— Я буду очень благодарна, если ты научишь меня, — ответила я и улыбнулась.

— Но это не бесплатно. Должна будешь, — он быстро подмигнул мне все с тем же невыразительным лицом. Вот как понять, что у него на уме?

После того, как парни собрали и вернули тренажёры на места, началась уборка гостиной. Первым делом с окна были сняты чёрные тряпки, после чего я их постирала, решив, что еще могут пригодиться, и помыла само окно. Уже к концу я вдруг поняла, что меня все это время аккуратно придерживали. И это оказался Олег! Я в тот момент чуть с подоконника не упала, а уж про то, как у меня руки затряслись, я вообще вспоминать не хочу… Самое сложное началось после, когда пора было двигать мебель. Шкаф, сервант и диван оказались такими же упрямыми, как их хозяин.

Закончили уборку мы только через пару часов. Коля предложил это отпраздновать.

«Ну что же, неплохая идея, но я устала».

— Решайте сами, я спать, — с этими словами я легла на диван, перед этим спихнув на пол Диму. Ругаться со мной он не стал — на это уже сил не было.

Сквозь дрему я слышала, о чём все говорили, и как только зашла речь об ужине, я вызвалась добровольцем. Ведь как бы я не устала, готовить я очень люблю. Было решено приготовить мясной пирог с сыром по рецепту бабушки.

За столом царила тишина и это была не та неловкая пауза, когда нечего сказать — все буквально накинулись на мою еду. Аня сидела рядом с Колей и была немного покрасневшая.

«Может, он сделал что-то? Не, навряд ли».

Хотя я понимала, что, скорее всего, в данный момент я краснее моей подруги. И опять из-за Олега. Хоть мне и досталось с место рядом с ним, чему я была очень рада, но мне кусок в рот не лез, и постоянно приходилось смотреть прямо перед собой, чтобы не покраснеть еще больше.

«У него что, вообще нет футболок или рубашек? Но его волосы после душа очень прикольно выглядят. Он как ёжик».

Именно из-за этого я и увидела, что Аня взволнованно смотрит на меня. Может, что-то случилось? Надо спросить. Взяв её за руку, я вывела подругу в коридор.

— Не буду ходить вокруг да около, спрошу прямо. Саш, тебе ведь не нравится мое общение с Настей и Викой, я права? — спросила Аня, и я поняла, что разговор будет очень серьёзным. А что мне ответить? Видимо, неправду.

— Ну… не то чтобы прямо не нравилось. Просто я не привыкла к тому, что… что ты ещё с кем-то общаешься. Но я привыкну, всё хорошо, — произнесла я и отвела глаза.

— Саш, — в этот момент ее рука ложится на мое плечо. — Мы с тобой давно дружим, я ведь понимаю, что тебе нелегко от этого. Поверь, они неплохие девушки, просто дай им шанс. Попробуй поговорить с ними, я уверена, вы подружитесь…

«Подружиться? С ними? Нет уж, спасибо, мне хватило».

Я никогда не рассказывала ей, что у меня произошло с ними, и не собиралась. Это только мое дело, но теперь мне кажется, что зря этого не сделала.

— Нет. Ты можешь дружить с кем тебе угодно, но я не буду. Я рада за тебя, Аня. Очень рада, — я правда рада за подругу, хоть и никогда не приму ее выбор. Еще я боюсь. Боюсь, что ей причинят ту же боль, что и мне.

— Но почему? Почему ты не хочешь попробовать? Почему ты их сторонишься? — она не оставляет попыток меня уговорить, но здесь у неё нет шанса.

— Я этим девицам не поверю! — я разозлилась. — Делай что хочешь, но не пытайся меня переубедить. Мне хватило одного раза.

— Да, они совершили ошибку. Все мы их совершаем, Саш. Сейчас они стремятся стать лучше, просто дай им шанс…

— Мне всё равно, к чему они стремятся. Разговор окончен, давай больше не поднимать эту тему. Мне пора идти, — я поспешно обулась и выбежала из квартиры. Не обращая внимания на то, что вокруг уже давно темно, и не чувствуя страха. Мне всё равно. Я полностью погрузилась в воспоминания.

***

Аня не знает, что когда-то я и сама состояла в Настиной компании и «дружила» с ней самой. Тогда у меня еще не хватало смелости постоять за себя или сказать что-то против. Я была ведома, и поэтому часто становилась свидетельницей ее издевательств над другими девочками. В последний раз я не выдержала. Я заступилась за плачущую школьницу, которую даже не знала. Мне было страшно, но я встала напротив своей уже бывшей компании и начала ругаться. Помню лишь, как тогда коленки тряслись, а во рту все пересохло. Мне удалось заставить их уйти, но это было только начало. Девочка убежала довольно быстро, даже не поблагодарив, но тогда мне было не до этого — я и сама была готова разрыдаться.

Я думала, что они только немного разозлятся, но простят мне мое поведение… я ошиблась. По школе пошли слухи обо мне, в которых я кем только не была. Многие, кто знал меня, перестали со мной общаться, и часто я слышала, как они перешептываются за моей спиной. Это было только начало.

Надо мной начали издеваться, причем те, кого я считала своими друзьями.

— Ты чего? — выходя из раздевалки, Вика поставила мне подножку. Она ничего не ответила, лишь противно рассмеялась и ушла. Я увидела улыбки и у других учеников. Когда я направилась в класс, меня пару раз толкнули, в спину летели различные неприятные ругательства.

Если кто и знал, в чем причина, так это Настя. Я пыталась у нее спросить, может ли она мне помочь, но она просто уходила всякий раз, когда я пыталась с ней заговорить. Это продолжалось в течение месяца, и я часто стала прогуливать. Мне не хотелось возвращаться в школу, мне больше не хотелось терпеть эту травлю. Дома я тоже не могла оставаться, ведь там была мама. Она была писателем и работала на дому, поэтому я очень много гуляла. Карманных денег у меня было не много, и их постоянно приходилось растягивать, стараясь не заходить в кафешки. Когда наступили первые морозы, я начала болеть из-за этого.

Я не могла вечно прогуливать школу, иначе начались бы проблемы. Время от времени я приходила на уроки, стараясь зайти последней и уйти по звонку первой. Было невыносимо чувствовать на себе их презрительные взгляды, но со временем я научилась не обращать на них внимания, и стало немного проще. И тогда они изменили тактику. Часто пытались подкараулить, следили и ходили следом. И все это делали молча, чем очень нервировали меня, ведь я не могла понять, что им надо.

Намерения вскрылись чуть позже, когда в последний день недели за моей спиной закрылась дверь, и я оказалась заперта на складе, на который пришла по просьбе учителя.

— Посиди там. Может быть, тебе повезёт, и кто-нибудь туда зайдёт, но это навряд ли, — послышался смешок из-за двери и удаляющиеся шаги.

«Телефон остался дома, позвонить никому не могу».

Я никогда не боялась темноты, но тогда я ощущала, будто она давит на меня со всех сторон. Всё, что я могла делать — это плакать. Надеяться, что хоть кто-то услышит мои крики и стук, мне не приходилось, ведь урок был последний, а склад находился не в учебной части школы, и уроков там даже рядом не проводилось.

Не знаю, сколько времени прошло, но меня наконец-то выпустил напуганный охранник, видимо, услышавший мой тихий плач. На улице было темно, но это было лучше, чем непроглядная тьма склада.

Я бежала домой и, решив срезать через парк, наткнулась на компанию парней, один из которых встал на моем пути. Кажется, я видела их в школе.

— О, та самая? Сомова? И чем же ты Насте насолила, деточка?

Я не знала что сказать, и просто попыталась вырваться. Но держали меня крепко.

— Куда ты? С нами не хочешь прогуляться? — говорил только один из них, он же и держал меня. Не получив моего ответа, парень сжал руку еще сильнее, после потянул на себя.

Эмоции нахлынули волной. Ненависть — вот что я чувствовала тогда. Ненависть к Насте, ненависть к одноклассникам, ненависть к этим парням. Меня все достало, поэтому я просто ударила его коленом ниже пояса. Он отпустил меня и согнулся, и я рванула домой что было сил. Один из его друзей сначала попытался догнать меня, но вскоре бросил эту затею и, крича мне ругательства вслед, пошел обратно в парк. Я продолжала бежать, не обращая внимания на то, что меня не преследуют, не обращая внимания на боль в мышцах. Уже около подъезда я споткнулась и упала, больно ударившись коленом о бордюр, разодрав кожу до крови.