— Что тебя так огорчило и расстроило?

— Всё! Ты, моя мама, мой отец, люди в школе, Кэссиди, всё. Ты не понимаешь. Я наконец-то начала чувствовать себя более счастливой, чем грустной. Я чувствовала, что, возможно, моя жизнь снова становится нормальной, и я так сильно этого хотела.

Я убираю влажные волосы сеё лица, и, продолжая укачивать в руках стрекозу, она рассказывает мне всё о последних двадцати четырёх часах. Она рассказывает мне о том, как получила письмо из Джульярда, как видела меня с Кэссиди, о своём разговоре в школе и отцом, насколько одинокой она себя чувствует в пустом доме и о том, как она убила стрекозу. Иногда я задаюсь вопросом, как эта девушка всё ещё функционирует, потому что жизнь в последний год была у неё нелёгкой.

Я медленно наклоняюсь, забираю у неё стрекозу и кладу её на столешницу. Внутренние терзания покинули мою милую девочку, но она не может перестать дрожать. Я осторожно поднимаю её. Она крепко обнимает меня, обхватывая ногами, и кладёт голову мне на плечо. Я знаю, что сначала должен раздеть нас, но не делаю этого. Скидываю шлепанцы и прямо в одежде захожу в душ.

Тёплый пар и вода окутывают нас. Я чувствую, что она согревается, и постепенно её дыхание выравнивается. Она больше не плачет.

Я вспоминаю то, что она сказала мне, не упуская, что её приняли в Джульярд. Мне немного больно, что она не сказала мне сразу. Я понимаю, почему она этого не сделала, но часть меня хочет знать, что она ко мне чувствует. И, конечно же, я хотел бы узнать это прямо сейчас.

— Дрю... — Она немного откидывает голову назад, чтобы посмотреть мне в лицо. — Я хочу, чтобы ты знал, что больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив.

— Я счастлив. Ты делаешь меня счастливым.

— Я знаю, что между нами всё изменится, но ты должен знать, что за последние пару месяцев ты стал для меня лучшим другом. Пожалуйста, я не хочу потерять это, потерять тебя. Я не могу потерять ещё одного человека. Я имею в виду, я понимаю, почему ты хочешь быть с ней. Она красивая… но…

— Подожди! О чём ты говоришь?

— Я говорю о тебе.

— Обо мне?

— Я видела тебя с ней, Дрю, и всё в порядке...

Это заставляет меня разозлиться.

— Стоп! Во-первых, ты не понимаешь, что видела. На то была определённая причина, и если бы ты поговорила со мной вместо того, чтобы закрываться от меня, ты бы знала об этом. А во-вторых, с тобой не должно быть всё в порядке. Я думал, что у нас, возможно, есть будущее. Я думал, что значу для тебя что-то большее? — Моё сердце грохочет, и неуверенность просачивается наружу.

— Да, я тоже так думала, но все меня покидают! Что я должна была подумать? Она красивая, и я едва могу сравниться с ней. Я каждый день пытаюсь держать себя в руках и быть кем-то, но я не знаю как, потому что не чувствую, что важна для кого-то. Моя мать умерла, мои друзья перестали звонить, мой отец, по сути, просто ушёл, подруга называет шлюхой, а единственный парень, в которого я влюбилась, не замечает меня. Мне кажется, что я исчезаю. — Она кладёт голову мне на плечо, и слёзы возвращаются.

— Я вижу тебя. И мне жаль, если я заставил тебя чувствовать себя так, потому что ты самое важное в моей жизни. Я знаю, что должен был говорить тебе это каждый день, и мне ужасно жаль. Это моя вина, что ты чувствуешь себя таким образом, потому что я просил тебя держать наши отношения в тайне. Но я больше не хочу этого. Прости, что причинил тебе боль.

Она поднимает голову и смотрит мне в лицо.

— Тогда что ты делал с Кэссиди, потому что если ты со мной, то определённо не с кем-то ещё.

Элли начинает скользить, и я поворачиваюсь, прижимая её бёдрами к стене и упираясь в неё руками по обе стороны от головы. Я хочу быть как можно ближе к ней, и не позволяю ей отпустить меня.

Делаю глубокий вдох, зная, что время пришло.

— Элли, я всегда знал, что однажды мне придётся поговорить с тобой об этой части моей жизни. Я просто не был готов. Понимаешь, мой отец… он… любит всё контролировать. К тому же он очень злобный и подлый. То, что он говорит нам, и то, что делает… Я не хотел, чтобы ты знала об этом. Никто не знает. Бо и я никогда никому не говорили.

В её глазах замешательство.

— Но я не понимаю. О чём ты говоришь? — в её голосе смятение и беспокойство.

Конечно, ты не понимаешь.

— Мой отец предпочитает эмоциональные и физические оскорбления. Я занимаюсь плаванием, и мне нужно снимать одежду. Поэтому, когда он недоволен тем, что я сделал, он вымещает это на Бо… теперь ты понимаешь?

Она вздыхает.

— Он бьёт его?

— Да.

— Он когда-нибудь бил тебя?

— Да.

Между нами повисает тишина, и она обхватывает руками моё лицо.

— Отец хочет, чтобы я встречался с Кэссиди, потому что хочет стать с её отцом деловыми партнёрами. Он думает, что если мы будем вместе, то у него получится заключить более выгодную сделку. Дело в том, что отец Кэссиди думает то же самое. Вот почему она вела себя настолько сумасшедше в последнии пару месяцев. Её отец ждёт от неё того же самого. Когда мы с ней стояли возле дома, я сказал ей, что ты моя девушка. Тот поцелуй ничего не значил, совсем. Он был средством для достижения цели. Элли, он причиняет боль Бо из-за меня. Я не могу этого допустить. Я клянусь, что не изменял тебе, потому что я верен тебе! Верен с того самого дня, когда впервые увидел тебя. Мне жаль, что ты это увидела, и мне так жаль, что тебе было больно. — Я прислоняюсь к ней лбом. Меня переполняет стыд. Мне стыдно за свою семью, за то, что я сделал с Кэссиди, и за то, как я заставил её чувствовать себя. Она заслуживает большего.

— Почему ты не сказал мне это в субботу вечером?

— Я не знал как, и попытался прийти в воскресенье, чтобы поговорить с тобой, но ты не открыла мне дверь. Почему тебе так трудно слушать меня и верить мне? Что я такого сделал, чтобы заставить тебя сомневаться во мне? Ты должна знать, что тоже сделала мне больно.

Её подбородок дрожит, и слёзы наполняют глаза.

— Прости, Дрю. Я не знала, что причиняю тебе боль.

— Знаю, но, пожалуйста, услышь меня, когда я говорю, что я твой, потому что и ты моя. — Я не жду ни секунды, прежде чем обрушить свой рот на её. Её ноги сжимаются вокруг моей талии, и я наклоняюсь, пытаясь приблизиться как можно ближе. Проводя пальцами по моему лицу, она зарывает их в мои волосы. Элли тянет их, желая, чтобы я был немного более агрессивным. Я знаю, нам нужно ещё кое-что обсудить, но всё это может подождать. Она нужна мне. Мне нужно ощутить её вкус, почувствовать и показать ей, что я люблю её, потому что я люблю. Я так потерялся в ней. Никогда не захочу искать обратный путь без неё.

— Дрю, — бормочет она мне в губы. Я отступаю, чтобы посмотреть на неё. — Почему ты никогда не пытался зайти со мной дальше? Я знаю, что ты был с другими девушками, включая Кэссиди, но я просто не понимаю. Я слышу, что ты говоришь мне, но всё же чувствую, что ты не хочешь меня.

— Элли, я хочу тебя каждую секунду, каждую минуту, каждый день. Я думаю об этом так много, что это сводит меня с ума. Я не настаивал идти дальше, потому что хотел убедиться, что я именно тот, с кем ты хочешь сделать это. И...

— Это ты. Ты должен это понимать.

— Я понимаю, и был уверен, что это так, но Элли, до тебя я любил только троих человек. И все они постоянно страдают из-за меня. Эти чувства к тебе новы для меня, и иногда с тобой я чувствую себя неопытным и незащищённым. Я никогда не думал, что найду кого-то, кто захочет быть со мной. Большую часть времени я даже не чувствую, что заслуживаю тебя. Ты совершенна, красива и заслуживаешь кого-то намного лучше меня. Я хотел делать это медленнее, потому что ты другая, и хотел относиться к тебе по-другому. Дело не в сексе, когда это касается тебя. А в чём-то намного большем.

— Подожди... ты любишь меня. — Она смотрит мне прямо в глаза, и я чувствую, как её вопрос выбивает из меня воздух.

— Да... люблю. Я так сильно люблю тебя.

Она смотрит на меня.