Вздрогнув, Мишель закрутила вентиль.

Похоже, что мысли о Томе никак не могли спугнуть стыдные сладкие воспоминания. Наоборот, неосознанно девушка сравнивала своего нынешнего парня и их…

Ее бывших мужчин.

И сравнение всегда было в пользу прошлого.

Прошлого, которое не оставляло ее ни на минуту, что бы она ни делала.

Будьте вы прокляты, Диксоны!

Даже теперь, спустя столько месяцев, вы не даете спокойно жить!

Мишель, вздохнув, принялась одеваться.

Сегодня она выпьет. И, может, даже напьется.

И потом придет к Тому и позволит ему, наконец, сделать с собой все, что он так давно хочет сделать.

И тогда братья Диксоны окончательно исчезнут из ее жизни.

Мишонн полировала катану в ожидании вечера.

Не то, чтобы ее оружие нуждалось в таком тщательном уходе, просто женщине очень нравилось это занятие. Оно давало успокоение и собранность мыслей.

Сродни медитации.

Отключение от всего.

Скоро придет Андреа.

Неугомонная подруга была ее полной противоположностью. Живая, веселая, страстная, с огромным удовольствием пускающаяся в любые авантюры. Умеющая горячо ненавидеть и горячо любить. Иногда Мишонн ей завидовала. Эта ее способность моментально переключаться, забывать о невзгодах, с оптимизмом смотреть в будущее…

Мишонн так не умела. Да и, наверно, не хотела уметь. Забыть о прошлом для нее означало предать. Предать память тех, кто был так дорог, кто оставил в душе пустоту, которую невозможно ничем заполнить.

Вон, как Мишель пытается. Так старается показать, что она испытывает хоть какие-то чувства к ее женишку, что аж скулы сводит. Это видит Мишонн, это видит Андреа.

Только Том и Мишель не видят.

Мишонн не понимает, зачем так делать, но вмешиваться, само собой, не собирается. Девчонка должна разобраться с призраками сама. И если при этом пострадают другие, то и разруливать последствия тоже будет сама.

Это взрослая жизнь, детка. Это новая реальность.

Звонкий голос Андреа прерывает размышления. Мишонн откладывает в сторону оружие и идет встречать подругу.

Блондинка принесла неплохой джентельменский набор: пара бутылок односолодового и пара сладкой гадости.

Похоже, чем-то сильно угодила своему любовнику.

Мишонн усмехается еле видно. Андреа в курсе ее отношения к своему парню и переубедить не пытается. Знает железный характер подруги. Впрочем, Мишонн никогда не позволяет себе никаких высказываний в сторону ее отношений. Женщина уважает чужое право на ошибки и личное пространство.

-Ну, где там наша малышка? — Андреа не терпится начать. Ей не так часто удается сбежать от своего мужчины. А сегодня она отпросилась до утра. Такой шанс упускать нельзя.

-Идет уже. К себе забежала переодеться.

-А ее…ммм… жених? — тон Андреа выдает ее отношение к происходящему.

-На посту сегодня.

-Отлично. Никто не будет торчать под окнами. Ну наконец-то! — Андреа кинулась к вошедшей Мишель, обняла. Они давненько не виделись.

Языки развязались после третьего стакана.

Мишель, вот скажи мне, — как всегда, Андреа, особенно выпив, потеряла всякое понятие о личных границах, — ты что, в самом деле собираешься жить с этим… как его… она пощелкала пальцами, вспоминая, и так и не вспомнив, — мальчиком?

-Да, — Мишель откинулась на спинку кресла, расслабилась.

Все-таки спиртное — это иногда необходимо.

Мысли в голове вялые, неторопливые.

Даже Диксоны на периферии сознания стали как-то туманнее, мягче.

-Но… ты же его не любишь? — Андреа подцепила кусочек мяса, сунула в рот.

-И что? — Мишель была спокойна, не отрицая очевидное, — он хороший. Красивый. Добрый.

-Нееееее, — Андреа помахала пальчиком, — это не те качества, которые должны быть в мужчине… С которым собираешься жить, спать в одной постели, рожать детей…

-Каких детей, ты с ума сошла? Куда рожать? В этом мире? — Мишель покачала головой, посмотрела на Мишонн в поиске поддержки.

Та лишь пожала плечами, пригубив из бокала. Андреа тоже глянула на подругу.

-Ну Мишонн… Ну скажи ей… Ведь для такого шага должно же быть что-то… Ну что-то… От чего крышу сносит… Ты смотришь на человека и понимаешь, что если не прикоснешься к нему, то сойдешь с ума. Если он не будет с тобой, то проще умереть… Ну ведь у тебя так было же? Да? А она? Она маленькая еще, глупая! У нее все впереди еще! Даже сейчас! Даже теперь!

Мишель, слушая подругу, внезапно ощутила невероятный холод и пустоту. Давно с ней такого не было.

Своими словами Андреа словно вернула ее в те счастливые времена, когда она, в самом деле, сходила с ума, если не чувствовала прикосновений горячих рук своих мужчин, умирала от мысли, что кого-то из них не будет рядом…

Это было невыносимо! Невыносимо! Не надо ей было говорить!

-А если… А если уже все позади? — Мишель вдруг охрипла, не смогла сдержаться, со стуком поставила стакан на стол, развернулась к блондинке, — если уже все было? Если было так, как ты говоришь, а потом… Потом… И не надо уже такого ничего, не надо! — она уже не замечала, что вместо хрипа из горла вырывается крик, — что хочется тишины, спокойствия! И чтоб не было больно! Никогда не было больно! Потому что все равно больно! От одних мыслей! Так больно, что можно умереть! И от этой боли куда угодно кинешься! К кому угодно! Только чтоб заглушить, забыть!

Она уже рыдала. Все эмоции последних месяцев, что копились внутри, вся боль пережитого- все сейчас выплескивалось пьяными слезами.

Мишонн встала, укоризненно посмотрела на открывшую рот Андреа, подняла с кресла плачущую девушку и повела умываться.

Назад Мишель вернулась уже практически трезвая и спокойная.Схватилась за стакан, выпила до дна.

Она не хотела быть трезвой.

-Мишель… — нерешительно начала Андреа, — ты прости меня… Я лезу к тебе… Прости, я не думала… Когда тебя привезли ребята, ты была такая спокойная… И особо ничего не рассказывала, я не думала, что у тебя там…

Она встала, порывисто обняла ее. Мишонн уселась обратно в кресло, разлила еще по одной.

Девушки молча выпили.

-Я совсем бесцеремонная, — Андреа покачала головой, — лезу в душу… Я не со зла, прости…

-Но, — тут же упрямо продолжила она, — я все равно считаю, что не стоит заводить отношения с человеком, к которому ничего не чувствуешь. Это предательство по отношению к себе и к нему тоже. Просто я так пробовала, — оправдываясь, она взглянула на замершую с бокалом Мишель, — и ни к чему хорошему это не привело. Со временем я начала его ненавидеть. И ужасалась этого. Ведь его совершенно не за что было ненавидеть! Он был, как ты говорила? — вот-вот… Хороший, красивый, добрый… И меня любил, — вздохнула она, отпивая.

-В итоге я оказалась сукой и тварью… А ты, Мишонн? — обратилась она к подруге, — у тебя так было?

-Нет, — глухо и спокойно произнесла девушка, — я вышла замуж за свою первую любовь. И была очень счастлива… До самого конца.

-О боже! Ты не говорила… — Андреа кинулась к подруге, обняла ее, — похоже я сегодня превзошла себя. Девочки, простите! Простите меня!

-Ну, а когда же еще об этом говорить, как не во время пьяных посиделок? — через силу усмехнулась Мишонн.

Так, все! Кончили грустить! Давайте о веселом! — Андреа разлила еще по одной. Хотите расскажу про Филиппа? Он тут на днях такое выдал…

Мишель, перебарывая желание уйти, стала слушать очередную веселую байку в исполнении Андреа. Напряжение последних дней ушло вместе со слезами, появилась опустошенность и апатия. Не хотелось ни о чем думать, не хотелось двигаться. Она автоматически улыбалась, кивая в такт рассказу подруги.

Невольно вспомнилось, как она впервые увидела ее здесь, в Вудберри. Еще тогда она подумала, что блондинка — просто сумасшедший ураган.

Мишель встретила парней из Вудберри прямо на городской улице.

Две машины, набитые мужчинами разных возрастов, внезапно появились из-за поворота, и убежать было невозможно.