— Конечно, подвергая смертельной опасности.
— Ну не такая уж она и смертельная. Поверьте мне, он очень надежный. Я убедилась в этом сегодня.
— Вы так его защищаете, — подозрительно взглянул на меня Диззи.
— Нет, — улыбнулась я. — Не воображайте себе ничего такого, пожалуйста. Просто я не вижу другого выхода. Мы спасем его, ведь правда?
— Мы, — проворчал Диззи. — Я здесь при чем?
— Вы даже не осознаете, сколько сделали для нас. Вы рискуете каждый раз, как идете к нему. Если мы будем и дальше действовать слаженно, то быстро спасем нашего прекрасного друга. Если вы согласны, дайте вашу руку.
Трубач вздохнул, помолчал и протянул мне руку. Мы поняли друг друга.
========== Пойман. ==========
Марк метался по комнате, когда Диззи навещал его в договоренное время.
— Я не могу больше торчать в этой проклятой тюрьме. Бездействие меня просто убивает. Лучше уж бежать.
— Успокойся, — пытался утихомирить его трубач. — Потерпи еще немного. Вырисовывается у нас вариант. А ты своим нетерпением можешь все погубить.
— Какой вариант? — ухватился за эту мысль Марк.
— Э. Еще туманный пока, — уходил от ответа Диззи. — Я не могу тебе толком разъяснить. Не все детали проработаны.
— Не договариваешь ты что-то, — подозрительно покосился на него приятель.
— Тебе привет от сам знаешь кого, — ловко вывернулся трубач. — Вот. Записка. Жасмином пахнет
— Давай, — Марк почти выхватил письмо из рук.
«Пронесло пока», — облегченно вздыхая, подумал Диззи.
— Теперь хоть какое-то напоминание будет со мной, — на губах узника поневоле мелькнула мечтательная улыбка. — В этой проклятой комнате. Иначе с ума сойти недолго. Расскажи, как она?
— Да все нормально. Без перемен. Работу вроде нашла.
— Работу? — снова насторожился Марк. — Какую работу?
— Ну, ничего особенного. Пить-есть надо? Надо. Гладильщицей в прачечную взяли. Плата понедельная.
— Гладильщицей? — возмутился приятель Диззи. — А ты куда смотрел? Изматывающий физический труд. И куда ей с утюгом? Она же все спалит там, включая собственную кожу.
— Я тебе газеты принес, — снова ловко увернулся от темы Диззи. — В деле, между прочим, появились интересные нюансы.
— Да? — Марк погрузился в отчет по собственному делу. — Интересно как. Лора оказалась не такой уж богатенькой вдовушкой. Деньги ее покойного муженька куда-то загадочным образом пропали. Ей остались лишь крохи.
— Это, конечно, неофициальная информация. Слухи больше. Но…
— Нет дыма без огня, — задумчиво проговорил Марк. — Послушай, Диззи, я здесь мозги просто сломал. Кто же пристрелил мужа Лоры? А?
Повисла напряженная пауза. Мужчины пристально смотрели друг на друга.
— Про себя я точно могу сказать, что не убивал. Лора собственноручно? Ну, в общем возможный, хотя маловероятный вариант. Кто-то стукнул меня по башке. Это тоже факт. И это был не женский удар. Сдается мне, есть здесь кто-то третий…
Марк неожиданно замолчал. Взгляд его был прикован к рекламному объявлению в разделе «Развлечения».
— «Чудеса меткости и ловкости. Телль», — вполголоса пробормотал он, все еще не отрывая взгляда от газеты. — «Мисс Мара». Прекрасное фото. Так говоришь, гладильщицей устроилась?
Диззи похолодел. Как он мог проглядеть это? Марк поднял глаза и взгляд его не обещал ничего хорошего.
— Ты знал, — взорвался он и обеими руками схватил друга за лацканы пиджака, — ты все знал. И сидел тут битый час мне лапшу на уши вешал. Гладильщица!
— Да успокойся ты, — пытается вывернуться из цепких пальцев Диззи. — Я был против. Но … другого выхода нет. Она знала твою реакцию. Просила тебе не говорить. Умоляла. Ради тебя все, дурак, понимаешь ты? Чтобы башку твою из петли вынуть.
— Прекрасно, — прорычал Марк. — Очень трогательно. Я сейчас зарыдаю. А вы меня спросили? Все решили за моей спиной. Я что уже предмет неодушевленный? Я думал, у меня есть друг. Вы все предусмотрели. Но одного не учли.
Марк вдруг резко швыряет Диззи на тахту. Сам хватает шляпу и бежит к выходу.
— Стой, псих, — кричит ему вдогонку трубач. — Тебя поймают на первом же перекрестке.
Бесполезно. И след простыл.
— Средь бела дня, — в отчаянии кричит Диззи и бежит вдогонку за другом.
***
В тот вечер я и Телль решили попробовать трюк с завязанными глазами. Я уже абсолютно доверяла ему. Представление в самом разгаре. Телль демонстрирует непроницаемость черного шелка. Ему завязывают глаза. Барабанная дробь в оркестре нагнетает напряжение. В зале полная тишина. Я сосредоточенно смотрю в одну точку. На руку Телля. Нож уже занесен. Однако, в какой-то момент, чувствую что-то неладное. Взгляд переносится в зрительный зал, в проход. Холод бросается в ноги, а сердце глухо ухает в груди. Потому что я вижу белое, как бумага лицо Марка и его расширившиеся от ужаса глаза. Как он проник в цирк, точно сказать не могу. Вроде как он говорил мне, что помахал перед носом охраны довольно крупной купюрой.
Наверное, я дернулась от неожиданности. И все нарушилось. Нож задел мою руку. Хлынула кровь. А дальше все, как в тумане. Я вижу разъяренного Марка, который выскочил на арену. Он и Телль катаются по полу, нещадно колотя друг друга. Потом появляются несколько полицейских. Мне рассказывали, что молодой лейтенант срисовал Марка еще на подходе к цирку, на улице. Вызывал подкрепление. И все завершилось на арене. «Опасный преступник» был пойман. Правосудие торжествует. На этом моменте я потеряла сознание.
========== Что делать дальше? ==========
- Очнулась, наконец, - передо мной взволнованное лицо Кьяры. – Напугала нас всех. Как ты?
- Рука побаливает. И голова кружится немного.
- Это печально, - сочувствует девушка. - Но не смертельно.
- Жить буду, - криво усмехнулась я.
- Шутишь, это хорошо. Заставила ты нас поволноваться. Нож, кровь, полиция. Ты как мертвая. Мужики на арене дерутся. Ужас.
Кьяра помолчала. Потом заглянула мне в глаза.
- Это ведь был он? Из-за него ты здесь?
- Да, - с тихим отчаянием отвечаю я. – Диззи …. Не мог держать язык за зубами. Просила ведь его, умоляла. И что теперь?
- Тебе нельзя нервничать. Кровь может снова пойти. Рана пустяковая, по сути. Ничего важного не задето. Но крови было многовато. И давай не будем думать плохо. Все образуется. Тем более, он у тебя ничего. Стоящий.
- Ты – то, как разглядеть успела в какие-то пять минут?
- А вот успела, - загадочно улыбнулась девушка. – Его двое держат, наручники надевают, а он вырывается и кричит: «Да помогите же ей кто-нибудь! Пустите меня к ней. Я сам!» Не о себе думал. О тебе переживал. Там, в зале, я видела, у дам глаза на мокром месте были, когда его уводили. Запомнили его.
- Ничего бы этого не было, если бы он не сбежал, - у меня на глаза тоже наворачиваются слезы. – Хорошее убежище было. Нет! На героизм потянуло. На подвиги.
- Не ругай его, - мягко сказала Кьяра. – Не надо. Да, это было импульсивно. Но… стоил бы он твоих жертв, если бы принял их спокойно? И продолжал отсиживаться в убежище, зная, что ты рискуешь жизнью. Нет, не стоил бы.
- Зато теперь он хотя и за решеткой, но на белом коне, - проворчала я.
- И все дамы от него без ума, - продолжила Кьяра.
- Разумеется. Ради этого он еще и не на такие подвиги пойдет.
Дверь в гримерку, где я лежала, открылась, и вошел Телль. В руках у него пузырь со льдом, который он прикладывал к скуле.
- Ну как, - ехидно интересуюсь я, - познакомились уже?
- Да уж, - неопределенно протянул Телль. Он отвел руку со льдом от лица и нашим взорам предстал приличный фингал фиолетового оттенка.
- Ну и как впечатления? – я продолжаю издеваться.
- Восхищен. Я просто восхищен, - рассмеялся мужчина. – Слушай, я тебя понимаю. У твоего Ромео бешеный темперамент. За таким, хоть под нож, хоть на край света.
- А я что тебе говорю, - подхватила Кьяра. – Шикарный мужик.
При этих словах девушка кинула нежный взгляд на другого шикарного мужика, который присутствовал в этой комнате. И Телль не мог ей не ответить. В воздухе заискрились электрические заряды. «Какое счастье, что Арчи этого не видит», - подумала я. И зря. Потому что дверь отворилась, впустив Бимбо и его хозяина. И хотя Кьяра и Телль сразу же отвели взгляды, Арчи все понял, почувствовал страсть, разлитую в воздухе. Он ничего не сказал, но в лице его застыла чудовищная тоска.
