В Скайхолд вереницей тянулась орлейская и ферелденская знать, матери Церкви, торговцы, ещё какие-то люди и нелюди. Нам в лаборатории, в общем, немного до них было дела, хотя раза два нас таки вытащили из подвала, за компанию со старшими целителями приодели-причесали и заставили хотя бы часок из вежливости поболтаться в главном зале, чтобы Тревельян мог поблагодарить в нашем лице тех, кто помогал вернуть в строй раненых солдат Инквизиции. Рука у него, кстати, так и осталась затянутой в перчатку, и от этой вроде бы мелочи неприятный холодок пробежал у меня по спине: Корифея нет, однако Метка осталась? Что это значит? Что ничего ещё не кончилось?

Но всё как будто налаживалось понемногу, Инквизитор на глаза мне попадался редко, и за круговоротом бесконечных будничных дел страхи забылись. И вообще, я укладывала вещи в дорогу, а заодно оставляла аптекарю рецепты тех зелий, которыми следовало поить храмовников, желавших принимать лириум исключительно в служебных целях. И слегка доработав свой бальзам для рогов, оставила Адану патент, чтобы наёмникам-васготам было к кому обратиться в моё отсутствие. Деньги, вырученные за бальзам, я просила отдавать детскому приюту, стихийно возникшему при местной часовне. Не дело, конечно, детям жить в таком неуютном месте, но кому они нужны внизу? Адан поворчал, что и без того работы много, но согласился, конечно. Правда, предложил вместо денег готовить для приюта лекарства: дети же часто болеют, и нечистым на руку сёстрам и матушкам будет не так удобно наживаться на их счёт. Элан его поддержала, и я порадовалась, что в моей затее будет участвовать и она: связываться с нею желающих было немного.

Вернон не поехал в Теринфаль — я так и думала, честно говоря. В бойком и многолюдном Скайхолде у него были друзья, а ещё он решил продолжить ученичество у мастера Адана. Одинокая крепость Искателей Истины в каком-то, даже по ферелденским меркам, унылом захолустье совершенно мальчишку не вдохновляла.

— Ты не виноватым ли себя считаешь в том, что вот я уезжаю, а ты остаёшься? — усмехнулась я, глядя, как он отводит взгляд. — Я еду спокойно заняться порученным мне делом. Что в Теринфале забыл ты?

— Разве вам не понадобится моя помощь?

— Лорд-командор обещал мне помощников, — пожала плечами я. — А других обязанностей у меня там якобы не будет. Ха, интересно, а кто будет готовить Искателям согревающие зелья зимой? Пророчица Андрасте спустится с небес?

— Я буду вам писать, — пообещал Вернон, и я, не споря, кивнула. Луиза тоже обещала писать. И в самом деле написала — целых два раза. Дети, вырастая, уходят от родителей, ученики — от наставников. Разве когда-то было иначе? А аптекарю я оставила для Вернона кошелёк с двадцатью золотыми, чтобы передал после моего отъезда: зарабатывать своими зельями мальчишка сможет ещё не очень скоро, точно не в ближайший год, а хочется ведь и приодеться, и девушку свою (появится же она рано или поздно) чем-то порадовать.

В общем, одним ясным холодным утром небольшой, но внушительный отряд храмовников двинулся на восток, и я с ним. А командовал отрядом рыцарь-лейтенант Мартин Вольф, кто бы сомневался.

— Я же говорил, что буду рядом, — сказал он.

— Ладно, — вздохнула я, — постараюсь в ближайшие десять лет найти средство, чтобы тебе не было нужды уходить на Глубинные Тропы.

— Ты уже его нашла, — возразил Мартин. — Остались мелочи. И вообще… я же тебе говорил, что лириум совершенно ни при чём?

— Говорил, — согласилась я.

— Могу повторить ещё хоть сто раз: дело не в лириуме, дело в тебе.

Я решила не тратить слова понапрасну. Если он надеется взять меня измором… ну, возможно, в Теринфале у нас будет больше свободного времени, чтобы хоть немного узнать друг друга. Десять лет — срок немалый.