Литмир - Электронная Библиотека

В мире Доу все могло пойти под откос в одно мгновение. В такие минуты он испытывал резкое, хоть и недолгое, недовольство. Людям вроде Доу иногда приходится прибегать к солидному оружию, когда им угрожают. Но такова цена, если ты ведешь дела в Дариене. За последние годы его трижды загоняли в угол. Дважды за то, что он оказывался в том месте, где не должен был находиться, а один раз это сделал соперник. Во всех трех случаях он буквально прорезал себе путь на свободу. Кинжал выручал его, и Доу относился к нему с уважением. Видеть клинок мертвенно-серым было для парня все равно что потерять верного друга. Его глаза расширились. Что, если этот антимагический эффект действует лишь в определенном месте? Едва эта мысль промелькнула у него в голове, он почувствовал неукротимое желание проверить догадку, и сердце бешено заколотилось в груди. Он опустил взгляд на неподвижно лежащую Нэнси и тихо выругался себе под нос. Нельзя дать ей ускользнуть, когда она очнется. Что бы это ни было, что бы ни случилось с его кинжалом, с кровавым компасом, с ловушкой- ящерицей, в конце концов, в этом нужно как следует разобраться, и немедленно, все прочие дела подождут. Он достал из мешка запасные обувные шнурки и быстро, но крепко связал девушке руки и ноги.

Доу вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Запереть снаружи ее было нельзя, и, подумав обо всех остальных вещицах в мешке, он вздрогнул. Дариен – великий город, и в нем хватает как радостей, так и неприятностей, а уж люди в нем кишмя кишат, как личинки в оставленном под солнцем свином окороке. Что касается ошибок, здесь их не прощают. Всегда отыщется кто-нибудь, кто будет рад оставить тебя гнить в канаве и будет только рад, что день у него удался, в отличие от твоего. Да, Доу вырос на Тисовой улице, в приятном местечке рядом с главной дорогой. Да, он пил чай и намазывал варенье на хлеб каждый день, родители души в нем не чаяли. Но это не смягчило его характер, в этом он был уверен.

И Доу побежал. В несколько прыжков он преодолел коридор, лестницу и оказался на первом этаже таверны, где дюжину столов сдвинули вместе, чтобы усадить как можно больше игроков, а затем выскочил на улицу под крики старика Баскера, который требовал оплатить счет.

Через каждые два-три десятка шагов Доу останавливался и тыкал Сарациновым кинжалом в какой-нибудь столб или бок проезжающей мимо повозки. Даже в таком состоянии он не совершил бы глупости, вытащив семейную реликвию из ножен, только не на оживленной улице. При каждом ударе он старался прикрывать кинжал ладонью.

Хоть час стоял ранний, Доу все же поймал несколько озадаченных взглядов, а двое извозчиков, мимо чьих повозок он пробегал, раздраженно кричали ему что-то вслед. И, похоже, кинжал продемонстрировал все, на что был способен. Очевидно, магия пропала навсегда. Надежда растаяла в груди Доу, когда он наконец развернулся и устало побрел назад. В ту минуту он готов был убить Нэнси за то, что она лишила его артефактов. Прошлым утром он надел на себя семь талисманов. Теперь же, бредя по улице, он чувствовал, как они висят на нем мертвым грузом, похолодевшие и опустошенные.

– Трифолд! А я уж решил, ты хочешь сбежать, не заплатив! – воскликнул Баскер, как только Доу вошел в таверну, где с каждой минутой становилось все теснее.

Доу всякий раз останавливался в таверне «Олд Рэд», когда бывал в Дариене. Довольно чистое и тихое местечко. На Баскера, бывшего вояку, можно было положиться в трудную минуту, вот только в долг он ничего не отпускал и даже саму эту идею отвергал так, словно ему предлагали принять новую религию. Доу молча пожал плечами, а потом задумался, положив ладонь на полированную деревянную столешницу бара. Ответа Баскер ждать не стал, он продолжил принимать заказы, криком передавая их жене, хлопотавшей в крохотной кухоньке за его спиной, где шкворчали на сковородке яйца с маленькими осколками скорлупы и пригорали тонкие шматки мяса. Снаружи еще даже толком не рассвело, но заведение Баскера стояло у самой городской стены, и Доу знал, что фермеры обычно выезжают очень рано, чтобы за день успеть переделать больше дел. Он вздохнул при мысли о лежащей в комнате наверху молодой женщине, которая так много отняла у него. Огромное чувство горя и утраты накатило и обволокло его облаком дурманных запахов.

Доу Трифолд родился на Тисовой улице, но вовсе не в богатой семье, что бы там ни навоображала Нэнси. Родители даже не могли позволить себе отправить его в школу, хотя один из постояльцев все-таки обучил Доу письму и преподал несколько уроков истории. К своим двадцати четырем Доу не разжился богатством, зато годы усердного труда и оттачивания навыков воровства приносили результат в виде ценных вещиц, каждая из которых была достаточно маленькой, и он мог носить их с собой повсюду. Все они были вполне сильными, чтобы помочь ему разжиться новыми ценностями. Он твердо шел к богатству, сохраняя инкогнито, но стоило ему всего одну ночь повеселиться с Нэнси, как он в один миг вернулся на ту же отметку, на которой находился в свой восемнадцатый день рождения.

Кроме нескольких монет, кроме кинжала, компаса и амулетов, ему было практически нечем похвастаться спустя шесть лет, прожитых в городе, если, конечно, не брать в расчет несколько шрамов и изуродованный палец руки, на котором не хватало одной фаланги. Это разрывало душу, и он поднял взгляд только тогда, когда в таверне пробили часы.

Доу замер, глядя на эти часы, подаренные Баскеру в день ухода в отставку. Разрисованный циферблат на серебристой цепочке свисал с потолочной балки на высоте примерно вдвое больше человеческого роста.

Такие вещи можно повстречать на любом рынке, под стеклянной пластиной сзади у них прятался крохотный заговоренный амулет. Эти часы никогда не отставали, стрелками в них служили светящиеся линии: они мягко светились, а не горели. Доу поглядывал на них и раньше сотни раз, пока Баскер разбирался с заказами, но никогда он не присматривался к ним так пристально. Хоть эти часы были, по общему признанию, безвкусной дешевкой, совершенно не подходящим подарком за двадцать лет службы такому человеку, как Баскер, но все же в них заключалась магия. И вот они висят в том же здании, где находится Нэнси, и продолжают работать.

Временный эффект. Или нет?

Одним ловким движением Доу запрыгнул на стойку, подскочил и сдернул часы с гвоздя. Баскер взревел от изумления и закипающей злости, а Доу спустился вниз, прижимая добычу к груди, и бросился через всю таверну, на ходу разглядывая часы. Чтобы добежать до двери в свою комнату, ему нужно было преодолеть дюжину шагов и один лестничный пролет.

Глава 5

Средства воздействия

Элиас посмотрел сквозь прутья решетки, положив руки на запертый замок. Он не знал, как долго проспал, но чувствовал себя немного лучше. Он был по-прежнему в полевом лагере, стоял в тесной клетке, похожей на вертикальный гроб, в которой человек едва помещался, а чтобы сесть, приходилось высовывать ноги наружу.

Но, по крайней мере, он мог наблюдать за дымной суетой лагеря, в то время как солдаты упорно продолжали его не замечать.

Элиас сердито заворчал. Похоже, командир Бессмертных оказался умным человеком. Генерал Джастан принял решение в мгновение ока. Когда звук выстрелов смолк, а Элиас остался стоять на ногах, генерал отдал приказ, удививший Бессмертных ничуть не меньше, чем самого Элиаса. «Сцепить руки» – нечасто генералы Дариена отдают такие приказы своим солдатам, однако все повиновались. Элиас оказался окружен плотным кольцом.

Элиас даже подумал, что мог бы сбежать, ведь люди, держащиеся за руки, словно дети, не смогут дать отпор.

Ткнуть одному большим пальцем в глаз или пнуть по коленной чашечке – и все, круг разорван, этого будет достаточно, чтобы прорваться. Будь он здоров, он так бы и поступил всем назло, просто чтобы показать, что им его не удержать. Ему не нравилось, когда его окружают и не дают уйти. Элиас предпочитал открытую местность или же дремучие леса, где можно было вздохнуть свободно.

13
{"b":"637135","o":1}