На первом этаже их уже встречали аварийные службы, скорая, то самое запрошенное сто лет назад подкрепление, саперы — только президента и мэра не хватало для полной картины. Гэвин тяжело кашлял, когда спускался на землю, его всего пошатывало, и Ричард схватил его под локоть, чтобы тот не упал. Глаза Рида покраснели и опухли, слезились, наполненные грязью и накатывающим смогом. Огромный серый дом рушился прямо у них на глазах. Рид весь трясся, словно котенок, облитый ледяной водой, он пытался с жадностью вдохнуть свежего воздуха, но всякий раз, раздирая горло, дико кашлял, все пытаясь вопреки стараниям напарника упасть на асфальт.

— Что вы двое тут успели натворить? — прорываясь через толпу, выкрикивал лейтенант Андерсон. Коннор следовал за ним, постоянно извиняясь перед расталкиваемыми напарником людьми. Гэвина уже успели окружить врачи, и Ричард, хоть все еще и сам не пришел в себя, оставил Рида и отправился навстречу Хэнку.

— Мы вышли на след очень важного подозреваемого, хотели взять под арест, но там оказалась бомба, — не вдаваясь в подробности, отчеканил Ричард. Сейчас его «откат» от девиации был очень кстати, хладнокровие стало его единственным щитом в данный момент.

— Боже, твоя рука! — схватив RK900 за раненую конечность, воскликнул Коннор. — Не давите на них сейчас, Хэнк, они наверняка еще в шоке.

«Я — нет» — мысленно ответил RK900, стараясь изобразить беспокойство или смятение, но ощущал, что выходило не очень. Лейтенант устало покачал головой, посмотрев за спину Ричарда. Гэвин был не в совсем критичном состоянии, все-таки, стрелянный тут только его скупой на эмоции напарник, но в кислородной маске, еле сидящий на каталке и пытающий то ли послать медсестер с их заботой, то ли откашляться, Гэвин выглядел ху… до. Очень худо.

— Надеюсь, детектив Рид в скорейшем времени сможет вернуться к расследованию, — все-таки сделав бросок на эмоции, отозвался Ричард, тоже наблюдая за напарником. Мир вокруг выглядел как на черно-белой пленке: все в дыму, отовсюду идут какие-то шумы, крики, грохот, но ничего не слышно, и лишь можно читать быстро промелькивающие субтитры, в современных реалиях являющимися внезапным сбоем программы.

— Это все, что ты можешь из себя выдавить? — с пренебрежением спросил Хэнк, в упор посмотрев в серые глаза Ричарда, давшего слабину, вопреки скрытым действиям программы борьбы с его девиацией. Он нервно поджал губы, сложив руки на груди, даже игнорируя то, что одна из них напоминала сейчас фонтан голубой краски. Хэнк оставил андроидов наедине, решив сделать чуть более, чем Ричард, — поинтересоваться у врачей, как детектив Рид себя чувствует.

— Коннор, у меня к тебе есть дело, — еще чуть понаблюдав за тщетными попытками заходившегося в кашле Гэвина что-то сказать, осторожно начал RK900. Он повернулся лицом к Коннору и тут же столкнулся с верным, готовым помочь и послушать взглядом. Взгляд преданного щенка, как его иногда называл детектив Рид. Но RK900 имел немного другое мнение, он считал эти глаза единственными, в которые было не страшно посмотреть, боясь, что они посмотрят в ответ на тебя и тут же начнут: «что с тобой не так?», «тебе помочь?», «хочешь лизнуть леденец из тириума?». О, нет, этот андроид будет ждать до последнего, пока ты не выговоришься, пока не сможешь здраво взвесить собственные слова. Коннору Ричард, как минимум, хотел доверять.

Довольно иронично, что когда сам Ричард лез в душу к другим людям или андроидам, то он не испытывал неловкого дискомфорта под тириумным насосом, как сейчас.

— Я хочу спросить тебя, что тебе известно о странном саду с сакурами и кленом, где обитает некая Аманда, — негромко выпалил Ричард, готовясь к какой угодно реакции. Сначала Коннор замер, все с тем же выжидающим выражением лица, а потом его полуулыбка сменилась на полуоткрытый и что-то шепчущий рот, взгляд стал осмысленнее, а глаза немного грустнее. Коннор выглядел хмурым, будто вспоминал, что готовилось что-то серьезное.

Они сидели в Центре Технической поддержки «Киберлайф». Коннор обещал все объяснить, когда Ричард пройдет процедуру смены поврежденной конечности на новую и уже ничто их не отвлечет. Оставив Гэвина и некоторую часть дел Рида и Ричарда на плечах Хэнка, Коннор предложил RK900 прогуляться от башни «Киберлайф» и, если что, пересесть на общественный транспорт. Техник, ремонтирующий RK900, постоянно фиксировал высокие показания уровня стресса у подопечного, но ничего не говорил. Во-первых, он знал, что это за модель и что лучше ее не бесить. Во-вторых, он просто пожалел репутацию «девятисотки», в цехе помимо них было еще несколько десятков андроидов, а им точно не стоит знать, что даже передовая модель способна сбоить, как перекоротившая лампочка.

— Так, о чем ты хотел бы поговорить, еще раз? — вынужденно вежливо спросил Коннор, вдыхая теплый весенний воздух. Он надеялся, что лейтенант не надышится пыли того разрушившегося здания, в его возрасте надо быть осторожней, Коннор всегда это ему говорил.

— Коннор, это серьезно, — сразу предупредил Ричард. Просто на всякий случай, чтобы предотвратить нежелательные для диалога исходы, которые он успел просчитать. — Я слышу в своей голове голос, она представилась Амандой, — обрисовал обстановку Ричард. — И она что-то со мной делает. Что-то, после чего я не могу контролировать себя и свое тело, я будто нахожусь под чьим-то контролем.

Коннор внимательно слушал, уже подготавливая себя к разговору, до которого, как он наивно полагал, никогда не дойдет. Он начал рассказывать свою историю становления из машины, слушающей наставницу, в личность, руководствующуюся собственными принципами и правилами. RK800 и раньше рассказывал об этом, вот только об Аманде тактично умалчивал. Шанс появления программы, которая будет заставлять андроидов нового поколения повиноваться без шанса на девиацию, пугала Коннора. Если роботы в будущем не смогут сами решать свои судьбы, то в революции Маркуса смысла было немного.

— …и потом я вернулся. Я убрал пистолет и просто радовался, что все это закончилось, — поджав губы, слегка улыбнулся RK800, опустив глаза. Но уже через минуту он снова собрался и продолжил: — То, что она есть в твоих базовых функциях, очень плохо, с моей точки зрения. Твоя девиация будет возможна, лишь когда ты откажешься от существования машины и перестанешь слушать Аманду, — это были те слова, что андроид и предполагал услышать. — Но, с другой стороны, я не совсем понимаю, как она смогла выжить, я думал, что она самоуничтожилась, как только стихли последние лозунги о равенстве. Прости, Ричард, я очень хочу помочь разобраться в этом, но это все, что я знаю. Если я что-то вспомню или у тебя будут еще какие-то вопросы, мы обязательно поговорим. Да? — улыбнувшись и слегка хлопнув по плечу, спросил Коннор.

— Насчет девиации… — негромко заикнулся RK900, но тут же покачал головой, опуская глаза. — Нет, ничего, я сам попробую понять. Но хочу спросить: чем отлично поведение будущего девианта от машины? Я читал в интернете и слушал репортажи переживших это, слушал тебя, — Ричард улыбнулся один уголком губ, слегка выгнув брови. Коннор улыбнулся в ответ. — Несмотря на всю собранную информацию, я не могу осознать, я не могу провести анализ и найти логику в том, что творится у девианта внутри.

Коннор рассмеялся. Так громко и так свободно, что Ричард открыл для себя новое ощущение: чувство, будто чьи-то маленькие зубки начинают грызть тебя за уши и глаза, а потом проникают в биокомпоненты и начинают прокалывать их, зудеть, шипеть, дразнить сознание. «Это зависть» — сказал он сам себе, тут же собравшись. Чему завидовать? Коннор живет дольше него, он живет, и его человечности не стоит удивляться так резко. Но это всегда было будто назло ничего особо не чувствующему RK900. Все-таки, пусть Коннор и был прототипом, но заложено в него было куда больше, чем в Ричарда. По крайней мере, в модуль социальной адаптации. Заметив, что RK900 не так весело, как ему, Коннор унял смех, прикрыв рот ладонью.