-Все хорошо. – Билл дергается, но заставляет себя посмотреть на брата. – Мы должны.

Что именно они должны и кому, Билл не понимает. Но он здесь, значит, другого способа покончить со всем этим нет. Он должен выдержать этот прием, а после он приедет домой и напьется.

Герц всматривается в младшего Каулитца, сомнений, что Гентингтон у обоих, не остается. Билл все время дергает правой ногой и стучит пальцами по подлокотнику стула, но медленное движение глаз и пропавшее боковое зрение легко заметны.

-Я рад, что вы все-таки пришли. Мне нужен анализ крови Билла, хорошо?

-А что, вы скажете мне что-то новое?

Озлобленный и раздраженный взгляд, Герц привык. Правый глаз Билла слегка косит, Герц быстро кидает взгляд на Тома, чтобы посмотреть, у обоих ли так. Когда понимает, что только у младшего, становится ясно, у кого течение тяжелее.

-Я должен убедиться в Вашем диагнозе. Не против, если я буду называть Вас просто Билл?

Младший хмыкает и улыбается.

-Мне плевать.

-Хорошо, Билл, пожалуйста. Сейчас я позову медсестру, она проводит Вас до лаборатории и возьмет кровь из вены. Это займет меньше десяти минут. Мы будем ждать Вас в этом кабинете после.

Том кивает Биллу, когда тот смотрит на него, умоляя разрешить остаться. Герц замечает эти отношения, но он всего лишь врач, это не его дело.

Билл резко встает, когда в кабинет входит медсестра.

-Иди, Билл.

Младший разворачивает и быстро выходит из кабинета. Как только дверь за ним закрывается, Том роняет голову на руки и глубоко вдыхает. Герц ждет секунд двадцать, чтобы дать Каулитцу подышать.

-Том, Вашему брату нужен психиатр.

Каулитц поднимает голову, обессилено кивает.

-Я не знаю, что мне делать.

-Ваши сеансы будут стоять в разное время.

-Наши?

Психиатр нужен Биллу, Том в порядке. Он почти уверен, что выдержит.

-Вы тоже должны ходить к нему. Вы сильнее сейчас, но что будет через месяц, два? Не делайте хуже.

И Том снова обессилено кивает, потому что даже это «почти» скоро даст трещину.

-У Билла течение болезни тяжелее. Мышцы правого глаза слабее левого. Скорее всего, так со всей правой стороной. Я не могу сказать точно, потому что на исследования Ваш брат здесь не останется. Обратите внимание и будьте осторожны.

Том смотрит на Герца и понимает, какая у него паршивая работа. Говорить людям, когда и каким образом они будут умирать.

Но лучше говорить об этом чужим людям, чем умирать самому.

-Пока брата нет, я хочу знать в подробностях, что нас ждет.

Герц кивает. Справедливо.

-Ригидность мышц заметна уже сейчас. Когда вы начали замечать, что с вами что-то нет так?

-Полтора, два года назад.

-Вам сейчас двадцать восемь, я прав? – Получив кивок, Герц продолжает, – С приемом препаратов мы сможем замедлить ригидность и выкроить еще два, возможно, три года. Боковое зрение пропало у обоих? – Том снова кивает. – Как давно?

-Не знаю, когда у Билла, он ничего не сказал мне. У меня около четырех месяцев назад.

-Нейролептики не дадут депрессии развиться, Вам тоже нужно будет их принимать. Мышцы будут послушны и подконтрольны вам еще около трех лет. – Том чувствует, как подступает тошнота. – Я не могу сказать точнее, все индивидуально, и мы не проводим исследования, но у вас около трех…

Том вскидывает руку и заставляет Герца замолчать, в этот же момент в кабинет входит Билл.

Сгиб локтя забинтован, цвет лица совпадает с цветом бинта.

Герц смотрит на Тома, по его взгляду становится понятно, что Билл об этом разговоре знать не должен.

-На сегодня, после меня, вы записаны к психиатру.

Билл кидает на Тома взбешенный взгляд, смеется и почти кричит:

-Блять, Том!

Старший закрывает глаза, выдохнув, медленно проговаривает:

-Прекрати. Мы пойдем, это не обсуждается.

Младший откидывается на спинку кресла, скрещивает руки на груди.

-Конечно, мы пойдем.

-Это нужно для вас обоих.

Как только Герц дает братьям бумаги с согласием на лечение, в дверь стучит медсестра. Молча входит, оставляет на столе врача лист и уходит. Тишина в две секунды, Билл вырывает лист из рук Герца в тот момент, как только его пальцы касаются его.

-Билл, не…

Том не успевает ничего сказать, младший с истеричной улыбкой смотрит на красную, уже знакомую Тому строчку.

Аккуратно кладет лист обратно на стол врача.

Сильнее вжимается в кресло, снова скрещивает руки на груди. Прикусывает нижнюю губу и смотрит в потолок.

Том знает, что еще немного – и Билл разрыдается.

Он встает, пересаживается к нему и обнимает его.

-Давайте закончим с этим.

Герц согласен.

Младший сопит Тому в плечо, теребит браслеты на руках.

-Прием препаратов начинайте с завтрашнего дня. Левадопу, клоназепам и тетрабеназин выписываю я. Нейролептики выпишет доктор Йост. Приходить ко мне нужно будет дважды в месяц, чтобы узнать, подходят ли вам препараты. Вы понимаете серьезность ситуации, поэтому, пожалуйста, приемы не пропускайте. Наркотиков и алкоголя быть в вашем организме не должно вообще. Лишняя дегенерация мышц – вы понимаете оба, что вам этого не нужно.

Билл, кажется, не дышит.

Том кивает Герцу, забирает рецепт.

-Спасибо.

-Следующий прием 30 апреля. Пожалуйста, будьте оба.

И Том снова кивает. Нужно побыстрее выйти из кабинета.

-Где кабинет доктора Йоста?

-Восьмой этаж, как выйдете из лифта – направо по коридору.

Билл выходит первым. Том жмет руку Герцу и забирает рецепт на препараты.

-У вас еще три года жизни.

Том улыбается.

-Сейчас это кажется огромной цифрой.

Как только они заходят в лифт, Билл кидается к Тому:

-Я до последнего надеялся, что это ошибка, что с нами все в порядке. Я так хотел верить в это, Том.

-Я знаю.

Младший обнимает Тома так сильно, что ему становится трудно дышать. Звонок лифта, Билл отстраняется.

-Пойдем.

Слова «Психиатр Дэвид Йост», написанные на табличке, читать неприятно.

Том, перед тем, как постучаться и зайти, целует Билла в лоб.

-Все будет хорошо.

Кабинет Йоста почти не отличается от кабинета Герца, но жалюзи опущены, а свет не включен.

-Билл и Том Каулитцы? Присаживайтесь.

Билл смотрит на Йоста косо, Тому же от усталости плевать на него.

-Сегодня я не буду общаться с вами, разговаривать мы будем индивидуально. Я пропишу вас нейролептики, но мне нужно знать, чем вы живете и что делаете.

В глазах Тома застывает вопрошание, Билл смотрит в пол.

-Билл, давай начнем с тебя.

-Вы же сказали, что сегодня никакой терапии.

Йост мягко улыбается.

-Это не терапия, я просто хочу соотнести препараты с вашим образом жизни.

Билл, неохотно и медленно отвечает:

-Я модель.

-Сколько часов в день ты спишь?

-Как получается. Иногда три, иногда почти двадцать, иногда не сплю вообще.

Йост кивает и поворачивается к Тому.

-Я веду эфир на радио. Если Билл дома, сплю столько же, сколько он. До двадцати часов, правда, никогда не доходило. Максимум – пятнадцать, потом башка начинает раскалываться.

-Почему «если Билл дома»?

-Иногда он пропадает.

-Какие у вас отношения?

-Это же, блять, не терапия, мы просто пришли за препаратами. – Билл зло смотрит на Йоста, застегивая и расстегивая пуговицу на рубашке.

-Хорошо, мы не будем говорить об этом. Наши встречи с каждым из вас стоят в разное время и в разный день. Ближайшие – Билл в этот понедельник, половина шестого. Том – среда, половина третьего. Если не можете придти – вот мой номер – позвоните и предупредите, хорошо?

-Да.

-Из антипсихотиков - зипрасидон. Миртазапин почти идеален для хореи Гентингтона, без него даже не выходите из дома. Обо всем остальном поговорим в понедельник и среду.

Билл облегченно выдыхает и, не прощаясь, выходит из кабинета.

-Ты старше?

Том улыбается:

-Так заметно?

-Больше, чем тебе кажется.