Литмир - Электронная Библиотека

«Что ты там делала, говори!» – тряс он ее за плечи, когда она пыталась смазать йодом порезы на руках. «А что там делал ты, дорогой?» – задала она вопрос, как ей показалось, вслух.

Глава 14

– Мама, я была у нее на прошлой неделе. Так часто ходить незачем, – Татьяна перевернула блин на сковородке и подлила масла.

– Вот уведут у тебя мужика, ойкнуть не успеешь.

– Не уведут. Зотов теперь со мной чаще оставаться будет. И без меня никуда! Видишь, на презентацию с собой потащил. Когда я с ним в последний раз куда-то ходила? Только к Роговцевым, а обычно он старался один из дома смыться. Сама знаешь, как я люблю эту семейку, жена у Матвея та еще фифа! Но ходила, улыбки изображала, потому что хоть куда-нибудь!

– Сама виновата, нужно было к бабе Вере давно со мной пойти. Она свое дело знает. Еще отец твой с ее помощью от своей любовницы ко мне повернулся.

– Так ты отца привораживала?

– А как бы я замуж за него вышла? Он тогда уже год как жил в гражданском браке, как сейчас говорят. Учились они вместе. Девка та под стать ему была: крепкая, высокая. А я что? Пигалица в полтора метра. Он меня просто не замечал. А я с ними в одном подъезде жила. Дверь в дверь. Утром подкараулю, когда он из двери выйдет, скажу «здрасте», а Гриша и не глянет в мою сторону. Кивнет в лучшем случае, а то и так пройдет в задумчивости. А я жизни без него не мыслила. А за любовь бороться нужно.

– И что вы с бабой Верой сделали?

– Ну, тогда она девушкой молодой была, но сильной! Молва о ней вперед нее бежала. Очереди в коридоре коммуналки… Женщины в основном… Заговорами она помогала. Я сейчас уж точно не помню, пятьдесят лет прошло! Но соль, помню, заговоренную под коврик дверной Гришке с его бабой сыпала. Не верила толком, что получится, но высыпала. И в этот же вечер у них скандал случился. А на другой день Гриша пьяный вдрызг вернулся где-то к полуночи. Нинка его не пустила, а я открыла дверь, к себе зазвала, чаем напоила, а утром, когда проспался, стопочку водки поднесла. Мне эту водку баба Вера накануне дала.

– А дальше?

– А дальше он без меня и шагу ступить не мог. Вроде к ней идет, а ко мне заруливает. Я с ним в постельку, он и остается. Так и переехал ко мне насовсем.

– А любовница?

– Нинка? А она дура была совсем. Гордость свою демонстрировала всему двору. Будто ее и не волнует, что ее любовник к другой женщине ушел.

– А потом?

– А потом родители нам квартиру выменяли. Мы уехали.

– А с Ниной что?

– Она теперь пенсионерка Нина Петровна Судняк. Замуж она тогда вышла, в райкоме работала. Двое сыновей. Про старшего не знаю, а младший – бизнесмен. На красивой машине ездит, лучше, чем у твоего мужа. Она живет все в том же доме, через квартал от нас. И вижу я ее часто, по набережной гуляет.

– Судняк… Фамилия знакомая.

– Может, и слышала где. Сын ее известная личность. Сама о нем в газете читала.

– Что читала-то?

– Вроде того, что прошлое у него криминальное. Это сейчас он честный бизнесмен. А раньше, говорят, на рынке плату с торговок собирал.

– Все-то ты знаешь! – Татьяна вроде бы осуждающе покачала головой.

– Так интересно же. Чай, не чужие мы друг другу с Ниной Петровной.

– А отец что, так ее и не вспоминал никогда?

– Почему? Вспоминал. Только я как почувствую, что он опять в сторону поглядывает, шасть к Вере. Она мне водочки заговорит, и порядок. Опять шелковый. Только пить много стал.

– И что, я тоже должна буду к бабке всю жизнь таскаться? Так она старая уже какая, помереть может!

– Сейчас таких колдовок пруд пруди! Вон, газетку полистай. «Приворожу, уберу соперницу, гарантия…»

– Там половина шарлатанов.

– А вторая половина – нет! Нужно будет, найдем. Не хотела тебе говорить, но замуж-то за Лешку ты как вышла, знаешь?

– Как вышла? По «залету», ты же сама научила!

– Это ладно. Подпоила я твоего Алексея раз, когда он в гостях был. Вот тебе и вся свадьба.

– Мама!!!

– Чем ты недовольна? Ну, помогли ему маленько в собственной жизни разобраться, грех-то в чем? Вы же почти тридцать лет прожили! Сына нажили, в конце концов.

– Мама!!! Ну что ты городишь? Сын-то при чем? Ты же все знаешь!

– Я знаю, ты знаешь, а Лешке знать не положено. Делай, что я говорю, и глаза ему закроешь ты, а не другая. И в глубокой старости.

Звонок телефона помешал Татьяне ответить матери. Она не знала, как ей реагировать на ее рассказ. С одной стороны, ей грех жаловаться, Лешка муж не из плохих. И живут они не хуже других. Почему же тогда появилось это гаденькое чувство, что она в чем-то перед ним виновата?

– Слушаю вас. Да, я жена. Татьяна Григорьевна Зотова. Что вы сказали? В какой больнице? Да, я поняла. Я приеду. Да, да. Сейчас же!

– Таня, что?!

– Машина Лешки взорвалась. Он в больнице. В реанимации. Я могу и не успеть… – Татьяна, оттолкнув мать, кинулась в спальню. Одеваясь, она вдруг вспомнила слова матери: «И глаза ему закроешь ты…» И ей стало страшно.

Глава 15

Роговцев, как всегда, забыл взять с собой в ванную мобильный телефон, и теперь тот трезвонил на столе в кабинете. «Ничего, перезвонят», – подумал он лениво, стоя под струей горячей воды. Резко переключив кран на холодную, он даже не вздрогнул: контрастный душ был для него делом привычным. «Сейчас пообедаю и возьмусь за статью. Потом позвоню Зотову. Потом – Беркутову. А вечером придет Лилька[5] с мужем», – «прокрутил» он мысленно расписание на день. По дочери Роговцев скучал отчаянно, хотя она жила в пяти минутах ходьбы от отчего дома. Он и ревновал ее к мужу отчаянно, порой ловя себя на мысли, что, похоже, это признак старческого маразма. Надежда, видя его метания, только посмеивалась. Муж дочери ей нравился, парой, с ее точки зрения, они были великолепной, но самое главное: в глазах Лильки плескалось счастье. Только вот детей эта пара не хотела. Вроде бы только пока. Роговцев их поддерживал, советовал не торопиться. И ругал себя за эти советы, потому что в душе надеялся, что самым маленьким ребенком в семье на подольше останется его дочь. Представить Лильку матерью он не мог, хоть убей. Но, видимо, скоро придется, есть у него такие подозрения…

Теперь зазвонил городской. Роговцев, наскоро замотавшись в полотенце, сунул ноги в сланцы. Самая близкая трубка базировалась на кухне.

– Слушаю, – выдохнул он.

– Приехать сможешь? – голос Беркутова звучал как-то обреченно.

– Случилось что?

– На Зотова покушение. Машину взорвали. Только что.

– Жив?!

– В реанимации. Приедешь? В первую городскую.

– Через полчаса буду.

Роговцев посмотрел на свою руку, сжимавшую трубку. Костяшки пальцев побелели, а сама рука мелко подрагивала. «Дурдом! Он же на свидание собирался. Эта Арина что, террористка, что ли?» – кроме этого, как он понимал, абсурдного, объяснения, в голову ничего не приходило.

На стоянке в больничном дворе он увидел машину следственного комитета. Сам Беркутов ждал его в холле. Он сидел на жестком клеенчатом диване и листал забытый кем-то журнал.

– Присаживайся, – сделал он традиционно гостеприимный жест.

– К нему не пускают?

– Нет. Жена приехала, под дверью реанимации дежурит.

– Надо бы подняться к ней.

– Потом. Слушай. Я адрес этой дамочки, Галаниной, не успел пробить пока, видишь, как все быстро раскручивается.

– Думаю, она ни при чем. Что ей Зотов такого сделал? Чтобы вот так!

– Зотов иного мнения. Он и за тебя боится.

– Да брось! Она же со мной не ругалась, мы друзьями остались. Это точно.

– А вот Зотов рассказывал, она по тебе страдала, – Беркутов передал разговор с Зотовым в подробностях.

– Я не знал. И все равно глупость получается. Тридцать лет прошло. Не пять, а тридцать. Ты сам-то веришь в то, что человек вынашивал планы мести тридцать лет?

вернуться

5

Лиля Роговцева (Топильская) – героиня романа «Два сына одного отца».

11
{"b":"636875","o":1}