Может, и правда стоит присмотреться к Ичиру Кирию?

***

Наверное, стоило поговорить, да?

Какой же он дурак.

После того, как он все обдумал, Канаме отнес «отпрыска» в свою спальню и улегся вместе с ним, крепко прижимая к себе теплого партнера. А вот проснулся уже обнимая подушку, пропахшую запахом несносного мальчишки.

Искать его Канаме не стал. Он был уверен, что Зеро у себя, либо выполняет какие-то свои дела, и собирался придти к нему ближе к вечеру.

Так что он был неприятно удивлен, узнав, что еще в полдень Ягари забрал ученика с собой на задание и заодно — продолжить прерванное обучение. На большую часть лета забрал — как потом осознал Куран.

Значит ли то, что Зеро ничего ему не сказал и даже клочка записки не оставил, что они и правда разорвали всякую связь, или слова Зеро об их расставании можно оставить висеть в воздухе и не обращать внимание?

Канаме честно не знал, что думать. Охотник со своим учеником будто в воду канули, даже тайком сделанный запрос в Гильдию ничего не дал.

Юки все это время была занята пересдачами — со своей работой префекта девушка, как обычно, ничего не успела; и Канаме, даже когда очень хотел, не смел отрывать ее от занятий — скорее, когда мог чем-то помочь — помогал. Сестринско-влюбленное отношение Юки немного умасливало беспокойное сердце, но Канаме чувствовал, что очень волнуется за своего вампира-охотника.

Когда Куран спросил, знает ли шатенка, где сейчас Зеро, у нее сразу стало такое лицо, будто она сейчас расплачется, и чистокровный оставил расспросы до более удачного времени.

Противоположностью Юки была Икари. Вернее, сейчас девчонка была точной копией Зеро — разве что ростом и силой поменьше, но ее поведение и отношение к Королю и его подчиненным было точь-в-точь, как у Кирию в период становления Е-классом.

Девчонка обещала в будущем превратиться не просто в проблему — в нестерпимую головную боль вампирского сообщества, и Канаме очень хотелось свернуть тонкую шейку несносной соперницы — она отвлекала Зеро на себя и раньше, она ставила Канаме палки в колеса, и она, судя по всему, знала, где сейчас находится ее новый старший брат и наставник.

Вообще-то было странным, что саму новоиспеченную Кросс не забрали заодно с Зеро. Единственным обоснованием этого Канаме видел то, что Ягари не хотел оставлять вампиров наедине с одной только Юки — или этого не хотел Зеро.

Однако, примерно через неделю, когда почти половина всех учеников(?) Ночного Класса благополучно собрали вещи и разъехались по домам, оставляя Канаме наедине с группой избранных, — Айдо, Акацки и Лукой — пропала и сама Икари, и Куран рвал и метал — девчонку умыкнули прямо у него из-под носа! А ведь оставался шанс, что он сможет поймать Зеро, когда тот вернется за ней. Куран ведь и такой вариант просчитал.

Но, может быть, и к лучшему. Теперь он может погрузиться в свои дела и расставить паутину получше, и тогда он точно поймает пепельноволосого.

Не менее плачевно дела обстояли с попытками разузнать что-то о втором проклятом близнеце. Вернее — то, что удавалось узнать, Канаме больше расстраивало. Этот щенок был верен Куренай, и лип к ней, будто она медом была обмазана. Что же не так-то с этими двумя?

В общем, хоть каникулы и шли полным ходом, в личной жизни короля царила плачевная безысходность. Канаме даже задумался — и почему те, кого хочет он, так легко отказываются от шанса быть с ним?

Ладно Ичиру — он, может, по уши влюбленный натурал, запавший на родственницу своей госпожи — чистокровные умеют манипулировать людьми как никто, а уж Шизука, если жива еще, с ее-то сроком жизни в их подлунном мире, наверняка имеет большой опыт, и свести слугу с аристократкой — лучшая награда за верную службу.

Но Зеро точно нравилось то, чем они занимались. Куран иногда по полночи проводил, прокручивая в голове каждый их акт, и, спасибо вампирской памяти, иногда умудрялся погружать сам себя в настолько реалистичную иллюзию, что потом приходилось либо удовлетворять себя самого с помощью руки, либо просто бросать в стирку испачканные штаны.

Не менее трепетными и нежно хранимыми, были воспоминания о том, как они жили вместе, как вместе убивали, как потом Канаме, пусть и мимоходом, но стирал с лица любовника капельки крови, размазывающиеся под дождем.

Фантазия иногда уходила и дальше, дорисовывая то, чего не было. Вот он мягко притягивает к себе Зеро за края рубашки, мягко скользит губами по лицу, слизывает ржавые разводы, и Зеро вздрагивает, когда теплые руки чистокровного скользят по телу вниз, по длинным линиям талии, наслаждаясь ощущением, как играют напряженные мышцы под кожей.

Прерывисто вздохнув, Куран в своей комнате прикусил губу, рука несмело скользнула вниз по животу. Обычно он никогда не занимался мастурбацией, всегда был кто-то, кого требовалось наказать, выпороть, были те, кто желали отдаться ему, но… это было не то. Они были не Зеро, а он хотел именно Зеро, а не его близнеца.

Осознание это было пугающим. Он зависим даже сильнее, чем думает. Но это не страшно, он все равно получит Кирию, даже если ему придется прибегнуть к своему праву крови, а после запереть в фамильном замке, восстановленном по сохранившимся чертежам.

Зеро… Ах да, точно, его фантазии.

Он хочет продолжить.

Вот Зеро трепетно задрожал, когда горячие губы коснулись шеи, призывно откинул голову и умоляюще застонал, с силой вцепившись в плечи Канаме, с готовностью прижавшего его к стене, прямо на улице, пока они оба под этим горячим дождем, испачканные кровью и оба уже возбужденные. Силой вбивая колено между подгибающихся ног, Куран повел ногу вверх, и ноги у Зеро отказывают, когда он начинает настойчиво гладить коленом намекающий бугорок на штанах подчиненного. В ответ он слышит жалобный скулеж, стоны, пепельноволосый начинает тереться о ногу сам, умоляя хотя бы дать возможность расстегнуть тесные штаны, потому что пока он не в силах разжать пальцы.

В своей темной комнате Куран в это время уже забирается тонкими пальцами под пояс брюк, поглаживая возбужденную, но все еще достаточно мягкую плоть, глухо постанывая от возбуждения, когда молнии удовольствия пронзают тело.

И Канаме разрешает, но перед этим Зеро должен выполнить два условия: первое заключается в том, что прямо сейчас Канаме исполнит обещание и накажет вредного мальчишку за побег и игры в прятки, второе — когда они доберутся до дома, Кирию удовлетворит короля орально, пока они оба будут принимать душ.

И пепельноволосый, жмуря глаза, покорно кивает, прикусывая губу. Канаме достает из своей сумки вибратор, разворачивая Зеро к себе спиной, стягивает на бедра тесные штаны, и несколько минут тратит на то, чтобы этим самым вибратором поиграть с растягиваемой дырочкой.

Зеро стонет и выгибается, готовый отдаться и кончить прямо здесь, в темном переулке. Канаме же включает первую скорость и резко вводит как можно глубже, краем уха слушая протяжный стон, после чего натягивает обратно белье и штаны, и приказав Зеро застегнуться и поправить рубашку, ждет, когда он пройдет мимо него вперед. Сейчас они пойдут домой, и он сможет наблюдать за очень сильно возбужденным подчиненным, за его сбивающимся дыханием, дрожащей походкой, будто он пьян. С восторгом Куран понимает, что сколько-то им придется проехать на общественном транспорте, где он непременно уступит Зеро место, а сам будет смотреть, как тот сдерживает возбуждение. Если повезет, он даже сможет увидеть одну-две разрядки, потому что при ходьбе вибратор будет цеплять простату.

Канаме расстегнул штаны и принялся поглаживать член через белье, ощущая, как смазка пропитывает ткань, а чувствительная плоть становится все жестче. В голове замелькали описания того, как они добирались домой, дрожащий Зеро со смущенным румянцем на щеках, как он шел, сбиваясь с шага, как он все время ерзал в транспорте, кусал губы, как по пылающему лицу стекали капельки пота, как он особенно сильно вздрагивал и в нарастающем шуме позволял себе сдавленное мычание и прерывистые стоны, когда не мог больше терпеть и кончал.