Оседлав красавицу, Зеро вывел счастливую кобылицу, и дал ей немного побегать. Минут двадцать она резвилась и пощипывала траву, потом вернулась, взмокшая, но явно довольная, звеня и кусая узду. Зеро невольно улыбнулся — если бы он мог быть таким же свободным!

Чтобы забраться в седло, пришлось помучиться. Зеро давно не ездил верхом в седле, предпочитая вообще расседланную спину, пусть это и отражалось на его штанах, где оставался конский волос и грязь, а лошадиный запах невыносимо въедался в ткань.

Но это всегда окупалось.

Вот и сейчас — вцепившись в поводья, Зеро со скрытым восторгом ощущал тряску, бьющий в лицо ветер, жар лошадиной шкуры, запах взрытой копытами влажной земли.

Лили пронеслась по кирпичным дорожкам, заставив всех взвизгнуть, кого-то — ахнуть от восторга.

Однако, и она в конце концов устала, и, пофыркивая, пошла более спокойным галопом к родным конюшням, доверяя Зеро завести ее на место и позаботиться о седле и мокрой шкуре.

В процессе ухода Зеро скорее почувствовал, чем увидел, как кто-то встал в проходе.

Резко обернувшись, парень по привычке полез за Розой, но рука предательски дрогнула, и он с опозданием вспомнил, что голой кожей он касания к оружию не имеет.

— Значит, и правда теперь овампирился, братец? — у Зеро предательски дернулся глаз, когда он различил на бледной коже шеи огроменный засос темно-лилового цвета. Больше того — сладкий запах лип к коже близнеца, и у Зеро неосознанно дернулись губы — захотелось рычать, потому что Канаме Куран действительно очень тесно сошелся с его братом. Настолько, что тот провонял запахом чистокровного…

Поймав себя на взбешенной мысли, Зеро ощутил себя жалко. Он столкнулся с тем, что бывший и правда нашел ему замену, и теперь ревнует, будто не он тогда сказал роковые слова.

Зеро выпрямился и подавил гнев. Он не будет вести себя, как обиженный ревнивец, который накосячил, а теперь пытается прибиться обратно.

В голове прозвучал насмешливый голос Марии-Шизуки: «Наш милый Ичиро и Канаме завели интрижку у нас за спинами, и признаться, я недовольна, что так складывается. Поэтому, я хочу предложить тебе сделку…»

Зеро позволил себе легкую улыбку.

— Если и так — какая тебе разница? В конце концов, тебе никогда не познать, каково это — быть настоящим вампиром.

О, любо-дорого было видеть, как сводит лицевые мышцы у его брата!

— К тому же, ты даже укус себе позволить не можешь, — подлил масла в огонь парень, откинул голову, и… засмеялся.

Сбруя была отправлена на место, и Зеро вышел, отерев плечом взбешенного младшего.

Канаме хочет поиграть? Что ж, Зеро на новеньких…

***

Новый раунд начался. На доске — черный король, черная ладья, сменившая цвет, белая королева и белый ферзь, сменивший цвет. Несколько пешек теснятся в центре, и Канаме с отвращением убирает их с доски.

Они играют лично, глядя друг другу в лицо.

Омерзительно признавать, но в паху было тесно, и вовсе не потому, что Ичиру так уж хорошо справлялся с игрой.

Просто стоило Зеро войти, как его аромат удушающей волной прокатился по всей территории.

Сильный, свежий, сладкий, запах грозы, металла, угрозы, и Канаме ощутил новую нотку — сладость малины смешалась со всем этим, давая понять, что скоро этот прекрасный цветок зацветет в полную силу.

Все же он зря так просто отказался от своего Зеро.

Хотя бы потому, что запах его близнеца, рядом с ароматом старшего, был жалкой вуалью, призрачным подражанием, ничтожным отголоском…

Чистокровный яростно стиснул зубы, почти ощущая, как малина набирает силу, липнет к коже, ластится, и его рука с идеально наманикюренными ноготками ползет вниз, под белье, поглаживая изнывающею плоть.

— Будь ты проклят, Зеро, но если уж так складывается, что выбросить тебя из головы шансов нет — я тебя заполучу снова, чего бы мне это не стоило! — шепчет озлобленный вампир, откидываясь на подушки и начиная с остервенением ласкать самого себя.

***

*Флэшбек*

… Мария улыбалась, и Зеро замер, ключи выпали из ослабевших пальцев.

Эта улыбка, взгляд. Будь тело более взрослым — Зеро мог бы поклясться, что душа Шизуки нашла себе вполне уютный оплот в чужом теле.

Но ведь… Это ведь не возможно, скакать из тела в тело? Или чистокровные и такое могут?

— Я прямо на вкус ощущаю твое недоумение и панику, — голос стал ниже, из детского переходя в грудной, более женский, с мурчащими нотками, пока Зеро задыхался, понимая — это не ошибка, и родство тут играет относительно небольшую роль.

— Шизука Хио? — неуверенно позвал юноша, будто провалившись в детство. Когда-то, он таким голосом звал маму и папу, увидев на полу их растерзанные тела. Будто ждал, что те встанут, улыбнуться ему, скажут, что это просто шутка такая, что монстра, растерзавшего их шеи, переломавшего все кости, на самом деле не существовало.

— Да-да, мамочка тебя слушает, — на несколько секунд голос стал другим, и Зеро дрогнул — голос матери звучал в ушах, вплоть до характерных интонаций. — Конечно это я, глупый мальчик. А ты кого-то еще ждал? Где вопросы, типа: «что ты тут делаешь?» или «чего расселась, как у себя дома?» — Хио откинула голову, посмеиваясь. — А ведь были и такие… индивидуумы. Жаль, что прожили они куда меньше, чем ты, — поделилась принцесса, трогая какую-то загибающуюся фиалку посреди стола, что живенько позеленела и выпустила бутоны, которые раскрылись прямо на глазах. — Цветы — как ночное небо, — вздохнула вампирша, с тоской делая новый глоток.

Зеро ощущал себя неуютно, что было странно, учитывая, что квартира, на данный момент, фактически полностью его.

— Как ты делаешь это? — тихо спросил юноша, несмело, но все же приближаясь к первородной, с такой осторожностью, будто она вот-вот перевоплотится в дракона и сожрет его.

— Делаю что? — в упор глядя, переспросила девушка с душой женщины, делая новый глоток.

— Другое тело, — Зеро немного расслабился, взял чашку и достал кофе. Он слишком устал, но завалиться спать ему точно не дадут. Так что дополнительный заряд бодрости будет не лишним.

Варить кофе Зеро мог и умел довольно недурно, но сейчас решил не заморачиваться и засыпал растворимый.

— Мы не настолько близки, чтобы я тебе такие вещи рассказывала, — томно выдала девушка, характерным движением кисти отбросив за спину волнистую, аки макаронина, прядь.

— Все вы так говорите, — отчего-то Зеро ощутил досаду. Он что, и правда решил, что Шизука настолько спятила, что сейчас расскажет ему все?

Но попытка не пытка.

— Хорошо, а за что ты убила моих родителей? — прихлебывая кофе, Зеро смотрел в темно-коричневую жидкость, разглядывая там отражение своих же глаз.

— Забавно, что ты даже элементарных вещей не знаешь, — Хио вздохнула, с какой-то жалостью глянула на парня поверх чашки. — Ну, слушай.

В свое время Совет по чьему-то приказу решил взять под контроль всех чистокровных и их отпрысков. Прямо скажем — я не ожидала, что меня посадят на сухой паек, — девушка сморщилась, будто раскусила что-то горькое. — Моей пищей был приводимый время от времени мужчина. И так суждено было случиться, что я обратила его, а когда мне наскучило сидеть взаперти — мы ушли.

Мы любили друг друга, и я в кои-то веки была счастлива с тем, кто некогда был смертным. Однако у меня, как и у любого чистокровного, с самого детства был кто-то, за кого я должна буду выйти замуж по прошествии какого-то возраста. А тут я сбежала с кем-то более простокровным, не ровней мне ни по крови, ни по заслугам.

Совету это, разумеется, не пришлось по вкусу, и на нас натравили Гильдию. Моего возлюбленного убили именно твои родители, и я до сих по не знаю, какую они придумали причину на его устранение, — послышался странный звук, и Зеро не сразу понял, что это протестующе заскрипело сжатое в маленьких, но весьма сильных ладошках стекло чашки.

Шизука отставила хрупкую тару и сцепила руки замком на столе.

— Я была глубоко опечалена его гибелью и корила себя — меня не было рядом, когда это произошло. Я лишь ощутила, как он умирает, но ничего не успела сделать.