Компьютер добавил «и», а Туэзузим, немного поспешно, – «г». Он хотел составить слово «сигил», чтобы закончить на «Малколме Мовисе». После ничьей он, Туэзузим, начнет следующий раунд.
Однако Кидда на этот раз не интересовала ничья. Он добавил к «с-и-г» «а», а когда компьютер добавил «р», стало очевидно, что получающаяся «сигара» закончится на Туэзузиме.
Лобстероморф отчаянно думал. Наконец, с печальным писком из глубин головогруди, добавил «и».
Кидд добавил «л», компьютер – еще одну «л». И вновь пришла очередь Туэзузима.
Он дождался, пока истекут его десять минут, затем добавил букву. Но это была не «а».
Это была «о».
Хуан Кидд уставился на него.
– Сигарилло? – с изумлением спросил он, начиная понимать, что затеял лобстероморф. – Протестую.
Туэзузим вновь выдержал паузу. Потом, медленно ткнув покалеченной левой клешней в лицо Хуана Кидда, произнес.
– Это «сигариллоид».
– Нет такого слова! Что, черт побери, оно означает?
– Что означает? «Подобный или напоминающий сигариллу, в форме сигариллы». Его можно использовать – и, вероятно, используют в каких-нибудь технических описаниях.
– Судья! – возопил Кидд. – Давайте разберемся. В твоем словаре есть «сигариллоид»?
– Есть оно в словаре или нет, его нужно засчитать, – возразил Туэзузим. – Если существует «дирижаблоид», значит, может существовать и «сигариллоид». Если «сигариллоид» существует, значит, протест Кидда отклоняется. Если же его не существует, значит, нет и «дирижаблоида», то есть Кидд проиграл в прошлом раунде и теперь получает «а». В любом случае он проиграл.
Пришла очередь «Малколма Мовиса» задуматься. Он размышлял целых пять минут. Как он позже показал в суде, в этом не было необходимости – решение было принято за микросекунды.
– Но, – заметил он в своих показаниях, – здесь был затронут интересный принцип, который требовал этого ненужного времени. Говорят, правосудие не просто должно свершиться – должно казаться, что оно свершилось. В данном случае лишь длительное, тщательное обдумывание могло создать впечатление свершения правосудия.
Пять минут – и «Малколм Мовис» наконец вынес свой вердикт.
– Слова «дирижаблоид» и «сигариллоид» неравнозначны. «Дирижабль» происходит из так называемых классических языков, а следовательно, к нему может быть добавлен суффикс «оид». Однако «сигарилла» происходит от испанского слова «сигара», а оно, в свою очередь, от майяского sik’ar, дымный, или sic, табак. Таким образом, в данном случае нельзя использовать суффикс «оид» – романский испанский и классический греческий языки нельзя смешивать.
«Малколм Мовис» выждал три или четыре музыкальных такта. Хуан Кидд и Туэзузим уставились на него, человек – безмолвно шевеля губами, ракообразное – вибрируя антеннами в яростном несогласии.
– Туэзузим получает «а», последнюю букву балды, – провозгласил компьютер. – Он проиграл.
– Я протестую! – взвизгнул Туэзузим. – Предвзятость! Предвзятость! Раз нет «сигариллоида», то нет и «дирижа…»
– Протест отклонен. – И разряд двигателя Хамеца пронзил лобстероморфа. – Кушать подано, мистер Кидд, – галантно произнес компьютер.
Расследование проходило на Карписе VIII в секторе N-42B5 и длилось недолго. Были изучены резервные записи «Малколма Мовиса»; у Хуана Кидда только спросили, хочет ли он что-то добавить (он не захотел).
Однако решение суда удивило почти всех, особенно Кидда. Его задержали для судебного разбирательства. По обвинению в чем? В каннибализме при отягчающих обстоятельствах в дальнем космосе.
Само собой, наше нынешнее определение межвидового каннибализма возникло на основе этого дела:
Акт каннибализма нельзя ограничивать поеданием представителей лишь собственного вида. Согласно современным реалиям эпохи активных путешествий в дальнем космосе, каннибализмом можно считать любое происшествие, когда одно разумное существо убивает и поедает другое разумное существо. Разумности всегда было исключительно трудно дать точное определение, однако здесь и далее мы будем подразумевать под ней способность понять земную игру «балда» и сыграть в нее. Разумность нельзя ограничивать только этой способностью, однако если индивидуум любого биологического строения обладает ею, убийство, поедание и усвоение данного индивидуума следует считать актом каннибализма и наказывать в соответствии с законодательством, действующим в данном месте в данное время.
Галактика против Кидда, Карпис VIII, C17603
Карпис VIII был довольно грубой пограничной планетой, свободной зоной, где к самым тяжким преступлениям относились весьма толерантно. В итоге Хуан Кидд отделался умеренным штрафом, который смог оплатить, проработав два месяца компьютерным программистом на новом месте.
«Малколму Мовису» повезло намного меньше.
Во-первых, его задержали как основного исполнителя преступления, а прежде – соучастника. Его сочли несущим ответственность разумным индивидуумом, поскольку он, вне всяких сомнений, продемонстрировал способность понимать земную игру «балда» и играть в нее. Протест компьютера, что он не обладает биологическим строением (а следовательно, не может вовлекаться в судебные разбирательства по отношению к живым существам) был отклонен на том основании, что кремниевые каскассианцы, построившие корабль и спасательную шлюпку, теперь тоже подпадают под определение каннибализма. Суд счел, что раз основанный на кремнии разум можно считать биологическим, значит, то же верно и для кремниевой электроники.
Более того – и, возможно, это было самое тяжкое обвинение, – компьютер уличили во лжи в критической ситуации – или, по крайней мере, в утаивании информации путем сокрытия части истины. Когда Туэзузим обвинил его в антилобстероморфной предвзятости, компьютер указал на тот факт, что «Малколм Мовис омикрон бета» был разработан лобстероморфом, а следовательно, антилобстероморфная предвзятость представлялась крайне маловероятной. Однако правда заключалась в том, что разработчик, доктор Ходгодья, жил в добровольной изоляции, поскольку ненавидел весь свой вид, причем выразил эту ненависть в многочисленных сатирических эссе и одной длинной эпической поэме. Иными словами, антилобстероморфная предвзятость была заложена в компьютер, и он об этом знал.
На это компьютер возразил, что он, в конце концов, – всего лишь компьютер, а следовательно, должен отвечать на вопросы по возможности прямо и просто. Сформулировать и задать правильный вопрос – задача спрашивающего.
– Не в этом случае, – ответил суд. – «Малколм Мовис омикрон бета» выступал не в роли простой машины, отвечающей на вопросы, а в роли судьи и арбитра. В его обязанности входили абсолютная честность и предоставление полной информации. Таким образом, нужно было открыто рассмотреть и признать возможность антилобстероморфной предвзятости.
«Малколм Мовис» не сдался.
– Но Кидд и Туэзузим были высококлассными программистами. Неужели нельзя было принять как данность, что они уже владеют значительным объемом информации по истории разработки столь популярного компьютера? При общении с такими эрудированными индивидуумами нет нужды расставлять все точки над i и перечеркивать все t.
– Программисты! – ответил суд. – Что они знают о капризном железе?
В итоге компьютер признали виновным в соучастии в каннибализме и наложили штраф. Хотя штраф этот был намного меньше полученного Хуаном Киддом, «Малколм Мовис», в отличие от Кидда, не имел финансовых ресурсов и доступа к ним.
Что привело к щекотливой ситуации. На свободной планете вроде Карписа VIII судьи могли смотреть сквозь пальцы на убийц и даже каннибалов. Но не на отъявленных неплательщиков. Суд постановил, что раз компьютер не может оплатить штраф, наказания ему все равно не избежать. «Правосудие должно свер-шиться!»
Суд приказал навечно подсоединить «Малколма Мовиса омикрон бета» к кассовому аппарату в местном супермаркете. Компьютер подал прошение, чтобы его незамедлительно разобрали, а части раскидали по окрестностям. Прошение было отклонено.
