Кеннет опустил голову и больше ничего не говорил. Ни спустя час, ни спустя два. Не реагировал на толчки, даже на удары, не реагировал на свет и голос. Ушел в режим блокировки, почти уснул, чего-то ждал.

И Ричард тогда вышел из комнаты. Он понимал, что Кеннета снова унесет не в ту степь, если он вообще выдавит из себя хоть слово. Если бы восемьдесят седьмой знал тогда, что это будет последний шанс расспросить Кеннета о том, что ждет Ричарда впереди и что вообще происходит с девятисотыми, то он бы не покинул допросную, не вызывал бы техников, а снова опустился бы до применения физической силы для вытряхивания информации. Он не дал бы передохнуть, не дал бы придумать стратегию, взбудоражил, пробудил, давил, давил, давил бы…

После того дня, Ричард практически не возвращался к мыслям о допросе, о словах Кеннета не вспоминал, не придавал большинству из них особого значения. То, что тогда казалось не важным или безосновательно глупым — сейчас набирало вес, становилось понятно, откуда растут ноги у этого Колосса. Что значит «последняя миссия»? Почему первоначальные протоколы восприняты в штыки? С чего началось образование команды киллеров-фантомов? Почему Ричарда не убили, хотя и обвинили в становлении девиантом? Кто на самом деле сдерживает RK900 313-248-317-87 и от чего? Ричард поправил темно-зеленую куртку на светофоре. Последнем, перед тем, как андроид сможет покинуть пригород Детройта и двинутся в сторону резиденции Элайджи Камски. На улице светило солнце, но на душе у Ричарда становилось пасмурнее с каждым километром пути. «Надо было силой забрать воспоминания» — корил он себя.

Но прошлого не воротить.

Дверь Ричарду открыла уже знакомая на лицо пепельная блондинка RT600, более дружелюбная и миролюбивая, чем та, из-за которой Ричард чуть не умер на металлообработке.

— Добрый день. Вы детектив, который пришел поговорить с мистером Камски? — улыбнувшись еще шире, спросила девушка-андроид. Ричард молча кивнул, про себя добавив: «И по возможности повязать его до выяснения всех деталей расследования». — Проходите, я позову, когда Элайджа будет готов вас принять, — добавила она, гостеприимно махнув рукой в просторную комнату с серыми стенами и расставленными по углам сомнительными предметами искусства и природы. Квадратобразные кресла из красной кожи, металла и дерева казались Ричарду лишь одной из расточительных форм безвкусия. Поэтому, прежде всего, он подошел к месту с картиной, о которой ему рассказывал Коннор.

— Вот как бы ты выглядела, не сломавшись, — глядя на совместный портрет юного Камски с его учительницей Амандой, негромко отозвался Ричард. «Камски выглядит полным энтузиазма» — пришла в голову мысль, после короткого анализа. Но перейдя к соседней картине на всю стену, так и подчеркивающей, как изображенный на ней создатель андроидов обожает лелеять свое эго, Ричард подумал, что «его вид не говорит ни о чем, неясно, что происходит в голове у человека, который смотрит на мир стеклянным мрачным взглядом».

Обернувшись, Ричард быстро осмотрел комнату ожидания (или передний зал? Или как Элайджа Камски называл бы это? Предбанник? У Хэнка дома таких размеров была как раз сама гостиная, а у Камски…). В одном углу дерево с камнем, рядом кресла, две статуи, стоящие возле картины. Ричард в шутку нарек их Адамом и Евой, вот только когда на маленьких привинченных к подножию статуй табличках он прочитал имена первых людей на Земле (если верить Библии), то нервная усмешка не смогла не проскользнуть по лицу андроида. Картин у создателя андроидов было не мало, в этом RK900 убедился, когда пришедшая вновь помощница проводила его в читальный зал.

У дальней стены светлой комнаты прямоугольной формы и с панорамным окном стоял дубовый шкаф, выделяющийся на фоне прочей мебели своей неоспоримой древностью. Казалось, книги в этом шкафу тоже пережили не один десяток лет. С высоких массивных полок вытирала пыль, как не сложно догадаться, одна из RT600, принадлежащих Камски (пусть андроиды в Детройте получили свободу — многие остались жить и работать там, где были до революции). И на стенах висели картины разной степени дороговизны и бесполезности (если сложить любые две из них — получится цена, как за Ричарда). В центре комнаты развернулся круглый ковер-шагги с длинным ворсом, на котором расположилось три красных кожаных кресла и стол для книг. На одном из кресел и расположился хозяин дома. Волосы были собраны, очки ровно сидели на носу, уровень наклона которых, казалось, вымерен линейкой для идеального баланса. Элайджа Камски читал в дорогом турецком халате цвета тушеного баклажана, запрокинув ногу на ногу. Если бы его сердце не билось, а взгляд не бегал от строчки к строчке, Ричард счел бы его за статую (или труп).

— Я принесу чай, — огласила Хлоя, зачем-то кивнув читающему Элайдже. Ричард мялся на одном месте, пусть и был хладнокровен. Он запустил руки в карманы крутки, осмотрев причудливые светильники, разросшиеся по потолку и правой стене. Когда его взгляд снова вернулся к хозяину дома, он столкнулся с ответным взглядом.

— Хлоя рассказывала о твоей настойчивости, — вернувшись к книге, просто произнес Элайджа. Читать и говорит одновременно? Без «б». — Ты несколько раз получал отказ о визите сюда, но в конечном итоге добился своего, — в созданной тишине, будто по мановению волшебной палочки, его голос пронизывал слух, как молния серые тучи. RK900 встал прямее, вытащил руки из карманов и, по необъяснимой причине, сложил их за спиной, как будто пиджак с надписью «АНДРОИД», с светоотражающими лентой и треугольником все еще были на Ричарде, словно ошейник на выставочной собаке. Камски отложил книгу. — Что же ты хотел спросить у меня? — Сложив пальцы в замок и опершись на них, спросил он.

— Добрый день, мистер Камски, рад наконец встретиться с вами, — прежде всего сказал Ричард, ни на секунду не улыбнувшись и не высказав «радости». Почему-то давить улыбки для Элайджи не представлялось нужным. Было ощущение, будто у Камски из глаз проскакивают эфирные волны и изучают Ричарда, как муху под микроскопом. — У вас, случайно, в последнее время не пропадали андроиды? — спросил Ричард прямо, без тени застенчивости и выдержки необходимой паузы.

Элайджа чуть нахмурился, помолчав с минуту.

— Все мои RT600 не покидают территорию резиденции без моего ведома. Самым длительным сроком отсутствия был недавний поход в магазин из-за создавшихся на улицах пробок из-за сезона гололеда.

— Сколько их здесь? У них несколько имен или одно на всех? У вас есть более точное расписание их отсутствия и присутствия здесь? — тут же поинтересовался Ричард, встретившись взглядом с обернувшейся к нему девушке андроиду. Ее лицо было пресным, если не грустным, она принесла Элайдже новую стопку увесистых книг без названия и забрала стопку, лежавшую на противоположном конце стола.

— Представься ему, — холодно отрезал Элайджа вскакивая с кресла и подходя к окну.

— Здравствуйте, меня зовут Кидман, персональный помощник Элайджи Камски. Чем я могу быть полезна? — без тени улыбки, но с высока, произнесла девушка андроид, посмотрев прямо в глаза Ричарду. RK900 как током прошибло. Сканеры не ошибаются. Это она!

— Кид… — негромко прошептал он. RT600 нахмурилась, не поворачивая головы, она покосилась в сторону окна, у которого стоял Элайджа, а потом многозначительно приподняла одну бровь. Понятно. Не сейчас. Не при нем.

— Вы что-то сказали? — переспросила она, на что Ричард покачал головой, делая пару шагов назад.

— После революции, совершенной Маркусом, мои помощницы захотели взять себе индивидуальные имена. Я не мог им отказать, — не оборачиваясь, тем временем говорил Камски, похоже, созерцая кусок водоема и степь в окне. Ричард предположил, что хозяин дома наблюдает за гостем через отражение в стекле.

— Вы слышали о случившемся на Десятой Ультер полтора месяца назад? — спросил RK900, достав блокнот и карандаш. — Конкретно в тот понедельник, когда был совершен взрыв, где находились вы и служащие вам андроиды?