В детстве Пустой рос обыкновенным мальчиком, ничем не отличаясь от сверстников. Мать с отцом его были рабочие, зарабатывали на жизнь своими мозолями и верили в светлое будущее. Жили в коммуналке. А когда отцу выделили однокомнатную квартиру, переехали с небольшими пожитками, купленными на честно заработанные деньги, на другую улицу. Новый двор, новая школа, новые друзья Валеру приняли как своего. Дворовые пацаны были «разнослоеные». Если он одевался хорошо, значит, мать его – торгашка или отец – начальник, если плохо, значит, из семьи работяг. Но это на детскую дружбу не влияло, как и на игру в футбол, в который они могли гонять с утра до вечера на школьном стадионе. Наверное, не один мальчик школьного возраста из предметов, преподаваемых в школе, выбрал бы физкультуру, где не нужно напрягать мозги, сидеть смирно за партой, дергая соседку за косичку, ожидая звонка, не отвечать у доски перед всем классом, во главе с училкой.

Воспитывала Валеру улица. У родителей до него руки редко доходили. Улица – основа основ. Здесь решалось все. Подростковый авторитет, смелость и мужество при масштабных разборках и выяснении отношений один на один, какие-то необыкновенные навыки, удивляющие сверстников, – вот что делало пацана на голову выше других. В угоду таким представлениям Валера с группой таких же ребят совершил дерзкое ограбление торговой базы, скорее всего, ради интереса, ради того, чтобы узнать, как это происходит.

Плохие манеры всегда даются легко. Их не надо изучать, их не надо запоминать, о них не надо думать, ими можно просто пользоваться, не думая о последствиях. И почему-то всегда оказывается, что именно плохое в нашей системе больше привлекает, чем хорошее, для достижения которого надо что-то уметь и вкладывать труд.

Взяли их на месте преступления «тепленькими» и переправили в отделение милиции. Разбираться долго не стали, определив всех в малолетнюю колонию, кроме одного, у коего родители, чиновные люди, постояли за свое чадо материально. Малолетка поглотила Валеру полностью и бесповоротно, направив его на путь профессионального воровства.

Чтобы стать вором, имеющим авторитет, надо научиться воровать. Воровать так, чтобы не попадаться с первого раза. Иметь классификацию, соответствующую твоим возможностям.

Валере всегда нравились слесарные работы. Скорее, это от отца перешло. Поэтому, освободившись из малолетки, он сразу переквалифицировался на замки, изучая тайны, хранящиеся в них, подбирая нужные отмычки. Труд всегда приносит плоды. Юный Валера в свои неполные семнадцать лет мог открывать любые замки отечественного производства. Но на этом он не остановился. Ему нужны были более крупные масштабы, он хотел научиться вскрывать сейфы. Благо нашлись друзья, которые оказали ему услугу за небольшой магарыч. Первый крупный налет со вскрытием сейфа он совершил в центральный универмаг города только потому, что хотел добиться своей цели – достичь желаемых результатов.

Молодой врач, окончив вуз, хочет стать главврачом и защитить диссертацию, сделать карьеру, автослесарь при желании, закончив техникум, продвигается к креслу завгара, у идейного же медвежатника, уважающего свои принципы, целью является банк, откуда срывается куш, определяющий способности вора. С такими намерениями Валера готовил грандиозный план по обчистке Сбербанка, но по молодости лет и нехватке опыта загремел на следующий срок с отбыванием наказания в ИТК строгого режима.

Пахан блатных по кличке Козырь, узнав, что Валера «чалит» срок за хищение государственного имущества с проникновением в помещение, забрал его под свое крыло.

– Из тебя, Пустой, со временем выйдет хороший вор. Ты чтишь наши понятия, – говорил ему Козырь в дни откровения. – Как гласит наш закон? Долго не задерживаться на воле. Ты думаешь, это правильно? Вряд ли наши основоположники здесь не допустили ошибку. Вот я считаю, – тыкая пальцем в грудь, настойчиво объяснял Козырь, – что хорош тот вор, который, воруя во имя общака, не попадает в сети «казаков» и больше задерживается на воле. Но, увы, как коммунисты и «комсюки» соблюдают свою конституцию, так и мы поперек своих законов не встаем.

Много передряг пережил Валера после этих слов, но честь вора для него всегда оставалась превыше всего, как красный флаг у фанатов-коммунистов.

Со второго срока Валера вышел повзрослевшим и опытным вором, надежда взять банк его не оставляла. Родители с его походами за колючку смирились, и возвращение сына отметили подобающим образом, собрав немногочисленную родню. Мать, вытирая слезы, сказала тост: «Чтобы наконец наш блудный и единственный сын одумался и встал на путь исправления, не принося нам на старости лет больше печали в доме». Речь матери сильно расстроила Валеру, но виду он старался не подавать.

– Ты, мать, права, – взял слово отец. – Мы воспитали сына, как могли. У каждого своя дорога. Если он выбрал этот путь, я не осуждаю. Пусть только всегда будет человеком и не забывает мать. Человек, дорожащий своей матерью, – настоящий человек с большой буквы. Увлечения бывают разные. Кому-то нравится лечить, кому-то летать, кому-то строить, а кому-то воровать. На этом построен мир.

– Ты, отец, хочешь, чтобы наш сын всю жизнь просидел в тюрьме? – перебила его взволнованная мать.

– В тюрьме тоже люди, и живут некоторые там не хуже нашего с тобой. Если он выбрал эту дорогу, пусть идет по ней. Перевоспитывать надо было раньше.

На этот раз он готовился основательно, заранее разработав и учтя все детали, не упуская ничего. Банк, который решил брать, находился на примете давно. Но нужен был человек, работающий именно там, знающий обстановку, расположение сейфов и сигнализации. Выбор пал на молодую экономистку операционного зала Елену Орлову. С ней и нужно было завязать знакомство, с тем чтобы выудить интересующую информацию.

Елена Орлова двадцати трех лет отроду, закончив финансово-экономический институт, поступила в этот банк по направлению. Единственная дочь состоятельных родителей, красавицей она не считалась, но фигурой, слава богу, была не обижена. Постоянного друга у нее не существовало. В институте и после него «своего принца» она не встретила. Правда, в десятом классе влюбилась в учителя физкультуры, молодого парня с накачанными мускулами, приехавшего откуда-то из Украины. Но любовь оказалась безответной, приносящей одни страдания. Подойти и сказать об этом учителю она не решалась, но тот сам стал замечать неравнодушие Елены к нему, и во время аттестационных экзаменов, пригласив к себе в кабинет в спортзале, склонил ее к половому акту. Сделав это грязное дело, он стал избегать встреч с нею и, когда Елена поступила в финансово-экономический институт, то постепенно забыла о нем, уничтожив свою первую любовь.

Однажды она, как обычно, собралась с работы домой. Но, вспомнив, что звонила подруга и просила заехать помочь заказать платье в ателье, направилась к остановке автобуса в противоположную сторону. Около остановки крутились двое подвыпивших ребят.

– Глянь, Рыжий, – подошел к ней низкорослый крепыш с короткой стрижкой, кивнув своему другу, – какая деваха. А фигура! Класс! Просто обалдеть можно. Девушка, разрешите представиться: потомок Графа Шувала, Лев Поддувала, – и громко засмеялся, радуясь своей находчивости в остроумии.

Елена оглянулась вокруг. Недалеко стояли две женщины, о чем-то горячо разговаривая, да мужчина лет сорока в очках, сделавший вид, что ничего не замечает.

– Ну что, красотка, поедем с нами, – вмешался Рыжий, – познакомимся поближе, повеселимся всласть. Ты что, немая?

– Нет, – проговорила Елена сквозь слезы.

– А что тогда? Ехать не хочешь? Придется силком тащить, – Рыжий схватил ее за руки.

Елена хотела вырваться, но с другой стороны ее прижал крепыш, и она безмолвно заплакала.

– Ну что ты плачешь? Мы тебе больно не сделаем. Хотим наоборот, – но закончить Рыжий не успел. Сильная рука подошедшего сзади парня лет двадцати восьми крепко дернула его назад, разворачивая лицом к себе.

– Вы что это, фраера, к девушке пристаете? Или не обучены хорошим манерам? – зло произнес незнакомец, изучая наглую рожу Рыжего.