Я сжал подлокотники на стуле, когда говорил о Кэссиди. Я не хотел так реагировать, но теперь поздно, все мужчины в комнате заметили мою реакцию. Им становится ясно, как это задевает меня, но я рассказал всё, что мог.

— Хорошо, Дрю, думаю, мы закончили. Элли отстранили от занятий, пока мы рассматриваем некоторые потенциальные доказательства, которые у нас имеются. У меня такое чувство, что, выйдя за эту дверь, ты пойдёшь проверить свою девушку, поэтому, зная, где ты будешь, я отмечу, что ты заболел, но только сегодня. Ты понял?

— Да, сэр. Мы закончили? — Моя нога начинает подрагивать в ожидании ухода.

— Ты можешь идти.

Я забираю сумку и открываю дверь кабинета.

— О, и ещё кое-что, что вы должны знать. Сегодня утром Кэссиди сделала комментарий Элли, будто она не может поверить, что вы вообще дали ей ключ. Нам с Элли это показалось немного странным. Никто, кроме меня и Бо, не знал, что у неё есть ключ. — Я ещё раз взглянул на каждого из троих мужчин и, пожав плечами, вышел из кабинета.

Лейла всё ещё сидела в коридоре, и могу сказать, что она плакала. Глядя на неё, я сразу понимаю, что Элли не поделилась с ней всем этим.

— Не надо, Лейла. — Мой тон заставляет её понять, что сплетничать о жизни Элли не вариант.

— Я ничего не говорю, Дрю, но, пожалуйста, передай ей, что я здесь для неё, если она нуждается во мне.

Я не могу ей чем-то помочь, но сужаю глаза, глядя на неё. В глубине души я слышу, как Элли говорит, что Лейла назвала её шлюхой.

Похоже, она может прочитать мою реакцию.

— Я не это имела в виду. Я была расстроена, и мне показалось, что она лжёт мне. Прости. — Её глаза наполняются слезами.

Я киваю и покидаю здание.

Бо ждёт меня возле джипа. Он явно расстроен из-за чего-то, и это немного настораживает меня.

— Что с тобой? — спрашиваю его.

— Она знает.

— Знает что? — я ощущаю тошноту.

— О тебе и Кэссиди.

Откуда бы ей об этом знать?

— Ты сказал ей что-то? — он видит, как возрастает моё раздражение.

— Нет, у меня сложилось впечатление, что она всё видела.

— Дерьмо. — Неудивительно, что она не хочет разговаривать со мной. На её месте я бы тоже не захотел разговариватьсо мной.

— Знаю, что это моя вина, Дрю. Знаю, почему ты сделал это и мне так жаль. — Я узнаю этот взгляд. У меня часто бывает такой же, когда дело касается его. Вина.

— Что она сказала тебе в коридоре?

— Что всё было всего лишь притворством, и она чувствует себя глупо.

О, чёрт. Провожу руками по волосам и смотрю на облака. Конечно, она думает, что это всего лишь притворство. Опять же, я никогда не давал ей повода думать иначе. Я никогда не говорил ей, что она для меня значит, и это несправедливо по отношению к ней. О, моя милая девочка. Прости.

— Послушай меня. Если бы Элли поговорила со мной вчера, то между нами всё было бы хорошо, но она этого не сделала. Тем не менее, сейчас я поеду к ней, и она выслушает меня. Всё будет хорошо. Тебе не нужно беспокоиться о нас. — Мне нужно, чтобы он расслабился и не чувствовал ответственности.

— Но я волнуюсь. Я люблю тебя, старший брат.

— Чувак... ты знаешь, что я тоже тебя люблю. У нас с Элли всё будет хорошо. Разве не ты сказал мне это два дня назад? — я слегка улыбаюсь, пытаясь поднять ему настроение.

— Она выглядела такой обиженной, и её я тоже люблю. Ты с ней совсем другой, и ты её заслуживаешь. Она делает тебя счастливым.

— Ты прав, она действительно делает меня счастливым. Но в данный момент ей больно, и я должен пойти к ней. Они собираются возложить всю ответственность за произошедшее в Пещере на Элли, и пока что её отстранили из школы.

Бо подскакивает на сиденье.

— Что? Но она этого не делала!

— Знаю, и думаю, что они тоже, но ключ был у Элли, и либо она его потеряла, либо они пропали. Вчера ключ был в моей комнате. Мне нужно, чтобы ты проследил за Кэссиди, если понимаешь, что я имею в виду. — Он раскрывает рот, но тут же закрывает его, сжимая челюсть. На его лице вспыхивает ужас и гнев.

— Думаешь, Кэссиди сделала это?

— Да.

— Хорошо, я в деле. А ты иди, позаботься о нашей девочке.— Бо вылезает из машины, когда я завожу двигатель. Он оглядывается на меня, прежде чем уйти, и я вижу, насколько всё это влияет на него. Я знаю, что он тоже заботится о ней.

Это своего рода смешно. Я никогда не хотел любви, но это всё, за чем гонялся Бо. Вот почему у него так много разных девушек. Он ищет привязанность, потому что никогда не получал этого дома. Но самое печальное, что он не позволяет себе полюбить кого-то взамен. Хотелось бы мне помочь ему в этом.

Я выезжаю на Gulf Drive и направляюсь к дому Элли. По дороге проезжаю мимо белого Range Rover и понимаю, что отец Элли снова бросилеё. Сердце разрывается в груди из-за неё, потому что в отличие от меня, она не знает, что именно произошло вчера, и думает, что я тоже её бросил.

Небо тёмное, температура резко упала и поднялся ветер. Знаю, что в любую минуту может начаться дождь.

Паркую джип на подъездной дорожке и бегу к дому, когда начинают падать первые капли. Буря надвигается быстро, и не похоже, что она в скором времени закончится.

Стучу в дверь и жду, но ответа нет. Открываю дверь и зову её по имени. Тишина. Не знаю почему, но чувствую небольшую панику. Её машина здесь, тогда где она?

Я захожу в дом и, заглянув на кухню, обнаруживаю, что её там нет. В два шага поднимаюсь по лестнице на второй этаж в её комнату, но Элли там тоже нет. Направляюсь в ванную, но и она пуста. Сажусь на её кровать и потираю затылок.

Снаружи завывает ветер. Французские двери, ведущие на балкон, распахиваются и хлопают по стенам. Я спрыгиваю с кровати, чтобы придержать их, когда слышу плач. Я сразу же замечаю её. Она, свернувшись калачиком, сидит в углу балкона и истерически плачет.

— Элли!

Она не отвечает мне, когда я спешу к ней. Мокрая и дрожащая, она хватает ртом воздух в промежутках между рыданиями.

— Милая, что случилось? Что ты здесь делаешь?

Она немного смещается в мою сторону, и я склоняюсь над ней, стараясь спрятать её от ветра и дождя. Элли продолжает плакать, поэтому я кладу голову ей на спину и сажусь рядом, надеясь, что она знает, что я здесь для неё.

Спустя неопределённое количество времени, я чувствую, как её мышцы начинают расслабляться. Она была так напряжена и зажата.

— Дрю... — Агония, звучащая в её голосе, когда она произносит моё имя, так явна, что я готов сделать всё что угодно, лишь бы её не было.

— Элли, пожалуйста, поговори со мной. Что случилось?

— Дрю, я убила её, — говорит она между всхлипываниями.

— Убила кого? — ей тяжело дышать, поэтому я успокаивающе поглаживаю вверх и вниз по её спине. — Мне нужно, чтобы ты успокоилась.

— О, Дрю... — Ещё больше рыданий.

Не знаю, чего я ожидал, когда приехал сюда, но определённо не этого. Мы с ней насквозь промокли, и она вся дрожит. Посчитав, что этого достаточно, я поднимаю её и несу в дом. Пройдя в ванную, усаживаю её на стойку. Дрожь усиливается, поэтому я включаю горячую воду в душе и закрываю дверь.

Я действительно не знаю, что произошло или что для неё сделать, поэтому наклоняюсь и приподнимаю подбородок. Мне нужно смотреть на неё. Мне нужно увидеть её прекрасные глаза.

— Я убила её, — говорит она, глядя на меня. Её большие карие глаза такие грустные.

Она убивает меня в этот момент.

— Ты должна сказать мне, о чём ты говоришь, потому что я не понимаю.

Она протягивает сложенные руки, а затем медленно открывает их, показывая мне то, что внутри.

Я узнаю стрекозу. Кажется, она тоже заметила, что в последнее время их много летает. Она права. Стрекоза мертва, и одно из её крыльев сломано пополам.

— Что случилось? — тихо спрашиваю я её.

— Я ударила её. — Она снова начинает рыдать и закрывает глаза.

— Почему?

— Мне было так больно, и я была так рассержена. Я не знаю. Я не хотела убивать её… Прости. — Слёзы продолжают течь из её глаз, и всё, о чём я могу думать, это насколько сильно я люблю эту красивую сломленную девушку.