С этими намерениями он отправился в местный магазин. Около магазина на лавочке сидели трое бородатых мужчин.

– Здравствуйте, – сказал Василий, подходя к ним. – Скажите, у вас в магазине водка есть?

– А ты что, приезжий будешь? – заговорил один из них. – У нас тут для кого есть, для кого нет. В рабочее время продавать спиртное не положено. Ты на работу устраиваешься или гостишь у кого?

– К дяде, Синицыну Кириллу, я приехал.

– Знаем такого, – дружно закивали мужики.

– Может, я возьму белоголовую? Скучно одному, слоняюсь с утра, не зная, чем заняться, – предложил Василий.

– Коль такой добрый, мы не откажемся.

Продавщица, пожилая женщина, не расспрашивая и не устраивая допроса: «Почему, мол, не на работе», или признав в нем чужака, сразу передала Василию взамен красной десятки две бутылки водки. Обрадовавшись такому повороту обстоятельств, бородачи, разъяснив, где лучше пьется в это время суток, повели его вдоль домов к опушке леса. Здесь один из бородачей, разложив инвентарь в виде складного стаканчика, находившегося всегда в кармане, для таких неожиданных случаев и куска черствого хлеба, открыл бутылку и начал разливать, стараясь не переливать за края.

– Ну, за знакомство! – схватив протянутый стакан, залпом выпил Синицын, нюхая черствый хлеб. – Я Василий.

Бородач, что был выше всех, назвался Егором. Второй, с брюхом, свисающим аж через штанины, оказался Федотом, а третий – здоровенный, крепкий, с твердым взглядом на жизнь, со свежей молодой бородой – Захаром. После очередного круга сто пятьдесят граммового стаканчика заметно охмелевшие бородачи заговорили на все темы, касающиеся жизни и быта.

– Мужики, а правда, что у вас недавно вертолет с золотом сгинул? – перевел разговор в нужное русло Василий.

– Был случай! – подхватил Егор. – Охотился я тогда около Белогорска на медведя. Зимник у меня там стоит. Сам видел, как вертолет пролетел, точно в тот день, когда потом пошли слухи о его исчезновении.

– Откуда он направлялся?

– В верховьях реки Кия есть места, где работают артельщики. Вертолет-то был военным. Вот! Далее он следовал к реке Урюп, недалеко от Тисуля, за таким же грузом, чтобы потом вылететь в Новосибирск, – пропустив еще стаканчик, продолжил Егор, не закусывая и не занюхивая. – Артельщики около Урюпа вертолета не дождались. Там у меня работает кум. Говорит, такой шухер устроили грандиозный! Аж из Москвы военные вертолеты рыскали по тайге. Да без толку. Отправили солдат на тягачах да на «Уралах» прочесать весь участок пути вертолета. Так разве найдут. Там кругом болота.

– Золота много было на борту, никто не знает? – поинтересовался Василий.

– Килограммов сто, не меньше, – вмешался Захар, – по мелочам они не летают.

– Да неужели никто из вас не попробовал попытать счастья? Вы места знаете прекрасно, старожилы, можно сказать, – взволнованно спросил Василий. – Тем более, Егор, ты сам видел вертолет. Может, он недалеко от твоего зимника и бухнулся?

– Попытать счастья, говоришь! Для Федота вон счастье, – продолжал Егор, показывая в сторону дремавшего толстяка, – как достать выпить. Утром Федота встретишь – он ищет, в обед встретишь – ищет, вечером – ищет, ночью – тоже ищет. Плевать хотел он на золото. И остальные тоже заняты лишь своими заботами.

Допив за дискуссией о вертолете вторую бутылку, растормошив задремавшего Федота, отправились по домам. Услышанное от мужиков еще сильнее усилило стремление Василия ринуться на поиски потерявшегося вертолета. Но одному тайгу не одолеть. Надо уговорить во что бы то ни стало Егора, он мужик вроде надежный, вдруг согласится. На другой день, остыв от вчерашнего накала, он побрел искать Егора. Тот стоял около своей калитки и смачно, с глубокими затяжками курил «Беломорканал».

– Что, отошел со вчерашнего? – здороваясь за руку, встретил его Егор.

– Да жутковато еще. Закурить, что ли, – протягивая руку за пачкой, вытащенной Егором, произнес Василий. – Ты разговор-то вчерашний помнишь?

– А что, чего-то не то сказал?

– Сказал ты все то, даже более. Обмозговать бы историю с вертолетом, говорю.

– А, вон ты про что! Лихорадить начинает от рыжевья? Пройдет со временем. Не пройдет – иди в артель. Может, и для себя намоешь втихую.

– Зря шутишь. Дело-то верное.

– Откуда ты знаешь, что верное?

– Испортиться же золото не могло. Солдатам-то что, они быстренько пробежались да скорее в казарму. Интереса не было. Не для себя искали, а для «дяди» генерала, чтобы тот мог похвастать перед маршалом и генсеком. Отсюда и результат.

Егор задумался. Закурил еще одну папиросу.

– Есть у нас тут один бурят. Зовут Бимба. Травами увлекается. Знахарь, одним словом. Вот он бы мог все болота показать. Все кочки изучил, наверное, здесь. Давно живет. Из-за каких-то родственных отношений ушел с родины. Сказывали, будто влюбился в жену брата, да и та «коза» вроде не прочь была поиметь его. Словом, застукал их брат с голыми задницами да прибил обоих. С тех пор, скрываясь от позора, и перекочевал он из Бурятии к нам. У него хибара прямо в лесу, километрах в пяти отсюда. Отшельником живет. Я часто заглядываю к нему. Добрый старичок, и настой у него хороший. Понимаешь, ни сахара, ни дрожжей, из чистой травы делает. Охереть можно! А бьет по мозгам не хуже спирта и чачи, – и, закурив еще папироску, азартно продолжил: – Налил мне однажды полную кружку. Пей, говорит. Усталость снимет. Ну, я и выпил. И через пять минут отрубился. Ничего не помню. Вот-вот, и ты смеешься, а дело было. Надо проведать его, я иногда ему продукты подбрасываю, может, что скажет о вертолете, – и, повернувшись, пошел к дому. – Ружье захвачу, а то мало ли чего, тайга все-таки.

Шли пешком, пробираясь между здоровенных сосен, едва пропускающих свет солнца. Хибара Бимбы была сложена из толстых сосновых бревен, сверху покрытых толем, и обнесена невысоким заборчиком из стволов крупных веток, с калиткой, привязанной проволокой. Сам Бимба, старичок с седыми волосами и с редкой бородой такого же цвета, копошился на лавочке перед хибарой, плетя корзину. Увидев непрошенных гостей, отворяющих калитку, он приподнял голову и прищурился.

– Здорово, Бимба! – крикнул Егор так, что птицы взмыли в небо.

– Тише ты, всю живность распугаешь! Они у меня единственные друзья на этом свете, – и, поздоровавшись с гостями, старик отложил незаконченную корзину. – Что, Егор, поохотиться решил? – показывая на ствол с обшарпанным прикладом, оскалился он.

– Да нет, Бимба. По делу я к тебе, – уселся рядом на лавочке Егор.

– Заболел кто-то?

– С этим все в порядке.

– А какие еще могут быть ко мне дела?

– Ты про вертолет слыхал?

– Обижаешь. Я же в тайге живу. Все, что происходит в ней, я обязан знать.

– И то, что вертолет был военный, тоже в курсе? – старик кивнул головой.

– А как считаешь, не здесь ли потерялся его след? Мы же посередине его маршрута сидим.

– Мы-то сидим, а вот где он сидит, неизвестно. Хочешь в болотах утонуть?

– Если с твоей помощью, не сгину. Ты же эти чертовы болота как свои пять пальцев знаешь, кроме тебя, там дорогу никто не найдет.

Старик довольно усмехнулся:

– Ладно. Я как раз собирался там кое-какие травы собрать, проведу и вас заодно, пошукайте, может, чего и найдете.

– Может, угостишь на дорожку своим целебным настоем? А то вон Василий сомневается в его чудодейственной силе.

Старик снова усмехнулся, показывая свои гнилые желтые зубы. Пройдя в хибару, Егор с Василием сели за небольшой стол, сколоченный из досок, скинули рюкзак с ружьем на пол.

– Я тут тебе соли и хлеба прихватил из дома. Убери их, – обратился к старику Егор.

На столе появились две алюминиевые кружки, куда Бимба стал разливать настой.

– Хорош! – остановил старика Егор. – Мне хватит. Вон Василию можно.

Принюхавшись к аромату настоя, гости тихонько стали цедить его, пропуская сквозь зубы. Василий, вспомнив слова Егора, не стал рисковать и выпил только половину кружки.