– В таком случае есть два момента, – продолжила я. – Полагаю, парень с винтовкой, которого несколько дней назад мы встретили на пляже, тоже один из твоих, так, Дежан? Потому что тебе нужны деньги за тот самый «предмет», который упустил наш итальянский друг? Поэтому да Сильва спрятал меня подальше от тебя, пока ты не решишь нужные вопросы? – Разнатович медленно кивнул. Я повернулась к да Сильве и продолжила: – Парень во дворе, второй труп? Это он организовал нападение на пляже? Поэтому тебе пришлось избавиться от него, чтобы доказать всей вашей банде, что вы снова живете душа в душу? «Послание»? Акт веры в вашу новообретенную коллективную выгоду?

Мужчины пораженно смотрели на меня. Дежан открыл было рот, но я презрительно отмахнулась от него, и, должна признаться, сделала это с удовольствием.

– Мне, если честно, вообще непонятно, зачем вам нужен весь этот цирк. Вся эта хрень омерта́ старомодна до невозможности. Вам что, больше заняться нечем? Ну и вся эта впечатляющая история с моей мамой… Ладно, это уж как вам нравится. Парню во дворе просто не повезло. Я так понимаю, вам нужно, чтобы я организовала замену вашему «предмету», так? Думаете, что я смогу сделать это за вас?

– Ho detto che e brava, – пробормотал да Сильва. – Хороша, я же говорил…

– Да, ты права, – чуть более мягким голосом отозвался Разнатович.

– Мой ответ – да. Как я уже сказала, мне плевать, что вы сделаете с моей матерью. Но я согласна. Сделаю, что смогу. Но давайте больше без цирковых представлений, ладно? Будем вести себя как деловые люди, договорились?

Я отчаянно надеялась, что они поверят в мою браваду. Если мне удастся убедить их в том, что я не воспринимаю их всерьез, то смогу выиграть время и понять, что именно им нужно. И тогда, вполне возможно, у меня появится шанс уйти из этого места на своих двоих. К тому же небольшой спектакль отвлек меня от сильных рвотных позывов, грозивших вконец испортить мою и без того ужасную куртку. Я прекрасно знала, что эти мужчины могут сделать со мной. Поэтому, увидев, что Дежан улыбается, я испытала невероятное облегчение.

– Джудит, помнишь, что я тебе сказал, когда ты была у меня в гостях в Белграде?

– Что я очень смелая. И глупая.

– Точно. Но я согласен с тобой: цирк, как ты это называешь, можно опустить.

– Итак, какое решение проблемы вы предлагаете?

– Когда ты отыскала меня в Белграде, то предложила купить произведение искусства. Подозреваю, это был не подлинник, что ты его… сфабриковала. Так?

– Ну мне просто очень надо было с тобой познакомиться.

– Как думаешь, ты сможешь создать еще одно?

Произведение искусства, которое я показала Дежану, представляло собой всего-навсего несколько фотографий, монтаж из снимков венецианской иконы и довольно жутковатых творений современных художников. Такой работы никогда не существовало, я просто использовала фотографии в качестве приманки, не более того.

– Я разбираюсь в картинах, – помедлив, сказала я, – и довольно неплохо. Но я не умею писать картины, я же не художник.

– У моего коллеги есть люди, которые воплотят твой замысел.

– Да уж догадываюсь…

– Давай без излишнего сарказма. Ты и так потратила много моего времени впустую. Твоя задача – изобрести картину, автора, провенанс. Это должно быть нечто потрясающее. Потрясающе ценное. Поняла меня?

– Да-а-а-а.

– Итак, как думаешь, ты справишься?

– Почему я? Вы же ребята серьезные, у вас наверняка целая команда арт-дилеров такими нелегальными штуками занимается?

– Ну, вообще-то, нет, – помолчав, отозвался да Сильва.

Казбич, Монкада, Фицпатрик… мертвы. О чем тут говорить, все и так ясно. Все остальные кандидаты на эту вакансию отправились в мир иной.

– Когда между мной и господином Разнатовичем возникло некоторое… непонимание, я подумал о тебе. У тебя есть своя галерея. Ты на деле доказала, что можешь отличить подделку от оригинала. Ты хорошо работаешь с обработкой информации. Я наблюдаю за тобой уже давно, не забывай. И сейчас у нас нет надежного дилера, именно в тот момент, когда он нам очень нужен.

– Мне потребуется время, – обратилась я к Разнатовичу. – Возможно, немало времени. Нужно провести исследование, поговорить с теми, кто будет создавать картину. Но если ты готов обеспечить меня всем необходимым, то я согласна.

Я снова взглянула в его ленивые, спокойные глаза. Впервые с того момента, когда ко мне подошел Казбич и попросил проконсультировать Ермолова по поводу его коллекции, я ощутила настоящую радость. Ведь я уже начала думать, что никогда не увижу настоящую картину – разве что иллюстрации в книге из тюремной библиотеки, и тут меня просят создать собственную подделку. Самой! Серьезную картину! Хотя я не сразу поняла свою реакцию, ведь я всегда ратовала за честность в искусстве. Если бы да Сильва сделал мне такое предложение, когда я работала стажером в «Британских картинах», то пришла бы в праведную ярость и отказалась. Но, пожив жизнью Элизабет Тирлинк, я преисполнилась презрения к этому миру, к его позерству, снобизму, продажности. Я, конечно, люблю картины, но с какой радости я должна любить людей, которые их продают? И к тому же… Внезапно я чуть не расхохоталась во весь голос, но взяла себя в руки и сказала:

– Погоди, давай-ка разберемся! Ты, – я кивнула да Сильве, – или как минимум твоя «семья» – вы же до сих пор так себя называете? Ты задолжал ему хренову кучу денег. Так за какую сумму должна уйти эта картина?

– За сотню, – ответил за итальянца Дежан, не став уточнять, что речь идет о ста миллионах.

– То есть, вообще-то, волноваться нужно не мне?

– Можно сказать и так.

– Хорошо. Значит, мы поступим вот как: я согласна, – повторила я. – Если вы дадите мне все необходимое, я справлюсь. Но с одним условием: продажа не покупателю напрямую, а через аукцион. И мы поделим пополам все излишки, которые останутся после уплаты долга.

– А ты самоуверенна!

– Без сомнений, господа! – Я всегда хотела сказать эту фразу. – И без глупостей. Теперь мы партнеры. Коллектив, если угодно. Договорились?

– Что ж, хорошо, – помедлив, кивнул Дежан. – Вы согласны, инспектор? – повернулся он к да Сильве, и тот кивнул.

– Если у меня не получится, ты сможешь убить нас обоих. – Я взглянула на Дежана. – Так, Ромеро?

– Отличное решение! Прошу прощения, но боюсь, я не смогу присоединиться к вам за обедом, надеюсь, вы отнесетесь к этому с пониманием. Мне нужно вернуться в Белград. Раз ты согласна, инспектор познакомит тебя с твоим ассистентом. Мы обеспечим тебя всем необходимым.

– И еще: я кое-что оставила в старой квартире в Венеции. Надо там прибраться. Господин да Сильва наверняка сможет обо всем позаботиться, но это должно быть сделано в ближайшее время.

– Что скажете, инспектор?

– Без проблем, – кивнул да Сильва.

Дежан встал, чуть не задев головой потолок:

– Подожди минутку, какой у нас бюджет?

– Бюджет? – с аристократическим удивлением спросил да Сильва. – Такой, какой тебе потребуется, разумеется. Мне очень любопытно посмотреть, что у тебя получится, – с расстановкой произнес он, давая понять, что разговор окончен.

Да Сильва быстро вывел меня из комнаты в этих страшных спортивных штанах и дешевых лоферах. Хорошо бы избавиться не только от трупа в моей венецианской квартире, но и от этого жуткого наряда, раз уж мы теперь партнеры. Дверь спальни хлопнула. Должна признаться, меня немножко задело, что Дежан даже не попрощался со мной.

Да Сильва проводил меня в столовую. Тревожный человечек уже поставил на стол салат, хлеб и блюдо с морщинистыми колбасками злобного вида. Я соорудила себе очередной сэндвич и проглотила его в один присест.

– Надеюсь, десерт мне полагается? В той дыре, где ты меня держал, кормили так себе, если ты не в курсе.

Да Сильва вел себя за столом куда приличнее меня и аккуратно очищал кусочек огурца:

– А ты серьезно насчет матери?

– Почему ты спрашиваешь? Думаешь, если я окажусь бесчувственной маньячкой, то ты не будешь выглядеть таким маменькиным сынком?