— У меня есть, блять, кому анализы проводить, без вас все узнаю, — самодовольно прогудел он, повысив голос, чтобы его хорошо услышали на первом этаже. Гэвин сейчас очень надеялся, что его напарник уже «провел анализы» и наелся, дабы не портить аппетит самому детективу, с утра ничего, кроме кофе, жуткого кофе, кофе из «Старбакса» и второго ужасного кофе с коньячком не бравшего в рот. И живот ему об этом сейчас напоминает.

Лишь бы не вырвало.

— Ох, боже, ты все еще не закончил второй завтрак? — брезгливо войдя в комнату, пахнущую затхлой водой, солью и сладковатым запахом гниющего мяса, сказал Гэвин. RK900, сидевший к нему спиной и сейчас хотевший проанализировать очередное тело, обернулся, поднимаясь на ноги, с еще не поднесенными к языку окровавленными пальцами. Ричард вскинул одну бровь.

— Анализ следует проводить тщательно, ваша брезгливость мне мешает, — заметил он, отдельно заметив, что сильно настроение Рида история с таблетками не покорежила. Замечательно.

— Я дал тебе достаточно времени, чтобы ты каждого лизнул, понюхал и селфак замутил! — все-таки вякнул детектив, понимая, что это не правда, прислонившись к дальней стене и скрестив руки на груди. Он быстро пробежался глазами по трем трупам разной комплекции, расы и телосложения и только и смог, что «пфек»-нуть. Трупы были заколоты чем-то острым в спешке, в комнате, в которой горел телевизор (без звука) и настольная лампа, царил полумрак. Шторы еще не успели распахнуть, видимо, недавно снимали следы, которые можно распознать лишь под ультрафиолетом.

— Мне и так тяжело производить анализ с обожженным языком, пожалуйста, не усугубляйте ситуацию…

— Да, пошел ты, консервная банка! Сам нарвался! Эх, нехрен было тебя из-под железного каблука выпускать, ты теперь начал посягать на мою жизнь и дохуя права качаешь! Заманал! Поделом, что обжегся, — зыркнув глазами на Ричарда, отозвался детектив, отворачиваясь к телевизору, стоящему с его стороны и показывающему репортаж о новой ветке монорельс, которая откроется в следующий понедельник. Насупившись, Рид активно работал жвалами, просто чтобы не добавить на дорожку еще пару ласковых. Он понимал, что андроид не из злого умысла интересуется его жизнью (ну, хотя бы, надеялся на это), но детективу ой как не хотелось делиться подробностями о себе, не хотелось, чтобы кто-то лез в его душу и сердце, все там переворачивая нахуй. Но Ричарда, похоже, уже нельзя было остановить от этого процесса (противно было предполагать, испытывает любопытная машина удовольствие от предоставления боли (физической или психологической) Гэвину или нет). Однако и гнать ссаными тряпками было… опасно. Кто знает, как андроид воспримет то, что его дорогой «друг», которого ему «Киберхуи» с киберхуем-800 спецом подобрали для «дружбы» (хуюжды, блять) не особо и доверяет? «Друг, блять… совсем охуел… губу раскатал…» — переваривал в голове Гэвин.

— Несправедливо, — затравленным голосом негромко произнес Ричард, поморщившись, будто попробовав что-то кислое и шипящее под языком. — Мне и без того приходится перегревать биокомпоненты и корпус правой руки, чтобы хоть что-то разобрать в этом месиве, поскольку сенсоры на языке проходят фазу заживления и для более точных результатов требуется повышение температуры анализируемых веществ. Вы могли бы хотя бы помолчать, — уже более отрешенно, но более требовательно, заметил Ричард. Гэвин проигнорировал его, лишь на секунду взглянув на взволнованное бледное лицо, на котором неясно танцевали тени из-за стоящих в одном углу и лампы, и телевизора.

Почему Гэвину все еще не поебать на этого заебистого робота? Почему сейчас, слегка остыв, Гэвин чувствует подкатывающее к ступням колющее чувство холодного стыда за свое поведение? Рид с ужасом осознал, что ему не хочется задевать чувства этого калькулятора, какие бы его таблетки он не вылизывал и не кидал в траву. «Все на те же грабли, а, Гэв?» — спросил он сам себя в тысячный раз. Нервно качнув головой, прогоняя лишние мысли, детектив дал себе ментальных лещей. Вот еще. Будет он тут дружбу водить, беспокоиться… он ведь Гэвин Рид, роботофоб, роботоненавистник (ложь) ему никто не нужен, да (дважды ложь)? Ни напарник-андроид, ни друг, ни кот, да, никто (детектор лжи сломан). Только сержантский значок и уверенность, что его не попрут с насиженного места в полиции, да (от части)? Да, Гэвин? Ты ведь не проникся симпатией к тому, кто тебя проглотит и не подавится? Ведь это не симпатия, а вежливость не дают тебе в полной мере задевать ебаные чувства ебаного андроида? Доверие и симпатия это разные вещи, Гэвин, не путай их, сука.

Ричард, в сердцах махнув рукой на нестабильность напарника, вернулся к анализу. Одно из тел привлекло его странно зашитым шрамом, который он случайно заметил под задранной футболкой. Шрам шел от ребер до низа живота, практически до лобка, косой, ровной линией. Такую рану человек бы не вырезал, а уж тем более не зашил бы так аккуратно, ведь, как понятно по хаосу вокруг и по хаотично замершим на полу телам, ножевым и колющими ранениям, наносимыми лишь чтобы поскорее зарезать — убийца или убийцы торопились покончить с… с кем? Соучастниками? Свидетелями? Группа фантомов и вправду больше, чем она казалась на первый взгляд, но что же означает вдруг начавшийся «геноцид» среди их же членов?

Ричард оставил тело до вскрытия, решив осмотреть другие на наличие знакомой татуировки-эмблемы. Нашел он ее только на одном трупе: на вид хлипкого азиатского парнишки, рядом с которым лежали разбитые от падения очки. Андроид задрал рукава его полосатого свитера и увидел на плече то, что искал.

— Секта какая-то, ей-богу, — выплюнул Рид, заметив находку напарника. — У нас так и не возникло теорий о том, что это за хуйня и к чему она ведет.

— Синий треугольник — это андроиды или андроид, — поправил его Ричард, выставив указательный палец вверх. — Запутанный в лозе треугольник — загнанный в ловушку андроид, возможно, запутавшийся, тот, кого держат на мушке, но розовый куст под этой эмблемой… да, вы правы, сэр, пока идей нет.

— Опять выебываешься? — с усмешкой спросил Рид, взглянув на RK900, но тот его проигнорировал.

Андроид взял на пробу еще не запекшуюся кровь, стекающую из раны на сгибе локтя. Тело еще теплится, но сердце давно остановило свою деятельность, а мозг отрубился незадолго до прихода двух напарников. Рану сделали будто иглой или пикой, сначала введя ее под кожу, а потом с силой вырвав, держа пику параллельно вытянутой руке. Рваная дыра получилась нешуточной, даже представить было трудно, какую боль испытал бедный Коил Юн, тридцати двух лет от роду, имеющий единственный неоплаченный штраф — за съем небольшого гаража в Мичигане в две тысячи двадцатом году. Чем ты так не угодил охотникам на девятисоток? Почему спутался с ними на кривой дорожке?

— Фу, бля, Рич, отвернулся бы хоть… — снова сморщился Гэвин, пожалев, что не скрывался с места преступления, как делал обычно, действительно давая напарнику время на анализ. Ричард выдохнул, поднявшись на ноги. Кровь все еще стекала с его пальцев. Андроид снова, как тогда, преодолел расстояние между ними за несколько секунд, на этот раз прижав обе кисти Гэвина к стене. — Что ты делаешь? Пусти, ублюдок! — вдруг взвизгнул Рид. Ричард свободной (испачканной) рукой зажал ему рот и измазал щеку в крови мертвеца.

— Будете звать на помощь, и наши коллеги увидят, как я анализирую. Замрите и хоть на что-то сгодитесь, — горячо прошептал Ричард, увернувшись от пинка Рида. Сердцебиение и дыхание стали одной грозной ордой, наперебой кричащей о том, в каком страхе сейчас находится человек. RK900 этого не видел, игнорировал.

— Не трогай меня! Пусти, недомерок! — вырывался, пинался, пытался щелкать зубами Рид. Атаковал и защищался, как мог. Воздуха не хватало. RK900 вывернул его челюсть, обездвижив голову, и начал слизывать кровь с разгоряченных щек напарника.

— Вы стоите и ничего не делаете, вам следует научиться тактично помалкивать, — добавил Ричард, обдав дыханием и без того разгоревшиеся уши Гэвина. Рид раздувал ноздри, судорожно пропуская вздох. Он зажмурился, ощутив на своем лице шершавую поверхность чужого теплого языка.