— Я… я… — он жадно глотал ртом воздух, будто бы у него были легкие, которые до этого несколько минут продержали под водой. Биокомпоненты перегрелись, но все еще работали.
— Боже, — больше от облегчения, чем от растерянности, обронил Рид. Он поморщился в нерешительности. — Ты схватил паническую атаку? Серьезно?
— Простите… — еще сильнее сжимая напарника в своих руках, отозвался андроид. По щеке снова пошла дорожка из слез, но Ричард быстро утер их ладонями, отпуская Рида. Гэвин мог понять эту реакцию. Слезы человека, настоящая истерика. Это был настоящий Ричард, имеющий свои чувства, а не предписанные программой, знающий, что такое страх смерти и что смерть значит для него. Детективу напарник таким нравился гораздо больше, чем, когда строил из себя пай-мальчика-я-следую-инструкциям. — Мне… Надо вернуться к нашей работе. Надеюсь, я ничего не испортил, — уже громче добавил андроид, разворачиваясь и намереваясь уйти. Гэвин схватил его за руку.
— Думаю, нам все-таки есть что обсудить, — выпалил детектив Рид, поймав удивленный взгляд напарника, похоже, уже пришедшего в себя. — Око за око.
— Не понимаю вас, — ответил андроид, резко выдернув руку. — Простите за мою реакцию, в этот раз я не смог контролировать свои эмоции в должной мере.
— «В этот раз»? В каком это смысле? — не понял Гэвин, схватив напарника за другую руку, когда тот вновь захотел сбежать от этого диалога. — Все ты понимаешь, синтетический утырок, только принимать это не хочешь. Да что с тобой?
Ричард снова вырвался и в спешке покинул компанию Гэвина, а тот и не стал догонять. Он сам, когда думал о том, как принять напарника и андроидов в целом, не хотел верить в то, что хоть когда-то до этого дойдет. Это же смешно. Ты привыкаешь верить в одно, но обстоятельства меняются — и хопа, тебе пора бы начать верить в другое, но…
Всегда это ебаное «но», заключающееся в том, что отступиться от того, что тебе чуть ли не крестиком вшито в мозг, очень-очень-очень, сука, сложно. И противно. Гордость на горло наступает своим грязным сандаликом. Включается режим ребенка: уши заткнуты, от проблем — только в дверь. На это нужно время и мысли, и если у Гэвина была хоть крупица всего этого, то у андроида, скорее всего, было не более суток сейчас и, может, каких-то рандомных дней за последний месяц (максимум, два), когда он думал не о работе или своих невъебенно важных миссиях, а о себе.
Ричард трясся, хоть его диод и горел синим, а глаза не выражали ничего более, чем сосредоточенности и задумчивости. Его руки слегка подрагивали, только если всматриваться в них вблизи. Андроид анализировал голубую кровь и тела, искал на каждом нетронутом лице диод, оглядывал все закутки, но все сходилось, как и предполагалось: диоды, полученные днем, принадлежали каждому из двенадцати тел.
На одном из столов с циркулярной пилой была обнаружена записка, гласящая «Для номера тринадцать, счастливчика с душой прямиком из Детройта». Ричард не хотел верить, что таким счастливчиком мог стать хоть кто-то из его серии. Особенно, он сам.
— Судя по отчетам, которые я разбирал днем после взрыва, эти записки что-то да значат, есть теории? — спросил Хэнк, недоверчиво покосившись на Ричарда, но обращаясь к Коннору.
— Думаю, это не наше дело, лейтенант, — коротко ответил RK800. — Мы здесь лишь для экспертизы, это расследование Ричарда и его напарника.
— Я знал несколько антиандроидских организаций, но их распустили после дел с Маркусом и правами для андроидов. У кого после случившегося в ноябре хватило яиц объявить настоящую охоту за такими моделями, как RK900? Может, были высказывания в прессе или в интернете? Должен же был кто-то проболтаться, что на бедняг точат зуб, — рассуждал Андерсон, пройдя дальше в ангар, всматриваясь в почти не тронутый угол: там находилась будка с камерами наблюдения, которую уже успели оцепить и вынести все записи для экспертизы, однако старого лейтенанта заинтересовала не возможность посмотреть на камеры наблюдения, а то, что в будке находился труп не RK900, а некий TR400, настоящий великан, и как к такому, следящему за всеми точками подхода к нему, смогли без особых помех подобраться и деактивировать? Типа, на цыпочках что ли подкрадывались? Использовали мантию-невидимку?
— Что-то нашли, лейтенант? — тут же нарисовался Ричард, слишком уж живо интересующийся работой. Хэнк неразборчиво что-то пробурчал, войдя в будку и начав ее осматривать, даже несмотря на уже вынесенное предварительно заключение от экспертов, что: «нихуя там нет». На столе остался отпечаток тириума, вытекшего из головы и носа. Травма затылка получена в результате удара тупым предметом, но как все-таки к нему подкрались? И каких-либо признаков того, что робот сопротивлялся наносимым травмам не было, будто он сидел, терпел, потом упал, а потом включилась скрипка и приехали копы.
— Нет, но, к нему ведь как-то смогли подобраться, верно? К андроидам вообще возможно подкрасться, особенно если они сидят на посту охраны и пялят в камеру двадцать четыре на семь? — залезая в ящики стола, спросил Хэнк. Ричард задумался.
— Эксперты нашли рядом с телом андроида TR400 опрокинутую флягу с токсичным тириумом, — отозвался RK900, вспомнив слова одного из криминалистов. — В нем обнаружено парализующее вещество, способное превратить любую нагретую жидкость, даже тириум 310*, в некую твердую субстанцию, обездвиживающую с каждой минутой все больше. Собственно, с тириумом токсин и смешали. У этой модели андроидов расфокусированное внимание и заторможенная рефлексия. Он просто не заметил, что с тириумом что-то не то, когда принимал его, — рассказал Ричард, восстановив модель происходящего в своей голове. — С беззащитным андроидом справиться проще, чем с вооруженным, — добавил он, немного тише, будто уже не разговаривая с Хэнком, а рассуждая сам с собой о происходящем.
— Ричард, я знаю, что тебе не легко тут находиться, — выдохнул Хэнк, предварительно оглянувшись, не было ли здесь кого рядом. — Ты парень не из робких, но если все-таки захочешь обсудить какие-то сложные вещи, то… старина Хэнк Андерсон к твоим услугам.
— Я приму это к сведению, — чуть приподняв уголки губ, отозвался андроид. Хэнк похлопал RK900 по плечу и осмотрел стол погибшего. Бумаги, ручка, пара книг да мониторы — не велико богатство. Внимание лейтенанта привлек довольно старый диктофон, осторожной коробочкой расположенный между двух мониторов. Он достал его и включил запись: поначалу, он слышал шипение и какие-то голоса сквозь жуткий визг, Ричард подошел ближе, чтобы тоже изучить внезапную находку. Но уже через секунду из диктофона вырвалась игла с небольшим лиловым наконечником и выстрелила в шею Хэнка из несложного механизма.
Диктофон выпал из рук, лейтенант схватился за дротик и вытащил его, но токсин уже успел попасть в кровь. Хэнк отчетливо выдохнул: «Блять…», и все поплыло, словно в комнате с кривыми зеркалами.
— Лейтенант! — испуганно выкрикнул Ричард, ловя на руках теряющего сознание старика. Жизнь угасала на глазах только недавно пережившего шок андроида, он оцепенел, смог шевелить лишь ртом: — Коннор! Зови врача! Хэнк ранен!
Весь мир вдруг стал будто в двадцать восемь раз медленнее и тише. Одно дело встречать на своей работе трупы. Совсем другое — видеть, как что-то живое медленно превращается в мертвое. Но с Хэнком ведь все будет хорошо? Его не брала ни рулетка, ни язва, ни алкогольное отравление. Он, человек, сможет выжить от яда, способного убить андроида менее, чем за двадцать минут? Вероятность ведь есть, и плевать, что всего двадцать один процент… Коннор бросился наперерез циркулярным пилам, чтобы успеть схватить своего напарника, поставить на ноги, но тот под своим весом почти рухнул на холодный каменный пол вместе с андроидом.
— Хэнк! Хэнк, нет! Не закрывайте глаза. Скоро прибудет доктор, вам помогут! — утешал и подбадривал друга RK800. Он пытался улыбнуться, но это было не к месту, он нервно поджал губы, с непониманием глядя на отравленного лейтенанта. Ричард сидел рядом в шоке, не шевелился, пока Коннор сжимал руку старого полицейского и придерживал его голову так, чтобы яд не распространялся с возможной скоростью по кровотоку.
