И только раз я резко высказалась по поводу его портфеля – он меня бесил. В ту пору мне нравилось, как аспирант наш с курса Саша с пакетом ходит. И Сержио как услышал, так сразу и говорит: «Если тебе не нравится мой портфель – не стоит продолжать отношения!» Ага, ишь какой! Как мои газеты, фотоаппараты, песни и фотки называть порочными – это ничего! А потом он переехал с Сада Кирова и портфель выбросил. Стал ходить с пакетом. И мне было очень совестно. Мне не хватало этого портфеля. Меня бесили эти пакеты. Я даже попросила прощения…
А потом мне было тошно, я боялась, что он меня разлюбит, а он мне говорит: «Ты сдурела что ли? Как я тебя разлюблю? Где я ещё такую девушку найду? Чтобы про деньги все понимала, не пилила? Чтоб юмор мой понимала? Чтоб ждала так и терпела? Одумайся, Джанни! Ты же такая одна…»
И вот за полторы недели Марина оказалась лучше меня…
…А ты сам, Серж, ты-то сам? Я же по простоте душевной думала, что вы с твоей новой подругой никогда не расстанетесь! Я когда узнала, хотела сказать: «А чего это ты девушками разбрасываешься?!» Но по твоим словам вышло, что это ты ей надоел. Странно. Ты мне до сих пор не надоел, несмотря на все твои слова, которые сам за собою признаешь. Так чем она была лучше меня? О, знаю-знаю: она не лучше, не хуже, просто другая. Видишь, все твои фразы знаю – прямо живой диалог! В том-то и дело, что она другая. Может, и не надо было тебе другую-то?..
Серия 2. Вроде мелочи
7:50. Светает. Повернулся ключ в замке. Захожу, закрываюсь опять на замок. Смотрю вдаль со второго этажа… За дверью собирается моя толпа. 8Б. Слышны отдельные голоса. Вдруг у кого-то на мобильнике зазвучало: «Береги, береги моё сердце, береги, береги мою душу… Будь со мной, и никто другой не нужен…» Вчера это до ночи играло у меня в наушниках. Ну и обо что биться лбом: о дверь, о доску? Присаживаюсь за стол. «Кондратий Рылеев писал думы, – твержу я. – Кондратий Рылеев писал исторические думы! Жизнь прекрасна… жизнь прекрасна!» Звонок…
У нас в школе дифференцированное обучение. Классы А – это гимназические. Классы Б – средние, нормальные, так скажем. Ну и параллель В – это чистая коррекция. У меня их четыре: 8А, 8Б, 8В и 5В. Друг от друга – как небо от земли! Вот заходит 8А: все в лощёных костюмах, чопорные, подтянутые, палец в рот не клади, гордые, самоуверенные. А вот «заваливает» 8Б… В куртках, в шапках, в спортивных штанах, с красными носами, с лужёными глотками, с вещмешками – вот узлом друг с другом завяжутся, сцепятся, и полетели клочья… Как начнёшь парней растаскивать из этой кучи. А они, как котята слепые, бултыхаются. Да еще раскроет кто-то из них рот, глаза выпучит и пошел сотрясать воздух: «ХАХАХА…» Но я люблю их… 8Б. Вот их единственных из всех классов. Не знаю почему. Они меня тоже любят. С ними в кабинете окажешься – как дома, как с братьями… Кулак покажешь – они: «Ой, ладно, пани Джан, да я не буду больше…» Может быть, я люблю их за то, что все их терпеть не могут. У них на году по три раза менялись учителя русского. И когда я пришла к ним, они спросили: «А вы не уйдете? От нас все уходят…» И я тогда сказала с горечью: «Я никогда ни от кого не уходила!»
Ну и про коррекцию говорить нечего. Заходят совершенно призрачные личности, в глазах либо пустота, либо агрессия… С порога друг на друга матами… Кстати, тот Руслан, который мне бумагу кидал в лицо, недавно писал сочинение на свободную тему – и описал тот случай. Все изложил: как случилась ссора, как он себя со мной повёл. Можно сказать, компромат на себя написал!
Бесполезно что-то объяснять 8Б у доски. Группой они ничего не понимают. Надо усадить их за книгу – и ходить по рядам, рассказывать то одной парте, то другой. Вот так. Приходится их тащить, как коррекционный класс! Они даже не могут учить стихи к 15 годам. Такая запущенная картина мне досталась… Сегодня я верчусь по всему классу, а они за моей спиной тащат из окна лёд с уличного подоконника. Уже и приглядываешь – нет, обязательно кто-нибудь окажется возле окна! И вот просто глыба льда грохнулась в первый ряд, всех забрызгало. Я меняюсь в лице… «Это не я!» – взвыли все. «Да ну вас, – говорю. – Сейчас приведу директора, разбирайтесь». Вылетаю в коридор, а у нас там холодно. У меня только жарко в кабинете из-за пластиковых окон, все ко мне греться заходят – так вот повезло. И вот стою я в холодном коридоре и считаю про себя: «Вдох – выдох, вдох – выдох, и мы опять играем в любимых…» Потом резко распахиваю дверь – они сразу по стойке смирно. Гробовая тишина. И тут я начинаю громогласно командовать: «Кто бросил лед – встали и убрали!» Ну конечно, так и признались они… Я говорю: «В таком случае поднимаемся в произвольном порядке и убираем». Они начинают рассуждать, почему они должны убирать чужой лёд… Я говорю: «Да уберите вы лёд!!! Или я сама его сейчас убирать буду на ваших глазах!! Я никогда не гнушалась никакой работы!!!» Поднимаются девчонки в мини-юбках, собирают сосульки руками… Мужики уныло сидят на своих местах…
Почему-то вспоминается сразу 2007 год, радиотехнический колледж и две мои мужские группы 141 и 142… Март-месяц, я стою с ними на улице, они раскидывают снег вокруг здания, пихают друг другу лёд за шиворот и орут: «Жесть, жесть!!!» Тем юношам было лет 16–17. Теперь они уже должны быть на 4 курсе, если только есть 4 курс в колледже… Мальчишкам из 8Б сейчас 14–15 лет, но очень они похожи на тех, даже внешне…
А в 8А мне гордо заявили: «А вам не кажется, что глупо в 8 классе учиться писать кавычки?» «Мне не кажется! – отвечаю я металлическим голосом. – Где вам уметь буквы правильно писать, если вы даже не знаете, как нормальные кавычки выглядят». «А Ворд не подчеркивает пунктуацию при прямой речи!» – замечают они. «Меня сейчас Ворд слабо волнует, – говорю. – Я не учитель информатики». И далее так и продолжалась эта история насчет кавычек. Прямо соляной бунт! Например, они стали меня поучать, что восклицательный знак ставится за приделами кавычек! «Еще что скажете?» – интересуюсь довольно саркастически. Восклицательный знак за кавычками, ты представь! Они: «Нам так объясняла прежняя учительница. А у нее два высших образования». «А у меня сколько?» – спрашиваю. Ну и всё в таком духе до победного конца…
… Иногда я так хочу как бы проснуться. И понять, что я ещё работаю в «МИШКЕ», всё ещё учусь в магистратуре – и ничего этого не произошло со мной!!! Я, наконец, научилась «учиться» к 22 годам – и отучилась эти два года ровно, без лишних нервов, стабильно и отлично… И вспоминается, как мы заканчивали уже вдевятером, хотя изначально нас было 25. И как я защищалась со сломанной рукой (грохнулась в метро из-за давления накануне)… И какое похоронное лицо было у меня на выпускном… Андрей говорит: «Джан, что ж за вид? Я готов бежать на улицу и заорать, что я закончил магистратуру!» А я просто не хотела уходить… Теперь я уже не хожу в НГУ, куда всей душой меня влечёт… А приходится ходить в аспирантуру в институт СО РАН – а там мне не нравится: там тихо, пустынно, в коридоре не на что сесть и нечего съесть…Еще и дорога до него долгая по лесу, и она тоже пустынная… Сегодня вот поехала на английский, а оказалось, что его отменили… А в НГУ теперь учится моя подруга Энджи, на первом курсе английской филологии. И там же учится бывший мой мужчина Сержио Романи – на первом курсе философского… «Благодаря тебе я поступил, благодаря тебе я получил комнату в общаге и не плачУ теперь за съём, благодаря тебе я познакомился с Мариной… Спасибо», – сказал он мне. Всю нашу историю он теперь рассматривает как прелюдию перед Мариной. Он сказал, что не будет с ней повторять своих ошибок. Наверно, он уж имел с ней интимные отношения… Я была ему черновик, а Марина теперь чистовик… Видно, много чего у него произошло благодаря мне. А что у меня произошло благодаря ему? Только то, что мне приехать теперь в Академгородок и кричать в академовское небо. Только то, что все улицы в Академе мне нашёптывают множество сказанных фраз – и я слышу все их сразу… Мотаю головой и не могу выбросить из ушей.
