— Почему уцелевшая половина ебальника андроида RK900 практически идентична твоему ебальнику? — выгнув одну бровь и убрав фото, напрямую спросил Рид. Коннор открыл рот. Коннор закрыл рот. Коннор посмотрел на Ричарда. Опустил глаза. Замялся? — Ладно, молчи, это все равно не имеет отношения к делу. В «Киберлайф» ведь сидят сейчас либо прихвостни Маркуса, либо прихвостни банковских счетов, — поначалу спокойно изрек, но потом все-таки сорвался на пару тонов выше: — Неудивительно, что они докатились до маразма и клепают разным андроидам одинаковые ебальники!
Рид сам не понимал, с чего злился. Возможно, чувствовал себя обманутым? Поскольку лицо Ричарда было совсем не тем, которое можно узнать на фото. Андроид с фото мог бы быть очередной каплей воды, будто еще один Коннор. А Ричард почему тогда с другим лицом? И почему не рассказывал, что они с Коннором не просто «братишки-андроиды», а почти близнецы? Вот тебе и доверительные «дружеские» отношения, блять…
Кинув фото в папку и зачем-то закрыв, Гэвин позволил себе мимолетно взглянуть на напарника и практически тут же пожалел: он завис, глядя в блеклые, взволнованные глаза, морозом по коже прошибающими его. Мысли наслоились одна на другую, Гэвин, будто космический корабль «Зельда», оттолкнулся от стола, будто разрывал стыковку, на ходу беря из ящика новую пачку сигарет. Он взглядом искал в толпе подтягивающихся на обед полицейских кое-кого конкретного.
— Эй, Спейси, одолжи ключ! — крикнул он непонятную фразу, будто вырванную из контекста, и в его протянутую вверх руку тут же прилетела связка с тремя металлическими ключами. Не электронными, а настоящими, из нержавейки. Такими ключами можно было открыть лишь три двери во всем департаменте: главные, у стоек регистрации, в вестибюле; потом двери, ведущие в архив; а также дверь на крышу, через чердачный пролет. Не требовалось получать значок, чтобы понять, что Рид направляется покурить на крышу департамента. Время было обеденное, но с такими завалами, да проблемами Гэвин Рид вряд ли пойдет есть сразу. Он волнуется, такова его работа. Ричард сжимает кулак, смотря уходящему напарнику в спину. Им надо поговорить, и детектив будто специально ушел в такое место, от которого требуется ключ. Ричарду очень хотелось верить, что специально.
— Вот и стало на одно место, где я мог бы от тебя скрыться, меньше, блять.
Рид стоял близко к бетонным бортикам крыши. Ричард остановился на одной линии с ним, но подальше, метрах в трех. Сейчас главное не сделать хуже, чем есть, показать, что Рид может дышать, убежать, что Ричард не контролирует его свободу. Оба друг на друга не смотрели. Как минимум, было неловко.
— Что вы делаете здесь один? — поддержав «светскую беседу», спросил Ричард. По привычке уже беспокоился о самочувствии напарника.
— Отдыхаю, мне в офисе хуево, — негромко отозвался Гэвин, затянувшись. Он смотрел вперед, на расстелившийся ковер верхушек деревьев, крыш и стен домов, развернувшийся невдалеке монорельс, спрятанный зеленью и рекламными вывесками. — И курю, как видишь, — добавил Рид, потушив сигарету в знакомом пропавшем стакане, который до этого стоял на краю бетонной перегородки.
— Вынужден предупредить, что курение на территории департамента карается штрафом. Оно запрещено, — зачем-то машинно отчеканил Ричард. Он закусил губу, понимая, что уже поздно выводить разговор на миролюбивый лад.
— Запрещено? Для тебя это слово что-то значит? «Запрещено» — сказал андроид, чхавший на границы личного пространства других людей? — усмехнувшись, выдыхая белесый густой дым, спросил Гэвин, пряча руки в карманы. Зажигалка, которой он пользовался, принадлежала Ричарду (детектив так и не вернул ее ему, а теперь, видимо, и вовсе забыл о том, откуда у него эта зажигалка), однако андроид никак на это не намекнул. Зажигалок еще много будет. Напарник у него один.
Ричард подошел к краю крыши и присел на холодный бетон, покрытый мхом с теневой вертикальной стороны. Андроид сгорбился, поставив локти на колени и сцепив ладони. Он смотрел вниз, поджав губы, его диод мигал то желтым, то красным. Он очень сильно переживал о происходящем, ведь, от этого мало, что оба они страдают, их работа тоже. Что, если прямо сейчас где-то режут очередного RK900? А все потому, что два напарника из полиции Детройта не смогли поладить… Ричард прикрыл глаза, вспоминая их диалог с Хэнком. Гэвин молча докуривал сигарету, уже было цепляясь за новую, третью, но передумал. Сейчас надо не легкие просаживать, а мозг.
— Вы сильно злитесь? — спросил андроид, подняв глаза на напарника. Гэвин стоял, как статуя: руки в карманах, взгляд за спину Ричарда. Дышит ровно, похоже, не волнуется? Скорее, все еще в шоке…
— Я не злюсь, уже не злюсь, — негромко заметил Гэвин, но закашлялся. Прочистив горло, он добавил, срываясь на крик: — Я в ахуе просто! Блять! Сука!
— Простите меня… — снова опустив голову, произнес Ричард. Рид начал нервно барабанить носком по камню.
— Как ты мог до такого додуматься? Ну, вот, как? — все еще глядя вдаль, спрашивал детектив. — Это было у тебя в социальном модуле? В «Киберлайф» работают больные ублюдки, я всегда это знал! Что за пиздец, Рич? — взглянув все-таки на поникшего робота, срывающимся голосом выкрикивал Рид. RK900 будто выдохнул с облегчением. Называет по имени. Еще не все потеряно.
— Ну… — RK900 искал слова, в молчании предполагая, как разговор может пойти дальше. Но все вероятности быстро стремились к нулю. С детективом Ридом дешевые фокусы и заготовленные заранее планы практически никогда не срабатывали.
— Отвечай! Не дай бог соврешь, — вдруг подойдя к андроиду и присев перед ним на корточки, чтобы он не смог спрятать лица, выжидающе попросил Рид. Ричард уводил взгляд, как мог.
— Я сделал то, что захотел, — негромко выдохнул андроид, случайно-таки столкнувшись с Гэвином глазами. Детектив ошарашенно отодвинулся.
— Захотел? — переспросил Гэвин, подперев щеку ладонью, будто не верил в том, что слышал. «Машины хотеть не могут. Будет ржака, если он меня облизал, потому что запаниковал или типа того» — подумал Рид сквозь гнев, жженым смешком продолжив: — Я несколько часов в ванне отмокал, от твоих пластиковых слюней избавлялся! Просто потому что ты «захотел», урод? — нервно усмехнувшись, уточнил детектив Рид, непроизвольно потянувшись к горлу. Этот нервный жест давно преследует его, выдает с головой. Люк душил его, и теперь всякий раз, как Гэвин ощущает опасность со стороны андроидов, он хватается за горло, будто вспоминает ужасное лето двадцать шестого года. Ричард это знал, догадался об этом, но никогда не поднимал столь личный вопрос. Тут можно и самому понять, стоила ли игра свеч (не стоила совершенно).
— Если вы не заметили, у меня нет слюней, — подняв уголки губ, заметил андроид. Но тут же сник под тяжелым взглядом и вправду охуевшего Рида, получившего психологическую царапинку. Царапинку размером с поезд. — Шутка не к месту…
— Ты зачем меня сожрать пытался? — надавил Рид, выжидающе уставившись прямо в зрачки RK900. Андроид слегка подвинулся назад, нервно выдохнув, но куда ему? Это край. И крыши. И их диалога. — Я сознаюсь, я гандон, редкостный мудак, тебя заебал, всех заебал, но ты-то что опустился до такого уровня? — вдруг бросил он, будто выплюнул давно мешавшуюся в горле кость. Ричард наклонил голову на бок, задумавшись. «Скажи ему правду, если поймет, замечательно, не поймет? Что ж, это явно не последний ваш разговор по душам» — подал голос разум. Ричард прислушался.
— Хотел стать к вам ближе, — совсем тихо признался Ричард, нервно перебегая взглядом с правого на левый глаз напарника. В его темно-серых радужках отражалось небо и солнце. И глаза были совсем не серые, нет. Голубоватые. Ричард не хотел врать таким глазам, поэтому еще тише добавил: — Ближе, чем Коннор.
Рид вытаращился, аж выгнув шею от услышанного. Он замер, по-видимому, зависнув, словно «The Evil Within 3»* на Windows2000*. Ричарда напрягало сложившееся молчание. Диод покраснел.
