Я с сомнением посмотрела на капитана, который даже не притронулся к своей чашке с чаем, и сидел напротив меня, слушал с сосредоточенным видом — мерзкий серый свитер (наведение справок о котором ничего не дало, коллеги только пожимали плечами), рукава закатаны по локоть, темные короткие волосы серебрятся в свете магических ламп…

— Не бойтесь, мастер, рассказывайте — я пойму, что вы пытаетесь мне сообщить. Поднапрягусь и пойму!

Я прожгла его возмущенным взглядом — ничего подобного я вовсе не имела в виду! Вслух же сухо сказала только:

— Я просто не хочу вас дезинформировать. Насколько мне известно, подобный защитный прием называют «шкатулочкой». Защита устанавливается таким образом, что многочисленные разнотипные заклинания, от пассивно-сторожевых, сигнальных, до активно-защитных, образуют магическую систему, со множеством слоев защиты. При этом каждый объект, признанный хозяином системы ценным, защищается отдельно — в зависимости от присвоенного ему приоритета. При полной активации дом превращается в надежный форт, который не то что ограбить не удастся — туда без позволения хозяина войти не получится. Глухая магическая защита. Поддерживать ее тяжеловато, но Аморелия — природный маг, силы им не занимать, да она и не рассчитывала, что делать это придется долго. Просто ответственно подошла к краткосрочной обязанности. К сожалению, эта конструкция развалилась вместе со смертью создательницы, и дом остался голым… — немного подумав, я поправила себя, — Или к счастью. А то и следственная группа туда бы не сумела войти.

— Спасибо.

Я чего угодно ожидала, но не этого полного горечи голоса.

— Вы только что внесли окончательную путаницу в эту неразбериху!

Моему негодованию не было предела.

— Ну, знаете ли!

— Была у меня версия, что в дом-таки пробрался грабитель, — продолжил Вольфгер, отмахнувшись от моего восклицания. — Попытался снять с шеи госпожи Аморелии артефакт, она проснулась — и либо инфаркт приключился от испуга, что не было бы странно при ее сердце, либо начала сопротивляться, и грабитель ей «помог», случайно или намеренно. Но вы, госпожа старший эксперт, только что камня на камне от версии не оставили. Вот скажите, что на самом деле случилось со старушкой? Она умерла естественной смертью, как мне поведали в предварительном заключении, или все же была убита? Если убита — то как? Как, скажите на милость, можно убить человека, который сидит под защитой своего дома, зашитый в сорок слоев заклинаний, и на улицу носа не кажет? А если смерть была естественной случайностью — то где этот безднев медальон?!

Капитан сидел, откинувшись на спинку стула — вроде бы, расслаблен, вроде бы, даже глаза прикрыл, но настороженно трепещут ноздри, но видно, как двигаются под веками глазные яблоки, сопровождая мысли… Я на миг ощутила что-то, поразительно похожее на иррациональные угрызения совести за доставленные неудобства.

Глупости какие! Если кто и доставил капитану неудобства, то это Аморелия и Николас, а не я. Я-то всего лишь дурную весть принесла!

Но червячок сострадания продолжал грызть мне сердце.

— А что говорит по этому поводу штатный маг управления стражи? — осторожно уточнила я.

— А штатный маг у нас жуткий перестраховщик, поэтому пока он сто раз все не перепроверит, он о своих подозрениях ничего не скажет, — ядовито откликнулся капитан Лейт. И проворчал себе под нос, — Убивать таких штатных магов надо… Значит, так. Мне все это надоело — поэтому завтра вы пойдете к Диане Корвин и выясните, знала ли она про хранящийся в доме артефакт государственного значения.

— Что-о-о?! — опешила я. — Да что вы себе…

— Я бы сам выяснил, — игнорируя мой оскорбленный вопрос, продолжил Лейт. — Но если я спрошу — она соврет.

— Если спрошу я — она соврет ровно с тем же успехом! — запальчиво бросила я в ответ, допуская досадную ошибку и вступая в обсуждение — вместо того, чтобы сразу и наотрез отказаться.

— Я не сказал — «спросите», я сказал — «выясните»! Обиняком, издалека, как угодно — но выясните. Всё, задание получили — выполняйте!

— Что?.. — от гнева я начала задыхаться, растеряв слова.

— Вы же хотите узнать, кто совершил преступление в доме вашей драгоценной Дианы? Хотите быть уверенной, что ей больше ничто не угрожает? Вот и помогайте!

В свою квартиру я поднималась, кипя от ярости.

Да что он себе позволяет?! Он что, действительно думает, что я буду по его указке вынюхивать для него секреты у собственной подруги?! Да кто он вообще такой?! Что он о себе думает?!

Здравый смысл мог бы подсказать, что да, действительно буду, а также, что идея весьма неплоха — но мне хотелось бушевать и гневаться, и здравый смысл благоразумно помалкивал.

Я поднялась, хлопнула дверью, надеясь, что у мерзкого соседа снизу лопнули барабанные перепонки. Прошла в кабинет, созерцая рабочий стол — широкий, удобный, заставленный всевозможными артефактами, облегчающими жизнь и работу, от обожаемой мной печатницы до переговорного устройства — и, стиснув зубы, мало не взвыв от ярости, вызвала Диану.

— Дорогая, как ты? Извини, что так поздно тревожу, но можешь уделить мне этот вечер? У меня просто ужасная ситуация на работе. Мне совершенно необходима дружеская беседа за бокалом вина. Благодарю тебя, родная!

А после с шумным выдохом упала-обмякла в кресло.

Не могу поверить! Просто не могу поверить, что я, мастер-эксперт Элисавифа Алмия, представитель одной из пяти влиятельнейших городских фамилий, уступила этому… этому… Этому!

«Разочарована, Эва! Не ожидала, что на тебя достаточно прикрикнуть — и ты встанешь на задние лапки! Позор!»

Строго отчитав подобным образом саму себя, я пошла переодеваться. Громко, очень громко цокая каблуками.

Готовилась к этому визиту я особенно тщательно.

Темно-зеленое платье — строгое и закрытое, и только вырез-лодочка открывает линию ключиц, акцентируя внимание на их хрупкости и тонкости шеи.

Глубокий моховой цвет оттенял глаза, рождая в них колдовскую прозелень, и общий вид оставлял ощущение то ли лесной феи, то ли нимфы, прекрасной и недоступной.

И этот выбор никак не связан с тем, что перед визитом мне придется заглянуть к капитану!

Просто хотелось выглядеть ослепительно. Сногсшибательно. Сокрушительно.

...пусть видит, мерзавец, какая женщина по его вине страдает!

Кроме того, возможно, для дружеского визита платье и было слегка чересчур торжественным, но зато к нему отлично подходило ажурное кольцо из светлого серебра, широкое, закрывающее две фаланги, но по-своему изящное. Кольцо село на палец, и по прихотливому узору пробежали льдистые искры. В комплект к кольцу — серебряные же серьги.

Мне больше идет золото, но сегодня потерплю.

Вспомнив, чего ради мне придется терпеть, я испытала острое желание раздеться и никуда не идти, а всю ночь просидеть дома, стуча самой гулкой кастрюлей по полу.

А вместо этого — коснулась духами кожи на запястьях и за ушами и, подавив желание вылить на себя весь флакон (пусть мерзкая псина задохнется от вони!), сунула его в сумочку и покинула собственную квартиру.

Звонок, мстительно прижатый моей рукой, истерически звенел в глубине квартиры, а я с нетерпением ждала капитана Вольфгера Лейта, чтобы уведомить его об изменениях в наших, простите боги, совместных планах — и, если получится, вогнать ему под шкуру пару колкостей.

Несмотря на мое нетерпение, дверь распахнулась совершенно неожиданно.

— Мастер Алмия? — сделал удивленное лицо вервольф.

— Как будто еще кто-то, кроме меня, мог трезвонить в эту дверь без перерыва! Или вы всему Лидию насолить успели?

— За годы службы я много кому насолил, — рассудительно отозвался волк, — но чтобы настолько… — Он изобразил глубокие раздумья, удивительно недостоверные на его грубоватой физиономии. — Нет, не припоминаю! Вы что-то хотели, мастер?

— Да, — холодно отозвалась я и уведомила, смерив собеседника уничижительным взглядом, — Я поговорю с Дианой сегодня.