- Да ты-то успокойся, - оттеснил ее Олег. – Ну-ка, - он еще раз заглянул в окно. – Ну, веником машет… Водой что ли поливает…

- И что?

- Да щас она откроет…

- Нина, марш полицию вызывать! Ломайте! – распорядилась Марина. Она одарила охрану таким взглядом, что они не стали задавать лишних вопросов, но теперь на пути был Брагин, который своими габаритами перекрывал весь доступ. – Олег, отойди!

- Да дай бабке закончить… - даже не обернулся он.

- Ты хочешь, чтобы расследование началось? – вскрикнула Марина.

- Тише! – наконец, Олег заметил ее состояние и демонстративно шикнул. Нарочинская от возмущения задохнулась и едва не размахнулась, чтобы врезать этому остолопу.

- Михалыч, ты по краю ходишь, - зато распознала бурю Нина.

- Марина, бабка-то знает толк, видимо она жизнь спасает… - Брагин считал все с лица Марины. Еще немного и грянул бы гром. Хмыкнув, он отодвинулся в сторону. – Ломайте.

Как только охрана ринулась к двери, она, как по взмаху волшебной палочки, открылась, и на пороге показалась цыганка. С невинным видом – словно вся заварушка не из-за нее произошла. Молча она прошла мимо остолбеневших медработников, развернулась и произнесла что-то на незнакомом им языке.

- Выведите ее! – Марина бросилась в палату.

***

Дубровская тревожилась каждый раз, когда врачи сообщали плохие новости. Становилось невыносимо от вида слез, растерянных лиц. Когда люди переводили взгляды, не понимая, почему их близкий ушел. Набрасывались на доктора с требованием все исправить, вернуть все на места свои. Оживить человека.

Осунувшийся мужчина рвал на себе волосы. Слал проклятья, сотрясал воздух криками, вскидывал к потолку кулаки. А потом рухнул на пол и расплакался. Рядом завывали женщины, чья яркая одежда оказалась неуместной в эти минуты.

Олег проверил пульс, потребовал шприц с успокоительным и проделал знакомую процедуру. Потом к делу подключился психолог и Павлова, которая должна была объяснить семье, через что им предстоит пройти.

- Михалыч… - протянула с горечью Нина. Он отмахнулся от нее и зашагал куда подальше от этого места. Столкнувшись с Мариной, он, кажется, даже не понял, в какой ярости она.

- Слушай, из-за твоей выходки… - Нарочинская ждала этого момента почти час, занималась пациентом, искала по всей больнице мужа, и, встретившись с ним, не собиралась отступать.

- Марина… - Нина нечасто вмешивается в чужие разборки, но сейчас сделала это на правах близкой подруги этой семьи. Но это сыграло свою роль – Нарочинская заметила мрачное лицо Олега, услышала плач и ругань. Оценив все за мгновение, она отступила, позволяя мужчине уйти.

- Что случилось? – Марина подошла к стойке с встревоженным видом. – Пациент Олега?

- Мальчишка тот, - покачала головой Дубровская. – Ведь стабилизировали… А твоя? – Нина выжидающе уставилась на нее.

- Жива, - Марина сунула руки в карманы халата, хотя бы так скрыть свою нервозность. Она не верила в мистику, но, глядя несколько минут назад на показатели девушки, начала задумываться о чем-то сверхъестественном.

- Не зря бабка колдовала, - словно прочитала ее мысли Дубровская.

- Нина, - одернула ее Марина. – Только ты не начинай…

- А я-то че? Ниче… - закатила глаза женщина. Она продолжила бурчать себе под нос, когда Марина ушла искать Брагина.

Только спустя час ей рассказали, что видели Олега Михайловича на улице. Подумав о том, что муж много курит, Нарочинская вышла из здания. От свежего воздуха тело покрылось гусиной кожей, мурашки побежали даже под волосами на голове. Но этой встряски Марина и ждала.

- Хорошо… - пробормотала она, обхватив себя за плечи и посмотрев на звездное небо. Так бы и осталась на улице, забыв про дежурство. Пропустить очередного придурка, который разогнался до первого столба. Или передать другому врачу истеричку, решившую вскрыть вены именно в эту ночь.

Знакомую широкую спину Олега она заметила еще издалека. Мужчина сидел на скамье, наплевав на свой белый халат. Курил непонятно какую сигарету по счету. Словно замер в своей любимой позе – раскинув ноги, откинув голову, рассматривая что-то над головой.

- Ты обещал бросить, - она села рядом, и незаметно для него с наслаждением сделала глоток дыма.

- А ты… не шастать по ночам, - скосил он взгляд. И все же сигарету потушил и выбросил.

Марина предпочла не отвечать в своем излюблено-саркастичном стиле. Прильнула к нему, самостоятельно положив его руку себе на плечо. Закрыла глаза, успокоенная жаром от его мощного тела.

- Спать хочешь? – ворчливо уточнил Олег. Его пальцы осторожно прошлись по плечику, и через полминуты он покрепче прижал ее к себе.

- Вымоталась не то слово, - призналась Нарочинская. – И не ела… - она добровольно сдала себя.

- Еще и хвастается, - Олег подул ей в затылок, а после не удержался и уткнулся в заколотые, уже растрепанные волосы.

- До тебя мне далеко, - улыбнулась она.

- И я не ел, - согласился Олег. Он не знал, каким волшебством обладала эта женщина, но рядом с ней мятежная душа находила покой. Так и виделось, как она, словно котенок, сворачивалась клубочком и засыпала, не потревоженная вызовами и смертями пациентов.

- Ты сделал все, что мог, - ее рука скользнула на колено и едва заметно погладила его.

- Да, - его не мучила совесть. Он мог по секундам открутить в памяти все, что сделал. Какие препараты вкалывал, какие реанимационные действия успел провести. Как боролся до последнего. – И все же он мертв.

- Олег…

- Твоя жива?

У Марины не сразу хватило духу ответить. Она каждую свободную минутку теперь заглядывала к этой девушке, которая родилась в рубашке. Но та, словно, вытянув счастливый билет, вцепилась в жизнь и не собиралась ее отпускать.

- Знаешь, эта цыганка успела мне погадать…

- Ждет тебя дальняя дорога? – поднял он голову.

- Почти, - Марина открыла глаза и вспомнила, что испытала, когда та пыталась дотянуться до ее живота. Опять вздрогнула. – Сказала, что счастливым будет… И сильным, потому что родители у него такие. А еще сказала, что ты у меня без царя в голове…

- Значит, счастливым? – даже смотреть на Брагина не надо было – и так было понятно, что он просиял. – Все-таки пацан.

- Она не сказала, кто родится. Так что может быть дочь.

- Будет сын, - Олег ойкнул от щипка в бок. Заслужил за такое самодовольство. – Вот увидишь…

- Пойдем кормить друг друга?! – Марина заметила его улыбку. – И че ты вот сияешь?

- Просто знаю, что будет пацан, - ей удалось отвлечь его. Брагин уже по пути в больницу начал рассуждать о том, в кого пойдет красотой и умом сын. Звезды так сходились, что только в него, от чего Марина рассмеялась.

- Лысый и бабник. Еще тот подарок меня ждет, - заключила Нарочинская. Она осеклась, войдя в приемный покой и, заметив знакомую цыганку. Охрана как раз указывала ей на выход, и она льстиво упрашивала только одним глазком глянуть на внучку.

- Погоди, - внезапно Олег отпустил ее и подошел к женщине. Марина настороженно наблюдала за тем, как он протянул руку цыганке и та внимательно всмотрелась в его ладонь. Тихо-тихо заговорила, но реакции Брагина было невидно. Нарочинской досталась только ухмылка, когда Олег вернулся к ней. – Ну, что? Пошли есть…

- И что она тебе сказала? – Марина с любопытством заглянула в его глаза.

- Ничего интересного, - Олег едва не засвистел, чтобы показать свою беспечность.

- Олег! – Марина дернула его за руку, но Брагин, посмеиваясь, отмахнулся. Так они и зашли в ординаторскую – требующая ответа Марина и отнекивающийся Олег. Полусонные врачи, у которых уже закончилось дежурство, не обратили на них внимания. – Ладно-ладно, - предупредила Нарочинская.

- Отомстишь? – сгримасничал ей Олег.

- И жестоко, - Марина, не задумываясь, заигрывая с мужем, прошлась мимо столов и набрала ему на тарелку остатки еды. Брагин следом сделал то же самое, но тарелку он собирал для нее. В конце концов они переглянулись и обменялись посудой. – Что-то мне не хочется…