Зал охнул.

— Вам, кажется, ясно сказали, что необходимо было сделать с этим человеком! Так какого чёрта вы ещё не засунули своё сраное мнение в свои вонючие жопы?

«Когда он успел!» — поразился Виктор, глядя на четверых лежащих на полу обезглавленных мертвецов. Те умерли тихо, не издав ни единого звука, а может и издав, но уж больно все были заняты бандитом.

Тридцать пар глаз устремились в сторону прохода и все тридцать пар моргнули от недоумения. В стоящем в проходе человеке имелась сводящая с ума несуразность — круглолицый, щекастый, с хитрыми ясными глазами, он буквально светился добротой в вперемешку с чем-то невыразимым, но очень подкупающим. Его растрепанная коротко стриженая голова, дополняла картину рубахи — парня. При всём этом, каждый в этом зале моментально понял, что, если этот человек захочет их убить, они умрут. И он захочет, если они не засунут своё «кое-что» в «кое-куда».

Дополняла картину весомости говорящего его броня. В ней он походил на броненосца — того зверька, у которого мягкое нутро и непробиваемая внешняя защита. Весь этот человек был обшит сталью и мифрилом, обшит как упомянутый броненосец, но лишь с внешней, по контуру тела, стороны. Подобная экипировка явно служила сохранению максимальной подвижности и при этом позволяла принять удар практически любой частью тела. На поясе внезапного гостя висели два длинных хищных кинжала и короткий широкий меч.

— Меня зовут Виго, — обратился человек к Виктору, — и я вас заждался. Один наш знакомый сказал, что вы придёте раньше…

— Это Виго, он пришёл нам на помощь, — обратился не растерявшийся Виктор к собравшимся, — и я очень рекомендую прислушаться к его мнению…

О да, собравшиеся прислушались. Гнев и злость бывших пленников как-то сразу улетучилась, словно их окатили волной холодного понимания, что они зарвались и слишком много себе позволяют.

— Да милздари, простите неразумных, — залепетал недавний зачинщик и уважительно глянул на Виктора и стоящего в проходе Виго.

Но Виктор внезапно потерял к случившемуся всякий интерес, он смотрел в другую сторону, смотрел и не мог отвести взгляда. На него, обессиленно оперевшись на стену прохода, глядела женщина, очень красивая, по крайней мере, если судить по правой половине её лица, так как левая представляла собой один большой синяк, распухший и налитый кровью. Женщина глядела на Виктора с удивлением и нескрываемым интересом, а он, отчего-то понял, что потеряет её, обязательно потеряет, найдет и потеряет, как и всё в этом новом и незнакомом до конца мире.

Вигорт расхаживал по небольшому, похожему на каморку рабочему кабинету капитана городской стражи Засториана и находил этот кабинет исключительно замечательным. Первое, располагался он на втором этаже гарнизона, а под его единственным окном находился просторный двор, он же тренировочная площадка, так что вряд ли у кого-то выйдет шататься рядом с данным окном незамеченным. Второе, кабинет явно стал кабинетом недавно, а до этого, вполне вероятно, являлся упомянутой каморкой или складом. И это также являлось большим плюсом, так как практически исключало наличие в стенах совершенно ненужных слуховых проходов или же потайных ниш, в которые нередко прятали служащие для шпионажа магические артефакты. И последнее, кабинет заполняла простая, и тем не менее по-своему изящная мебель, а на стенах висели весьма недурные пейзажи, довершая атмосферу почти домашнего уюта.

Командир тайной службы прибыл в Засториан несколько часов назад, побывал у наместника, где побеседовал с его главным «слухачом», а после отправился к Тарлингу, намереваясь получить у того информацию об общем положении дел в городе и узнать какие действия капитан предпринял для задержания разыскиваемого ими Выжившего. И судя по замученному виду Тарлинга, предпринял он достаточно.

— Удивительно, но у тебя, похоже, есть чувство вкуса, — обратился командир тайной службы к сидящему в кресле хозяину кабинета. Одного только взгляда на Тарлинга было достаточно чтобы понять — устал он неимоверно.

— Обычно, — продолжал Вигорт, — получив деньги в власть, люди стараются забить свою обитель чем-то покрытым большим количеством золота и лимерского лака. Выходит, чаще всего, довольно уродливо.

— Жрецы поговаривают, что золото и эльфийскую мебель сложно протащить в нижние чертоги… — не открывая глаз, ответил Тарлинг.

— В нижние? Почему столь пессимистично? — улыбнулся Вигорт.

— Сомневаюсь, что мою рожу кто-то хочет видеть в верхних…

— Не знаю, не знаю, порядок в этом проклятом городе держится отчасти и на твоих плечах. Взять хотя бы введённую тобой систему денежного поощрения подчинённых…

Тарлинг открыл глаза и с интересом взглянул на гостя, решил, однако, промолчать. Вигорт расценил данное молчание как предложение закончить со вступлением и перейти к делу, что он и сделал:

— Что скажешь по нашим текущим задачам? Есть что-то осязаемое?

— Я скажу, что всё плохо, скорее даже, мы в полной заднице, — устало произнёс капитан.

Вигорт на это удивлённо приподнял брови и спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— В Засториане проживает тридцать тысяч человек, безусловно мы во многом транзитный город, но перевозки, строго говоря, осуществляют одни и те же лица. Таможенная служба знает всех караванщиков как облупленных, и обнаружить и проверить нового человека не так уж и сложно. После нашего возвращения в город, я уже успел побеседовать с доброй сотней торговцев, бандитов, проституток, владельцев таверн, бригадиров лесных сборщиков, насыпал меди наиболее смышлёным беспризорникам, даже городских говновозов и тех умудрился угостить пивом. Все эти люди, лишь только увидев подходящего по внешности, да что подходящего, просто незнакомого человека, должны были немедленно дать знать о таком человеке слухачам наместника, а те уже мне. Но сегодня с раннего утра, данная — естественная и самая эффективная система поиска, начала трещать по швам…

— Да, наместник сообщил мне, что с утра, с Миандора, пришёл передовой корпус имперской разведки.

— «Передовой корпус»… — хмыкнул Тарлинг, — если бы корпус! Скорее все шпики Миандора, словно стая гонимых голодом крыс, сбились в кучу и бросились к нам, сюда, и это, заметьте, больше сотни человек, которые потерянно шатаются по городу, не зная толком чем бы им заняться, а заняться, без агентуры и знания города, им, конечно же, нечем… Разумнее всего было вообще закрыть доступ в город со стороны южных ворот и запускать людей лишь с севера, со стороны гор. Но разве имперцам откажешь, особенно после присланных лорду бумаг и заверений…

Вигорт на сказанное с пониманием кивнул, капитан же тем временем продолжал:

— Я обещал за любую, подтвердившуюся в дальнейшем информацию, пятьдесят золотых крон — астрономическая сумма денег для обычного горожанина, более того, я сразу заявил, что на эти деньги могут претендовать лишь жители города. Лорд же, не доселе как сегодня, объявил награду в двести крон. Этого не стоило делать! Из-за этой награды вслед за имперцами в город потянулись авантюристы и головорезы всех мастей, да и просто желающие попытать удачу. Итого, ещё полторы сотни человек из соседнего с нами Эрдема шляются по улицам вверенного мне города. А что будет когда награду объявит Империя? Об этом уже вовсю ходят слухи. И сколько ещё людей приедут сюда в ближайшие дни? При этом я заявляю вам ответственно — все они не нужны и бесполезны, достаточно лишь одного человека и этот человек уже занят своим делом!

— Одного? — недоверчиво спросил командир тайной службы.

— Именно, что одного, — с большой уверенностью закивал Тарлинг из своего кресла: — Ещё вчера, ровно в то время, когда мы гонялись за мертвецами, гильдия авантюристов отправила на поиски этого выжившего Стикса Афермайя.

— Платиновый авантюрист империи? — охнул Вигорт.