Он уже видел на фоне ослепительно белого песка разбитые тотемные столбы, обозначающие путь к Хаккту. Опойоллак добрался до столбов и двинулся по тропе из оплавленного и трескающегося песка, и пока он быстро шёл, пустыня слепила ему в глаза. Вскоре ему стало трудно различать своё окружение, а также убеждать себя в реальности того, что он видит. Однажды правителю померещилось, что из разрушенного янтарного купола на горизонте выскочили тонкие изодранные фигуры и жадно поманили его, а спустя некоторое время он увидел огромную зубчатую голову, изо всех сил пытающуюся поднять своё тело из песка.
Наконец, тропа пошла под наклон, и Опойоллак понял, что приближается к Хаккту. Он сделал паузу, чтобы стряхнуть с лица пыль и пот, и зеркала нестерпимо вспыхнули на его руках. Через некоторое время он разглядел в вездесущей белизне гигантское облако пыли, которое непрерывно вздымалось из какой-то впадины в пустыне. Опойоллак призвал к себе всю силу своего языка и поспешил вниз по неустойчивой дорожке, чтобы встать у края впадины.
Он словно чувствовал, как катятся огромные ржавые поверхности в беспокойном песочном облаке, сиявшем ярче, чем его дворец. Наконец, он услышал тихий непрерывный грохот, похожий на размышления металлического колосса. Опойоллак упал ниц, выкрикивая ритуальное заклинание, и обратился к Сферам.
— О нестареющие Сферы, что движутся с момента возникновения Тонда и которые до рождения моего бедного мира были рады прокатиться по невообразимым глубинам космоса, по самым большим и мудрым планетам, услышьте моё прошение! Знайте, что чудовище восстало из подземелий под Дердом и оно жаждет власти над миром, что принадлежит только вам!
Последовали минуты молчания, затем Опойоллак осмелился взглянуть на Хаккту. После чего он вновь пригнулся к земле, поскольку увидел гигантский ржавый рот, раскрывшийся в пыли над ним. Сначала Опойоллак услышал только шёпот пыли, но затем над ним раздался голос, похожий на скрежет громоздких шестерёнок.
— Ты хорошо сделал, что донёс эту новость до разума Хаккту. Слушай внимательно наше распоряжение. У нас, Сфер, имелся лабиринт под пирамидами, созданный, чтобы запереть аватара Азатота, скрывавшегося внизу. И всё же мы знали, что тот, кто гниёт там, должен однажды запомнить все ходы в лабиринте, пусть даже на это уйдут тысячелетия, и аватар выйдет наружу, чтобы принести на Тонд хаос. Поэтому, мы создали дополнительную защиту. Теперь отправляйся в подземелье, касаясь стен на расстоянии вытянутой руки, и свет будет охранять, и защищать тебя. Над ямой в самом глубоком склепе есть в стене рычаг. Потянув его, ты сдержишь аватара Азатота. Теперь иди и не бойся.
Когда Опойоллак снова поднял голову, он увидел только клубы пыли; и поэтому отправился обратно через тускнеющую пустыню к Дерду. Молчание пустыни проникло и в город, Опойоллак не встретил ни одного человека на улицах. Двери в ульи и особняки пребывали без охраны, и Опойоллак увидел, что его город опустел.
Пока ветер из пустыни тихонько пел в раковинах, прикрывающих его дворец, Опойоллак проклинал предателей и помышлял сбежать. Затем перед ним предстала грустная картина — дворец оказался разграблен и заселён существами из окружающей город пустыни. Рядом зиял вход в подземелье. Опойоллак подошёл к нему и, протянув трясущуюся руку, коснулся внутренней стены. Едва он сделал это, как из-под его пальцев вырвалась полоса света. Она понеслась вдоль стены во тьму. Это был тёплый свет, похожий на огонь полуночных костров в пустыне, и поэтому Опойоллак доверился божественной защите и направился в подземелье.
Казалось, что он шёл несколько часов. Стены были изрыты, как древняя плоть, по которой катился чёрный пот. Время от времени пол резко опускался, и Опойоллак скользил по дорожке света под низко нависающим потолком из чёрного камня. Часто проход превращался в развилки, и свет не позволял увидеть другие тоннели, где толпились тени, кивая в сторону правителя, а светящаяся дорожка мчалась дальше. Однажды, далеко в поперечном проходе, Опойоллак увидел большое плоское пятно, среди которого, казалось, мерцало лицо преступника, отправленного им ранее в подземелье. Иногда свет пронизывал глаза трупов, стоявших в нишах, подобно мрачным слугам; иногда свет тревожил скопления круглых бледных фигур, поспешно удалявшихся в стены; иногда он прыгал через устья других проходов, слабо освещая промозглые глубины, и Опойоллак в панике бежал за светом.
Много времени прошло с тех пор, как Опойоллак перестал считать ответвления, и вот он остановился на развилке. От ковыляния его ног в подземелье воцарилась тишина, и всё же Опойоллак мог поклясться, что слышал, как в коридорах, которые он только что покинул, послышался долгий, бесплотный вздох. Всё его тело качалось, как у напуганной рыбы. Однако звук не повторился, и через некоторое время Опойоллак поспешил дальше за полосой света, ведущей его вперёд.
Через несколько минут он снова услышал чьё-то дыхание в неосвещённом коридоре слева. Теперь оно звучало громче, и Опойоллак в ужасе вглядывался в беспросветные глубины, где с потолка капала невидимая вода. И снова он поспешил за полосой света, которая изгибалась всё дальше и дальше. Опойоллак чувствовал головокружение и клаустрофобию, ему казалось, что он попал в гигантскую подземную раковину из камня. Он бежал, голова его плыла, и внезапно перед его глазами вспыхнул свет. Опойоллак, наконец-то, достиг центра лабиринта.
Полоса света вышла из туннеля и кружилась в куполообразной комнате. Смесь пыли и влаги стекала по её стенам, а с потолка свисали дрожащие капли. Внутри петли света правитель увидел круглый колодец, его обод треснул и покрылся грязью, а с другой стороны колодца, прямо напротив выхода, где остановился Опойоллак, из стены торчал ржавый рычаг.
Поколебавшись, Опойоллак вошёл в комнату. Проход между стенами и колодцем был достаточно широким, чтобы Опойоллак мог добраться до рычага, но он не мог заставить себя заглянуть в колодец. На самом деле он шёл с полузакрытыми глазами, и, дотянувшись до рычага, правитель потянул его вниз.
В течение нескольких секунд Опойоллак не слышал никаких звуков и не видел каких-либо признаков, что от движения рычага что-то изменилось. Затем из глубины колодца до него донеслось громкое клокочущее дыхание.
Опойоллак посмотрел вниз. Глубоко в сером колодце с ржавыми стенками стояла фигура. В тусклом свете Опойоллак воспринимал её как колоссальную версию изваяния, охранявшего вход в подземелье — туловище без конечностей, на котором располагалась плоская голова, как у рептилии, растянутый рот в бессмысленной улыбке. Бусинки грязи струились по лицу статуи, а с её губ свисала паутина. Опойоллак присмотрелся, ему показалось, что на веках статуи лежат тусклые капли влаги. Затем он понял, что это не так: сами глаза статуи открылись и смотрели на него.
Правитель закричал от ужаса и, прижимая руки к стене за своей спиной, начал отступать к выходу. Тут он увидел, что на плечах фигуры в колодце формируются серые почки. Опойоллак находился уже в нескольких шагах от выхода, когда почки внезапно распухли, и из них выскочили длинные узловатые пальцы. Когда он достиг прохода, огромные, бескостные руки разной длины отделились от плеч и поднялись из колодца.
Крича, спотыкаясь, падая на стены, Опойоллак мчался через туннели. Он выбрался из центральной спирали и, притянутый непоколебимым светом, направился вперёд. Его не преследовали звуки, но в параллельных коридорах он замечал тусклые серые фигуры, которые, казалось, двигались с такой же скоростью, как Опойоллак.
В конце концов, он остановился, задыхаясь. Из развилки, на которой он стоял, несколько проходов вели в подземную черноту; но нить света оставалась с правителем, готовая направлять его. Он прислонился к стене, чтобы собраться с силами, и зеркала на его мантии глухо загремели. Затем в тёмном коридоре напротив себя он увидел движение, похожее на быстрое разворачивание бледного гриба. Опойоллак повернулся, чтобы убежать, и заметил, что в проходе, из которого он недавно вышел, погас свет, и к нему потянулась серая скребущая рука. Когда он попятился, рука двинулась к развилке, и подобно слизи стёрла полосу света. Душу Опойоллака вывернуло наизнанку, пока он смотрел, как две руки без тела ощупывают развилку; они растягивались во тьме. Правитель вскрикнул и убежал.
