Вскоре подошел наш геолог Берки. Некоторое время он изучал стенки обрыва, а потом сообщил нам, что ему удалось отыскать следы русла древней реки. Она протекала здесь, может быть, тридцать, а может быть, и все сорок миллионов лет назад.

Проследить направление этого древнего потока было нетрудно. Ведь мы видели его в поперечном сечении. Внизу — тяжелые глыбы, над ними — крупная галька, еще выше — мелкая галька, песок и, наконец, глина. Слоеный пирог с удивительно четким напластованием пород!

Неподалеку от места, где Шеклфорд нашел кости, ложе потока обрывалось резким уступом. У подножья этого уступа было особенно много гальки и валунов. Миллионы лет назад здесь была, вероятно, яма, „исполиновый котел“, промытый небольшим водопадом. Сюда, должно быть, сносились трупы животных, которые погибли в местах, лежащих выше по течению. Здесь тела погружались на дно, а затем их заносило песком. Берки сказал, что копать надо именно здесь. Я принялся разрывать песок маленькой лопаткой, и не прошло и пяти минут, как натолкнулся на челюстную кость. Прямо под ней был и череп. В двух футах от меня Шеклфорд нашел замечательную, совершенно целую челюсть… Три дня мы рылись у подножья этого большого обрыва. Каждый раз, когда Гренджер приступал к извлечению очередного черепа, под ним оказывался другой. „Ископаемый омут“ был переполнен костями. Почти все они принадлежали водному носорогу, еще не известной науке разновидности. В реке водились также и черепахи: мы нашли несколько десятков окаменевших панцирей, больших и малых.

Сезон работ подходил к концу; надо было торопиться. В любой день нас могла застичь страшная монгольская метель. Гренджер проводил в „Яме“ (так мы назвали „ископаемый омут“) почти все светлое время дня. Сначала он был рад помощникам. Но рано или поздно каждый из нас совершал какую-нибудь ошибку, и неудачника тут же просили удалиться. В конце концов с Гренджером остались только собака Мушка да две наши любимицы — вороны. Но на второй день Мушка опрокинула лоток с костями и палеонтолог прогнал ее прочь.

Обе вороны вели себя превосходно. Они доставляли зрителям много удовольствия; им полюбился клейстер, которым Гренджер обмазывал кости. От клейстера черные блестящие перья ворон так склеивались, что они едва могли подняться в воздух.

Но наконец одна из них совершила совершенно возмутительный проступок. Гренджер извлек превосходный череп носорога. Череп был совсем целый, не хватало лишь крохотного кусочка кости. Целый час палеонтолог просеивал песок, пока не нашел недостающий обломочек и заботливо не вклеил его на должное место. Но, как только Гренджер отвернулся, одна из ворон вспрыгнула на череп, склюнула этот кусочек кости и проглотила его… Гренджер так и не простил птице этого преступления. Даже в Пекине, готовя череп для отправки в Нью-Йорк, он все еще ворчал по этому поводу!»

Водные носороги просуществовали около двадцати миллионов лет. Затем они исчезли и в Азии и в Северной Америке.

Миллионы лет основная линия семейства носорогов развивалась в Северной Америке. Их ископаемые кости находили и в Мэриленде, и в Северной и в Южной Каролине, и во Флориде, и на Дальнем Западе… Очевидно, этим носорогам удалось приспособиться к изменениям климата. Они бродили в лесах и даже в горах. Облик их также менялся. Звери эти «росли», они становились все крупнее и крупнее.

Мы полагаем, что ответвления этого главного ствола семейства носорогов переселились в Азию, Европу и Африку. А в Южной Америке носорогов, очевидно, никогда не было, хотя единичные находки скелетов этих животных известны кое-где на территории Никарагуа. Не добрались носороги также и до островного континента Австралии.

В свое время, пять или десять миллионов лет назад, одна из ветвей носорожьего племени проникла далеко на север. Там с каждым годом становилось все холоднее и холоднее. И вот эти носороги стали обрастать густой шерстью, которая предохраняла их от морозов. Произошло это не сразу, так как ледниковый период наступал очень медленно. Но в конце концов шерстистый носорог получил такую же теплую шубу, как и мамонт. Оба зверя жили одновременно в одних и тех же местах.

О шерстистых носорогах нам известно очень много. Польская Академия наук располагает несколькими экземплярами этих животных, которым, вероятно, от десяти до двадцати пяти тысяч лет. Они сохранились так хорошо, как будто опытный мастер набальзамировал их тела. Эти носороги, очевидно, утонули в какой-нибудь быстрой реке в эпоху третьего наступления ледников. Затем трупы прибило к берегу. Постепенно их занесло песком и глиной. Но глина была пропитана нефтью и солью, и поэтому трупы сохранились великолепно. Произошло все это близ того места, где теперь находится польское селение Старунь.

Мы располагаем, однако, не только этими, отлично сохранившимися музейными экспонатами, но и замечательными зарисовками. Их создали люди, которые жили пятнадцать-двадцать тысяч лет назад. Это рисунки кроманьонского человека; найдены они на стенах пещер во Франции и Испании. Точно и беспристрастно запечатлели первобытные художники облик шерстистого носорога.

Благодаря пещерным рисункам мы узнали, что шерстистый носорог был покрыт густым подшерстком и длинной коричневой шерстью. Квадратная верхняя губа позволяла ему пастись на заснеженных пастбищах: ею он разгребал снег. На длинной и узкой голове сидело два рога: передний был очень велик, а задний — меньше.

Мамонт — одно из интереснейших доисторических животных. Этот близкий родич слона в высоту достигал четырех метров. По сторонам громадного хобота у него были очень длинные изогнутые бивни.

Слово «мамонт» происходит от татарского слова «мамма», что означает «земля». Мне думается, что название это очень удачно, ведь жители Сибири всегда находили мамонтов в земле. Именно поэтому долгое время ошибочно предполагали, что мамонт живет где-то в недрах земли и роется там, словно исполинский крот. И многие были твердо убеждены, что мамонт гибнет в тот момент, когда он появляется на поверхности и когда в легкие его поступает свежий воздух.

Живых мамонтов нет на земле. Они исчезли тысячи лет назад. И тем не менее ученым удалось многое узнать об этих животных и, конечно, самые ценные сведения дали ископаемые останки мамонтов. Пожалуй, наибольшей удачей было открытие целой «замороженной» туши; зверь этот у нас известен под названием «березовского мамонта». Много тысяч лет пролежал этот мамонт в сибирской земле. А когда в 1901 году его нашли, то не только шерсть и мясо, но даже свернувшаяся кровь и пища в желудке оказались в прекрасной сохранности. Вечно мерзлая земля была для туши погребенного в ней зверя не менее надежным хранилищем, чем современный холодильник.

Спустя много лет после того, как совершено было это открытие, мне довелось увидеть чучело березовского мамонта в зоологическом музее Академии наук в Ленинграде. Один из участников экспедиции, доставившей из Сибири доисторическое чудище, поведал мне историю этого зверя.

«Совершенно очевидно, — сказал он, — что мамонт провалился в трещину ледника. Такие трещины порой достигали в глубину нескольких сот футов. Быть может, мамонт переправлялся по снежному мосту, который обвалился под его тяжестью. Но, как бы то ни было, случилось, что он упал с большой высоты, ударился о дно трещины бедром или тазом и сломал при этом правую переднюю ногу. А затем, должно быть, тонны снега и льда обрушились на мамонта и он очутился в ледяной западне. Не знаю уж, сколько столетий пробыл он в этом гигантском холодильнике.

В конце концов ледник растаял, но мамонт все еще лежал погребенный в мерзлой земле. Спустя некоторое время дожди и ветры удалили часть этого земляного савана и тогда голова и одна из передних ног мамонта показались на поверхности… Когда солнце нагрело мясо, оно стало разлагаться. На запах падали сбежались собаки. Благодаря собакам мамонта нашли местные жители. Случилось это в 1901 году.