Падать оказалось больно.

Трибуны аплодируют нехотя, им уже надоело смотреть на падающую Олимпийскую чемпионку.

В моих глазах больше нет слез и никогда не будет. Раньше меня пугало поражение — сейчас нет. Я проигрываю не только медали, но и уважение людей.

Падать больно. Вставать тяжело. И я ощущаю себя сломленной.

Полтора года назад я проиграла главное — свое счастье.

Я падаю. Каскад пролетел в топку. И я знаю, что это конец. Упускаю допущенные минуты на то, чтобы подняться и не встаю.

К черту Даниила. К черту Этери. Мне плевать на Руслана.

Олимпийской Чемпионки больше не существует.

/— Вы можете видеть свою бывшую ученицу. Поражение за поражением! Олимпийская Чемпионка сломалась. Как вы это объясните?

— Без комментариев.

Мужчина отмахивается от камер.

Его сердце разрывается от боли, когда он видит третье падение Алины Загитовой.

Зал поражен. Алина не встает на ноги. Она колотит лед/

========== Часть 26 ==========

POV Алина

— О чем ты только думала?! Завалить Чемпионат Мира ТАКИМ образом!

— Она не думала. В нее ударили гормоны. Хотя в девятнадцать лет их уже можно контролировать.

Мне хочется прихлопнуть обоих. Я лежу на больничной койке, разглядывая паутину трещин на потолке, ощущая необходимое желание отсюда сбежать. Этери твердит, что я позор. Нельзя было поддаваться своим эмоциям. Встать и докатать программу.

Руслан морально убивает меня, поддакивая тренеру.

— И что ты молчишь? Ты знаешь какие слухи сейчас пойдут? И что мы будем делать?

Знаю, да. Слухи — неотъемлемая часть моей жизни.

— Мы ничего. Я поеду в Ижевск.

Говорю это совершенно спокойным голосом. Я не смотрю ни на хореографа, ни на Этери. Она любит, чтобы ей смотрели в глаза.

Женщина наклоняется ко мне.

— Нет, ты не поедешь. Ты останешься здесь и будешь тренироваться до тех пор, пока не принесешь адекватное золото. Все будет хорошо, Алина…

Она обнимает меня и целует в лоб. Меня начинает мутить, но я пока не возражаю.

Прежде чем они уходит, я слышу (или мне кажется?) Слова Руслана, обращенные к Этери: «Это ты все испортила».

Дверь хлопает.

Я поднимаю разбитые в кровь руки.

***

POV Даниил

Я прилетел первым рейсом.

По новостям говорят ужасы. Падение Алины Загитовой закончилось катастрофой. Она в больнице.

Меньше всего мне хочется тревожить ее своим присутствием, поэтому я решаю поговорить для начала с ее родителями. На телефон отвечает только мама, она удивлена, но не сильно. Мы договариваемся встретиться у придорожного кафе.

— Я видел ее последний прокат и читал новости. Что произошло?

Женщина сжимает горячую кружку, ее руки дрожат.

— Все в порядке. Она просто морально подавлена. Думаю, придет в норму через неделю-две.

— Она травмировала себя физически?

— Только разбила руки о лед. Алину положили в центр реабилитации. Она почти не разговаривает. Этери и Руслан запретили пускать к ней посетителей. Мы разговаривали по телефону…

— Лейсан. Вас не пускают к собственной дочери?

— Так нужно. Для того, чтобы она пришла в себя. Этот год Алина сама не своя. Она старалась, правда старалась побеждать! Но девочки вышли из юниоров, и она окончательно потеряла веру в себя. Но я думаю, что есть еще что-то, то о чем она молчит.

Есть. И я это знаю. Я главный идиот в этой всей истории.

— Вы разговаривали с тренерским штабом?

— Да, я хотела забрать Алину после ее неудачного проката, когда она упала с лутца и потеряла сознание. Мне словно глаза открыли, когда я увидела свою дочь, такую хрупкую. В тот момент она была белее снега. Этери сказала, что забрать ее будет плохой идеей. Она заявила, что девочка просто пропадет в мире Фигурного катания. Что… что Алина никто без нее.

Я сжимаю салфетку, постепенно начинаю злиться. Договор теряет смысл, если одна из сторон расторгает его. Я готов надрать зад Этери, но больше всего хочется убить себя.

— Я должен рассказать вам все с самого начала. Это будет шокирующая история, как мать, вы можете сделать неправильные выводы. Но для начала… выслушайте.

И Лейсан кивает.

POV Алина

Ночью я не могу уснуть. Молча жую банан, уставившись на свою руку. Мне больше не больно, несколько стежков все же наложили, но это скоро пройдет.

Сначала я слышу шум за окном. Затем чей-то тихий голос и мат.

— Чертов охранник. Мудак да и только. Алина!

Я бросаюсь к окну и распахиваю его. Женя забирается, хватаясь за подоконник, затем быстро захлопывает его.

— Впервые вижу, чтобы снаружи было столько охраны. Они не пускали меня к тебе!

Девушка осматривает меня с ног до головы, я усаживаясь на кровать, еще не в силах поверить, что Женя действительно пробралась через окно.

— Маму и папу тоже. Врачи считают, что я еще морально неустойчива.

— Это Этери. Она боится твою мать как огня. Боится, что ты нажалуешься, и тебя заберут родители.

— Почему это? Я уже давно не приношу медалей, почему бы мне и не уйти в закат? Это вполне адекватное решение.

Женя мотает головой, вытаскивая из своих волос листики. Она бросает их на кровать, разводит руками.

— Ты все еще действующая Чемпионка Олимпийских игр. Она не может лишиться тебя. Этери может быть хорошим стратегом. Я люблю ее как маму, но иной раз ее методы могут быть пугающими.

Что она этим хочет сказать? Не знаю, да и не уверена, что я понимаю к чему это ведет.

— Она тебя не отпустит, Алина. — Женя объясняет это мне, словно учит маленького ребенка не совать пальцы в розетку.

— Тебя же отпустила.

— Я не принесла ей столько денег и славы.

— Она не монстр.

— Нет, но ради того, чтобы ты осталась в команде — готова на все.

Я бросаю банан на столик и поднимаюсь, приглядываясь к Жене. Она отдирает от штанов колючки, аккуратной кучкой складывает их на край кровати.

— Глейх в Москве.

Я замираю на месте. Она шутит? Действительно?

— Откуда ты знаешь?

— Видела новости в интернете. Он прилетел, потому что решил, что ты грохнулась о лед слишком сильно. Там вообще делают из тебя едва ли не инвалида. Так что думаю, что он действительно переживает.

Я бросаю взгляд на дверь и отворачивпюсь от Жени. Мой собственный разум не поддается мне, логика теряется. А мысль о том, что Даня здесь ради меня придает уверенности, что все будет…

— Это плохо, — говорит Женя, не замечая моего помутнение, — если он здесь, то Этери вполне может попытаться удержать тебя с его помощью.

— Он не станет помогать… по крайней мере я на это надеюсь.

— Не так, как ты думаешь. Она знает. Конечно, она знает о вас.

Женя складывает руки вместе, подносит их к лицу и думает.

Мне становится дурно от мысли, что Даня вернулся в Россию. В голове только и мысли о том, что я жажду встречи с ним.

Чтобы хорошенько врезать.

Или обнять.

Пока не решила.

Женя касается моей руки, когда она делает заявление:

— Я должна узнать, каким образом ты оказалась в этом дерьме. Почему-то мне кажется, что Глейх свалил не с целью защитить тебя от слухов.

========== Часть 27 ==========

Будто одним воздухом были.

А теперь нас не отыскать.

Сколько этой осенью листьев.

Упадет с небес, столько я тебя.

Вспоминаю раз и лишь мысли.

Заставляют крылья мои летать.

© Андрей Леницкий

POV Алина

— Ты с ума сошла, зачем тебе это?!

Уже давно сошла. Я хочу встретиться с Даней. Если он сам не ищет со мной встречи, то это сделаю я. Посмотрю ему в глаза и спрошу: какого черта?!

— Женя, хоть ты меня не нервируй. Он должен объяснить все!

— Если не сделал это за полтора года, то почему должен сейчас? Давай сначала разберемся с Этери.

С ней можно позже. Тут ясно, что Женя заигралась в детектива. Если она и дальше продолжит это, то вылетит из сборной — только ее и видели.

— И где ты будешь его искать? Думаешь , он все еще живет там?