– Все могло бы быть иначе… – успел сказать Майкл.

– …Не потеряй я работу, – перебил Девид и закончил фразу на свой манер.

– Да что ты заладил, – не выдержал Майкл. – Что ты все время ноешь, как будто это оправдывает то, что ты совершил. Тебя уже ничего не оправдывает. Дело в том, если ты.. – ком привалил к горлу мужчины и он схватился за горло, но продолжал говорить уже хриплым голосом. – Если бы ты достойно принял это все, я бы сделал все, чтобы тебе помочь. Да я и делал. Я поговорил с людьми, рассказал о тебе.

– И что они сказали? – на миг забыв обо всем, что совершил, спросил Девид.

– Это уже неважно, – спокойно сказал Майкл, смотря на нож.

– И что же, ты меня убьешь? Человека с кем ты дружил много лет?

– Тебя это не остановило, и меня тоже. Я, оказывается, такое же зло, как и ты, но ни капли не стыдно, – посмотрел Майкл в глаза Девида.

– Да, ты не лучше меня, – улыбнулся надменно Девид.

– Может и не лучше, – незваный гость кинулся к Девиду, и словно на турнире по фехтованию вонзил нож ему в грудь.

Теперь он преступник, но ни капли не стыдно…

Отложив ноут, словно вымыв руки от крови, я посмотрел в иллюминатор. Из него было видно… Облака. Ничего больше. До Шарджа, где должна быть пересадка, оставалось несколько часов. Очень хотелось спать.

– За несколько часов все равно ничего не произойдет, – подумал я и надел маску для сна. – Засыпал я с мыслью, что эту сцену надо обязательно переписать, уж слишком она нелепая…

Меня разбудил голос Келли.

– Зай, просыпайся, сейчас будем садиться.

Я проснулся и потер спросонья глаза.

–Ты давно не спишь? – поинтересовался я.

– Да нет, только час назад проснулась, – улыбнулась девушка. – Сейчас разомнемся.

– Угу. Постараюсь написать сейчас парням.

– А, я Нике.

– Да зачем, я же Стену напишу.

– Она просила. Напишу.

– Ладно, ладно. У тебя бируши есть?

– Ага. На, бери.

Мы заткнули уши, чтобы они не болели при посадке. Пилот уже проинформировал нас о том, что сейчас будем снижаться.

Прохладный климат города отпустил нас, а сам остался мерзнуть. Его холодное сердце не давало согреться людям. И давно уже нет катаклизмов с жарой, и давно климат не заставлял долго ждать мороза. Но по его телу еще бурлила кровь, прямо там, где прекращали вены стыть в жилах, где его казнили резким и изнурительным контрастом. Он менял свою температуру, он изменял ландшафт природы, он пугал и радовал природными явлениями. И каждый раз, когда гильотина опускалась на его изнуренную шею, он падал кровавым закатом, давая осознать момент его очередной смерти. Он знал все изгибы и границы, где на его коже образовывалась корка льда, а где она резко исчезала. Его жизнь постоянно находится на грани смерти. На себе он ощущает боль сброшенных бомб во время войн, боль вырванного мяса для создания окопов, боль мертвых людей, которые врываются в его дом, в его почву. Он чувствует этот противный запах от выстрелов, от дымовых шашек, задыхается ядовитым газом, и только ветер, который ночью ласкает луну, днем прилетает и пускает по себе запах и память этих моментов.

Мы с Келли сидели в кафе аэропорта за столиком и разговаривали. Заказали по бургеру, картошке фри, по десерту и напитку.

– Прикольное у них новое меню, – сказал я, кусая бургер.

– Ну да, необычный вкус. Самое интересное, что не такой и дорогой.

– Бюджетный вариант, а то именные бургеры, точнее те, кто их создаёт, борзеют. Такую цену загибают, что ай-яй. Нет, мы, конечно, можем себе позволить питаться одними этими бургерами, но они того не стоят.

– Согласна.

– Притом, что ты намного вкуснее готовишь, – сделал я комплимент Келли.

– Спасибо. Тебе, правда, нравится, как я готовлю? – спросила девушка.

– И ты это задаешь после стольких лет совместной жизни?

Мы посмеялись.

– Скажу так, – продолжил я, – если бы мне предложила бесплатно есть фаст фуд какая-нибудь очень известная фирма, то я бы не согласился.

– Ну, если бы эта фирма была «Гуччи», то я тоже бы посомневалась.

– Ты поняла, о чем я говор,. – улыбнулся я.

– Послушай, у меня есть вечность, чтобы научиться готовить лучше всех.

– Да, нехилая фора имеется.

– Ты парням то написал? – поинтересовалась Келли.

– Конечно, и уже ответ получил, почти сразу же. Будто ждали. А ты написала?

– Естественно и тоже получила ответ. Надеюсь они не переживают так сильно, а то пугает их быстрая реакция на смс.

– Это да. – издал я смешок. – Ну, ничего, мы еще напишем, когда обустроимся.

– Ага. – подтвердила Келли.

Пообедав, мы пошли прогуляться по аэропорту с обязательным заходом в дьюти-фри, а затем к самолету….

Мы снова были на огромном расстоянии над землей, но уже спать не хотелось. В дьюти-фри мы закупились определенным количеством сладостей и алкоголя, так как обратно мы летим прямым рейсом. Конечно, мы, когда будем улетать, тоже зайдем у них в дьюти-фри, но решили, раз побывали и в Шардже, то нужно и тут что-то выбрать.

– Запаслись мы, конечно, благо, – перед взлетом, уже пристегнувшись, сказал я.

– Это да, но зато хорошо отметим, как встретимся, и плюс задарим подарками, – весело сказала Келли.

Она очень любила выбирать, искать и дарить подарки больше, чем получать. Может часов десять бегать по разным магазинам и выбирать подарки близким. А если ничего не находит, прорыскивает интернет и заказывает любым способом, даже почтой, самым ненадежным способом.

– Я так рада, что побуду с тобой наедине, – сказала любимая, прижавшись к моему плечу. -Нет, конечно, и в городе мы проводим время вместе, но тут как-то интимно.

– В самолете? – прикольнулся я.

– Ну, нет же, – пихнула она меня в плечо. – Я имею ввиду в другой стране. Представь, я и ты и больше никаких знакомых лиц. Никто не будет обсуждать что-то, что мне уже не интересно, никто не будет звонить по делам. Просто в городе я готова быть открыта нашим друзьям и все. Остальные меня не очень интересуют и надоедают. Но я же не могу сказать «Извините, но идите куда подальше».

– Согласен. Мне тоже так надоело это все. Все это сборище богемных писак. «Ой, как вам последняя книга того-то, а как вам творчество этого…» Все эти доскональные разборы, разговоры, где тот или иной писатель мог написать лучше, кто с какой книгой произвел фурор или провалился. Помнишь, мы были с тобой на банкете писателей?

– Помню, конечно, – улыбнулась Келли. – Мне понравилось.

– Так вот, не помню, рассказывал или нет, когда меня один писатель оттащил к другим.

Любимая кивнула.

– Значит, оттащил он к писакам, а там шло вечное обсуждение всей этой лабуды про количество экземпляров и денег у того и иного писателя. Потом пошел разговор, как кто относится к новой книге автора, которого с нами не было, но он очень известен, особенно в таких кругах. И меня спросили, что я думаю о его новой книге. Если бы не спросили, я бы не сказал про него и про эту книгу, но вопрос был задан. Я просто сказал, что это, по моему мнению, хрень.

Тут Келли засмеялась.

– Ну блин, если это и правда, по – моему, хрень. Я никого не обманул, а то, что я должен, может как –то помягче сказать, но не хотел. И я не испытываю к книге неприязни, меня в ней ничего не задело. И также нет неприязни к автору. Просто– напросто, ответ на вопрос. И я понимаю, что надо подстраивать свою речь под общество. Понимаю, но не хочу. Я могу говорить красиво, я могу говорить изысканно. Но я лучше своим красивым изысканным языком и речью напишу тебе стих, напишу очередную книгу, чем буду подстраивать язык, чтобы в богемном обществе обсуждать провалы и взлеты в писательском мире.