но менее громко, без надрыва, Фаулер добавил, глядя на детектива Рида в упор: — Кажется, ты что-то там вякал о повышении? С таким подходом к делу — забудь! Нахуй! — махнув на Рида рукой, сказал он с обидой. В отличие от детектива, Фаулер не спал не двое суток, а четверо. Гэвин негромко зашипел, переминаясь с ноги на ногу, уже с вызовом глядя прямо в глаза Джеффри.
— Замечательно, — негромко пророкотал нахмурившийся детектив, с горькой иронией в голосе и во взгляде. Он сложил руки на груди, не спуская глаз с лица капитана. Рид был суров и держался достойно, чего не сказать о Ричарде, вжавшемся в пластиковый стул. RK900 сел ровнее, будто на подсознательном уровне почувствовав, как сейчас внутри его напарника борются два волка: желающий еще поорать на начальство и спровоцировать того на что-то нехорошее и молчаливый. Умный и рациональный пес. Будто андроиду передалась стойкость (которую из него высосал Кеннет на семнадцатичасовом допросе), которую продолжает подпиливать капитан Фаулер.
— И с дела я вас обоих снимаю. Оно вам явно не по зубам, — ткнув пальцем в стол, отозвался Джеффри, смерив взглядом обоих напарников. — У меня федералы с палатками ночуют у кабинета уже второй день, чтобы я дал добро на перевод дела в их руки со всеми уликами, — чуть смерив пыл, продолжил он. — Я тянул время как мог, Рид, но вечно ваше молчание я прикрывать не буду.
— Отстранение? — впервые вмешался в разговор Ричард. Его голос, негромкий и потерянный, звучал, как голос мышонка, загнанного в угол и просящего большого кота его не съедать.
— Я понял, — кашлянув в кулак, казалось, совсем безразлично приняв эту новость, сказал Гэвин. Полузакрытыми глазами обведя аквариум вокруг себя, он вздохнул и спросил, могут ли они идти. Фаулер кивнул, видимо, исчерпав запас накопившегося нервного клубка в его глотке, начав что-то печатать в своем терминале, так и не присев.
Ричард молчаливой тенью вышел за своим напарником. У их столов Гэвин резко развернулся и влепил андроиду смачно щелкнувшую на весь офис пощечину (некоторые полицейские даже обернулись на странный звук). Голову Ричарда аж отвело в сторону, но он, словно неваляшка, тут же принял исходное положение. С момента прощания у выезда с парковки они так и не разговаривали, даже не смотрели друг на друга (одновременно), и вот так они «поздоровались» в этот раз? Такое себе…
— Один раз… — сквозь зубы прошипел Рид, притянув к себе андроида за грудки и встряхнув, — один раз тебе надо было не выебываться и просто написать все по факту! Джеффри дал бы нам еще один день! Дал бы! Но нет! Ты решил выебнуться! И смотри — боком вышло! — Рид оттолкнул андроида от себя, повернувшись к своему рабочему месту, и, собрав ключи, телефон и пауэрбанк в одной кучке, оперся о стол, опустив голову и задумчиво прикрыв глаза. Тяжелое дыхание, неровный пульс, агрессивное поведение — Гэвин злился (пиздец неожиданно, а?) и не мог понять, на кого больше: на Фаулера, свою нерасторопность или на напарника.
— Детектив Рид, — позвал осторожно Ричард, наклоняя корпус и голову, обойдя Рида так, чтобы встать сбоку. — Мне стоило уведомить вас о своем намерении. Я…
— Извини, — вдруг сказал Гэвин, подняв пустые бледно-голубые глаза на андроида. Ричарду стало паршиво, он взмолился, чтобы напарник отвернулся от него, такие глаза он последний раз видел в, кажется, далеком-далеком феврале. В них пустота, поглощающая Ричарда, забирающая силы хоть на одно оправдание. — Сорвался, — добавил Гэвин, тяжело сглотнув и сжав кулаки, вновь понурив голову. «Больно. Не хочу это чувствовать…» — подумал Ричард, схватившись было за треугольник на своем пиджаке, но одернулся.
— Не извиняйтесь. Я заслужил. Я виноват, — коснувшись щеки, на которую пришелся удар, второй рукой, отозвался Ричард. — Почему вы не сказали, что только я поддерживаю теорию о причастности мистера Камски?
— Молчать учусь по твоему совету, — грустно усмехнулся Гэвин, ссутулившись. Ричард нахмурился, сдвинув брови, будто от боли, при которой тебе наступают чужим острым каблуком на твой ботинок. — Ты привыкнешь к подобным орам. Фаулер в конце каждого полугодия такой, — негромко добавил детектив, засовывая свои вещи по карманам и решив поскорее покинуть душный офис, кипящий в работе и постоянном давлении: со стороны начальства, жертв, ответственности перед какими-то высшими силами, перед конституцией. — Какая теперь разница? Мы сняты с дела, одной головной болью меньше. Класс, — недовольно причмокнув, сказал Рид, добавив, уже отходя от стола и поворачиваясь к андроиду, тыкнув в него указательным пальцем, но глаза так и не подняв: — Кеннет говорил, что тебя не тронут, так что отпусти и забудь.
Биокомпоненты Ричарда сдавило, будто под прессом. Прессом вины и стыда за свою же трусость, что не смог, не успел сказать, что в отчетах произошла неурядица только по вине андроида. Если бы Ричард был человеком, можно было бы сказать, что ему стало труднее дышать.
— Вы в порядке? Куда вы? — дотронувшись до плеча идущего на выход напарника, поинтересовался Ричард. Глупые вопросы. Но его программа не могла выдать более подходящие. Было не до поиска рациональных подходов, надо загладить свой косяк, хотя бы перед детективом Ридом.
— Я похож на того, у кого все в порядке? — устало и немного раздраженно спросил Рид, развернувшись к RK900. Андроид поджал губы, втянув голову в плечи. — Я иду пить. Мне похуй, что завтра понедельник. Мне похуй на все! Отъебись, пока я не вмазал тебе по-настоящему, — еще раз оттолкнув андроида, бросил детектив на прощание. Ричард глубоко вздохнул, опуская глаза. Может, еще не поздно все объяснить Фаулеру и выкроить еще немного времени? «Наивно, Ричард, очень наивно» — сказал себе RK900, решив дать напарнику выйти на улицу, чтобы не выносить сор из избы и поговорить с ним не в участке. Рид шел весь взвинченный, руки в карманы, благим матом проклинал всякого, кто попадался под ноги. Только полный идиот сейчас сунется к нему.
— Детектив Рид! — окликнул RK900, трусцой оббежав напарника и остановившись в метре от него.
— Знаешь, что меня бесит в этой всей хуйне больше всего? — поднял наконец глаза Гэвин, с усмешкой задав риторический вопрос. Ну все, сейчас польется дерьмо. Ричард почувствовал нестерпимый холодок в тириумном насосе. Как же паршиво, господи…
Зря он решил вписать имя Камски, ой зря… Неудивительно, что Фаулер его защищает — бюджет, все дела. Ричард сложил руки за спиной, стойко решив принять удар душеизлияния напарника на себя. Он заслужил. Он прокололся, как ушной хрящ тринадцатилетней школьницы в летнем лагере, когда та решила, что это хорошая идея — в полной антисанитарии проколоть ебаный хрящ!
— Знаешь, — Рид посмотрел по сторонам, со сбитым дыханием и мешаниной в голове; от подкатывающей ярости и горящей задницы все путалось, но тут главное было выпустить эмоции, а не донести посыл: — Раньше ебаные машины не становились ебаными детективами! С ходу, блять! Андроид-детектив! — Рид с кривой улыбкой вскинул руки к небу. — Я к этому шел пять лет! А это говно собрали и выпустили сразу. Таким всем из себя невъебенным! Раньше андроиды были офицерами, им не давали повышения. А сейчас надо жопу рвать, чтобы не выперли! Надо занять максимально высокую должность, так меня не заменят ебаным мусором из проводов и болтов!
— Если вы не заметили, я — мусор из болтов, как вы выразились, — осторожно заметил Ричард, разведя руки в сторону, мол, взгляните правде в глаза, вы говорите о том, что ненавидите своему (предполагаемому) объекту ненависти. Гэвина будто ледяной водой окатило, он сжал челюсть, с каким-то странным сомнением посмотрев на напарника, будто впервые заметил диод на его виске, светящийся то желтым, то красным. — Все в порядке, — поспешил добавить RK900, пару раз отмахнувшись, словно от мухи, от высказываний детектива Рида в своей адрес. — Вам просто нужно выпустить пар. Вы можете говорить и жаловаться на что хотите, я все выслушаю и не обижусь, — искренне, хоть и слабо улыбнувшись, вызвался Ричард. Гэвина это обезоружило и обескуражило. Гнев снесло волной разума, как песчаный замок сносит на берегу океана.
