— Думаешь, доктор? — уточнил Лейт, и Драу задумался, но вмешался Швайц.

— Вряд ли. Вот у доктора мотива точно не было. Его эти капризные старухи, не моргнув глазом подписывающие солидные чеки, из нищеты вытащили. Они ему дороже, чем родные.

Вольфгер сел на стул, покачался, принимая окончательное решение… И объявил:

— Вот что, парни. Сегодня — последний день, когда мы пытаемся раскрыть это преступление законными методами. Этот остохорошевший артефакт нужно найти любой ценой, так что если сегодня у нас с вами не будет результата или хотя бы убедительной версии — завтра я иду к Валлоу и прошу людей для проведения тотального единовременного обыска у всех фигурантов дела, вне зависимости от наличия оснований, — он обвел своих людей взглядом, надеясь, что они понимают, что это значит.

Драу присвистнул, Кост привстал на стуле — и тут же сел обратно… Обалдение выражали все присутствующие в той или иной мере.

И только Алекс Корнвел, маг и циник, хладнокровно выдал:

— Давно пора. Сразу так сделать нужно было — а сейчас артефакт и уплыть уже мог. К соседям куда-нибудь…

— Ну и что ж ты сразу не предложил, умник? Молчишь? — ощерился на него Линдельфильд. — Небось, работу новую искать не хочется? Из стражи за такое превышение полномочий вышибут сразу…

— Не сразу, — цинично поправил его Риверсон, — А когда массовые жалобы на действия стражи пойдут.

Зато в том, что выгонят — никто не сомневался.

— Ладно, поболтали и хватит, — мрачно одернул их Лейт. — Слушай мою команду. Эд, ты по новой обходишь подруг Аморелии Ревенбрандт и выясняешь, кто мог посоветовать ей принимать эту дрянь в конской дозировке. Рекомендую начать с Эдоры Шантей. Она сама целитель и в этих вопросах соображает. Кост…

Озадаченная работой следственная группа потянулась к выходу, и тут Вольфгер понял, что царапнуло его во время этого разговора.

— Ленни, почему ты сказал, что Тобиас Корнес вылез из нищеты?

Очень не подходило это слово доктору в дорогом костюме и золотых очках.

— Так у него же была практика в доках Сальмала, я в его личном деле видел,— простодушно отозвался Швайц, назвав городок в шестидесяти километрах южнее Лидия. — Это самый неблагополучный район, я знаю – я сам из Сальмала.

В мозгу Лейта что-то щелкнуло.

— Так. Все сели.

Недоверчиво разглядывая начальство, подчиненные вернулись на места.

— Капитан, ты серьезно? — уточнил Риверсон.

— Эдвард, от целителя, практикующего в нищем районе небольшого городка, до личного лекаря одной из первых фамилий Лидия — очень долгий путь.

— Может, он выдающийся целитель? — предположил сержант Кост, переглянувшись с Риверсоном.

— Нет, — мотнул головой Лейт. — Нет, этого мало. Да и к тому же Вильф говорил, что парень аккуратист, что воздействие очень точное, точечное, но про выдающийся талант не упоминал…

И сумел ухватить, наконец, мысль.

— Эдора Шантей сказала про него, что он очень добрый – настолько, что возится с одинокими старухами, и даже взял на себя заботу о чьих-то там похоронах!

— Ну, знаешь ли, капитан, это так себе основание…

— Именно, — согласился вервольф. — А вот мои подозрения — основание вполне весомое. Значит, так. Сейчас делаете вот что...

Домой к Тобиасу Корнесу Лейт отправился только на следующий день и не один.

Тот обитал в пригороде Лидия, в том районе, которые именуют спальными, в аккуратном ухоженном домике – с мощеной дорожкой и розами, по осеннему времени укрытыми колпаками. На стук дверного молотка доктор открыл дверь лично и безмерно удивился, увидев у себя на пороге следственную группу.

— Господа, чем могу быть вам полезен?

— Целитель Тобиас Корнес, у нас ордер на проведения обыска в вашем доме.

Он так и не поверил, что всё это всерьез. Когда парни принялись перерывать его дом сверху донизу, нарушая царящий там почти стерильный порядок, доктор выглядел удивленным, раздраженным, оскорбленным даже — но не испуганным. Когда мастер Элисавифа Алмия, безупречная и ледяная, определила энергетический центр строения и взялась за свои инструменты, а Алекс Корнвел начал обход — даже не повернул головы.

Следственная группа работала деловито и методично, и вскоре Эва указала парням на то, что показалось ей подозрительным.

Как ни странно, но речь шла не о тайнике, обустроенном в труднодоступном месте, а об обычной деревянной шкатулке, стоящей на столике у докторской кровати.

— Не трогайте, это личное! — возмутился уважаемый целитель, и Риверсон, услышав эти слова, многозначительно переглянулся с Вольфгером, а Алекс Корнвел тщательно проверил подозрительный предмет на магические сюрпризы.

Закончив проверку, отрицательно мотнул головой капитану — чисто, мол — и отступил в сторону, давая следователю делать свою работу.

Получив молчаливое разрешение капитана, Эдварс аккуратно поднял крышку шкатулки — и тоже шагнул в сторону, давая капитану и следственной группе полюбоваться её содержимым.

Внутри шкатулки, на обтянутой бархатом подложке, в заботливо устроенных ячейках хранилась всякая мелочь — пара недорогих серег, длинная шпилька для волос с эмалевым цветком в навершии, бронзовая пуговица с креплением-петлей, цепочка с надетым на нее кольцом… И артефакт «Волчье сердце».

— За что вы убили Аморелию Ревенбрандт? — задал Вольфгер вопрос после протокольных фраз о месте и времени проведения допроса.

В глубине души капитан был уверен, что стоит только надавить на доктора доказательствами — и тот расколется и поплывет, но с изумлением понял, что просчитался. И теперь сидел напротив Тобиаса Корнеса в допросной и с профессиональным интересом разглядывал целителя. Тот выглядел взвинченным, возмущенным, оскорбленным — но по-прежнему не казался испуганным. И на вопрос капитана ответил негодующим:

— Это бред! Мне незачем было убивать мою клиентку!

— Но, тем не менее, вы это сделали.

– Капитан, прежде чем делать столь решительные заявления, — вмешался адвокат господина доктора, — потрудитесь обзавестись доказательствами.

Вместо ответа Лейт молча придвинул к адвокату протокол изъятия у его подопечного «Волчьего сердца».

Сам артефакт у сотрудников управления уже изъяли: капитан отправил сообщение о счастливой находке еще из аккуратного целительского особнячка, и по возвращении их встретили еще на ступенях Джуниор Валлоу, Альберт Грин, неизвестные господа в штатской одежде, но с военной выправкой и Николас Корвин, не находящий себе места.

Лейта с той самой шкатулкой в руках, Эву и Алекса профессионально взяли в «коробочку» и завели в управление. В одной из комнат для совещаний уже ждал эксперт.

Артефакт проверили тщательно, но быстро, упаковали в футляр, буквально светящийся от навешанных защит, подписали несколько тонн бумаг, оформляя процедуру приемки-передачи коронного имущества – и господа в штатском отбыли, напоследок крепко пожав натруженную ладонь Джуниора Валлоу. Сразу после них управление покинул и Корвин — крепко обняв Эву и шепнув ей на ухо: «Спасибо!»

— Ну-ну, — тихо отозвалась госпожа Алмия с легкой неловкостью.

Как краем уха услышал Лейт, ключ к Корвину не вернули и теперь увозили, чтобы передать новому хранителю — но уже то, что он нашелся, отводило от головы старинного приятеля Эвы карающий меч.

Сама мастер покинула отделение тотчас же, как увезли артефакт. Ее работа в этом деле закончилась. И да, конечно же, Управление стражи с Управлением по контролю магических проявлений сотрудничают более, чем тесно, и пересекаться им, вероятнее всего, предстояло еще не раз и не два - но у Вольфгера все равно появилось какое-то алогичное, неприятное ощущение потери, когда хлопнула, закрываясь за Эвой, дверца служебной кареты.

— Эта бумага вовсе не доказывает, что мой клиент — убийца, — вернул капитанские мысли в допросную адвокат.

— Хорошо, тогда как вы объясните это? — постучал пальцем по протоколу вервольф.

— Эту вещь моему клиенту могли просто подбросить, — предположил адвокат, и доктор поморщился.