Кредит Максим выплатил год назад; заказы росли, и иногда он всерьез подумывал о том, чтобы взять помощника из местных. Сам не знал, что останавливало: не то не был уверен в добросовестности последних, не то просто не желал впускать кого-то в свой мир и свое дело. Странная особенность: он никогда ни к кому не ревновал свою бывшую жену, но мысль о том, что кто-то будет касаться его инструментов и воплощать в жизнь его задумки, была ему противна. Но, наверное, рано или поздно придется. Через три года Яна закончит школу, и нужно бы иметь к тому времени какой-то запас денег, чтобы оплатить ее дальнейшую учебу. Думать о том, что дочь уедет от него, пока не хотелось, но он понимал, что будущего здесь у нее нет. Не то чтобы Максим себя считал старым в свои тридцать шесть, но морально был готов остаться здесь навсегда, а вот молодой девушке в этом городе делать нечего. Он одновременно хотел и не хотел, чтобы она вернулась в Санкт-Петербург. С одной стороны, там живут его родители, Яна не останется одна в огромном городе, с другой – сам он не хотел туда даже приезжать. И еще больше его огорчало то, что Яна пару раз заводила с ним разговор на тему своего будущего. И это будущее его не радовало. Девочка, вопреки всем доводам, хотела пойти по его стопам и стать следователем. Стоило ей только заикнуться об этом, Максим начинал злиться, и она замолкала. Но он знал, что дочь не отказывается от этой идеи.

С самого утра, отправив Яну в школу, Максим засел в мастерской. Большой сарай делился на три помещения: в одном мебель собиралась, в другом сохла после покраски и нанесения лака; была еще маленькая подсобка, которую Яна называла «Дизайнерской». В ней посередине стоял большой стол, на котором Максим расчерчивал будущий заказ. Не так давно ресторатор из Алексеевска решил открыть в их городке небольшой ресторан, поэтому Максим получил заказ на мебель для него. Столы, которые все равно будут накрыты скатертями, ресторатор купит в магазине, так получалось дешевле, зато резные стулья и буфет для посуды хотел оригинальные. Буфет Максим и чертил этим утром, включив погромче радио в надежде на интересную передачу, но то с самого утра вещало только об одном: лесном пожаре. Причем то, что говорил взволнованный голос диктора, было правдой только наполовину. Максим знал от Димы, что справиться с огнем не удалось, сильный ветер никак не утихал, от чего площадь пожара только увеличивалась, но городу пока ничего не угрожало. Диктор же нес полную ахинею о том, что ядовитые пары (откуда только?) уже заполонили город, жители то тут, то там находят мертвых птиц, а некоторые пернатые падают едва ли не на голову прохожим. Максим даже не удивится, если к вечеру из обеих аптек городка исчезнут все медицинские маски.

Он раздраженно выключил радио, переключив старенький музыкальный центр на проигрыш стоявшего в нем диска. Небольшую комнатку тут же залили лирические звуки скрипки. Вальс «Муки любви» Крейслера, исполнитель – Алена Васильева. Мировая знаменитость, талантливейшая скрипачка. И младшая сестра Максима. Он любил ставить ее диски, когда работал. Звуки скрипки отвлекали от посторонних мыслей и настраивали на нужный лад.

Вот и сейчас Максим с головой ушел в работу, а потому не сразу услышал въехавшую во двор машину. Лишь когда рядом с приоткрытым окном хлопнула дверца, он оторвался от чертежей. Взглянул на часы, гадая, кто мог приехать к нему в час дня, но затем отложил в сторону карандаш и вышел на порог мастерской. К его удивлению, во дворе стоял черный джип самого Антона Степановича Подгородцева. Машину мэра в городе знали все. Подгородцев – крупный, уже начавший лысеть мужчина пятидесяти лет с объемным животом – в это момент как раз с интересом оглядывался по сторонам.

Он всегда появлялся на людях исключительно в хорошо сшитом костюме и до блеска начищенной обуви, однако вместо брюк и пиджака сейчас на нем были джинсы и теплый пуловер. Такая одежда прибавляла ему несколько лет и килограммов и превращала в обычного стареющего мужчину. Хотя, вполне возможно, дело было не в одежде, а в крайне напряженном выражении лица и глубокой складке между бровями. Интересно, почему он не в мэрии в разгар рабочего дня?

Увидев Максима, Подгородцев тут же направился к нему.

– Максим Александрович, добрый день! – он первым протянул ему руку, которую Максим, еще не оправившись от удивления, пожал.

– Добрый день.

Что здесь нужно мэру? Они встречались всего один раз, когда тот перед журналистами на камеру вещал о том, как он рад, что в их город приезжают и начинают здесь свое дело жители крупных городов. Максиму тогда показалось, что речь мэру писал кто-то из помощников, а сам он даже не знает, как зовут этого приехавшего. И уж точно Максим не думал, что мэр в курсе, где он живет.

– Нам нужно поговорить кое о чем очень важном, – объявил Подгородцев, и Максим внезапно понял, что разговор будет не только важным, но и секретным. Только этим он мог объяснить такой внезапный визит главы города. Но о чем может быть этот разговор, не мог даже предположить.

– Проходите, – он кивнул на дом, но Подгородцев покачал головой.

– Давайте поговорим здесь, – он показал на мастерскую, наверное, не подобрав правильного слова для того, чтобы дать ей название: со стороны она выглядела обычным сараем. – Не хочу сильно отвлекать вас от работы. Заодно посмотрю, как вы устроились.

Максим пожал плечами, посторонившись, чтобы Подгородцев мог пройти. Тот вошел, не скрывая любопытного взгляда, хотя Максиму и казалось, что его мысли заняты чем-то другим. Прошелся вдоль выстроившихся в ряд двенадцати стульев, которые уже были готовы и дожидались своей очереди на покраску, потрогал рукой лежащие возле другой стены заготовки для следующей партии.

– Ну что ж, вижу, вы потратили деньги с толком, Максим Александрович, – резюмировал Подгородцев. – Я не прогадал, поставив на вас. Местные не смогли бы сделать из старого сарая такую, не побоюсь этого слова, мастерскую. Не хотите расшириться? Я выбью для вас кредит, может быть, под приличное производство мест на десять. Возглавите его.

– Спасибо, мне пока хватает этого. Что-то случилось, Антон Степанович? – осторожно поинтересовался Максим, решив не ходить вокруг да около. – Вы ведь не мастерскую мою приехали смотреть?

– Случилось, – мэр кивнул, затем наконец отошел от болванок и посмотрел на него, сцепив руки перед собой в замок. Максим с удивлением заметил, что он нервно перебирает пальцами, как будто волнуется. – Первым делом я попрошу вас, чтобы этот разговор остался между нами.

Максим кивнул, удивившись еще сильнее.

– Вы знакомы с моей женой?

Едва ли во всем городе нашелся бы человек, который не знал жену мэра. Инга Подгородцева была младше своего мужа лет на тридцать и обладала поистине удивительной красотой. Медно-рыжие натуральные волосы, спадающие идеальными локонами до самого пояса, большие желто-зеленые глаза пантеры, ровный контур губ, бронзовая кожа, тонкие запястья, грудь третьего размера, бесконечные ноги – все это наверняка являлось в эротических снах не одному мужчине в городе. Инга смотрела на жителей городка с баннеров, рекламных вывесок и больших билбордов. Она занималась благотворительностью, помогала алкоголикам и наркоманам попасть на реабилитацию, бомжам обрести хотя бы временное пристанище, организовывала поездки в детские дома и даже лично спонсировала стройку приюта для животных – невиданное дело в таких провинциальных городах.

В общем, Инга Подгородцева была намного ближе к народу, чем ее муж.

– Лично не доводилось, – осторожно ответил Максим. – Но, конечно же, я много раз видел ее по телевизору и в газетах.

Подгородцев важно кивнул, словно такого ответа ему было достаточно.

– Дело в том, что… – Он на секунду замялся, собираясь с мыслями. – Инга пропала.

– Что вы имеете в виду? – переспросил Максим, прекрасно зная, что часто люди подразумевают под этим абсолютно разные вещи.

– Вчера утром она взяла машину и уехала. Домой до сих пор не вернулась, ее мобильный телефон не отвечает.