Он козырнул и первым вышел из кабинета.

Сейчас, отдыхая на собственном диване, я временами дремал и вспоминал все прошедшие события.

Я был бы не я, если бы в этом непредсказуемом круговороте дел не находил бы себе любовных приключений, да они сами преследовали меня как необходимые аксессуары, украшающие мой жизненный путь.

Но сейчас надо было думать о другом. Неожиданно свалившуюся на меня кучу денег (я даже не посчитал сколько их там) надо было куда-то надежно спрятать. Как я их предъявлю жене? да и поверит ли она в эту сказку? А жизнь не предсказуема, и доверять эту тайну нельзя никому. Мало ли: испортятся отношения или еще что, и ты у нее на крючке. Может быть я и напраслину думаю, но как говорится: береженого бог бережет.

Но прежде, я встал с дивана, зашторил окно, открыл свой портфель и высыпал на пол все содержимое. Красных купюр было больше, чем вещей, которые я взял с собой в командировку. Разложив их обособленно в сторону, аккуратно собрав в пачки те, которые были россыпью, я стал считать. Я насчитал более тридцати тысяч рублей. И мурашки побежали по спине: Что же я буду делать с этой кучей денег?! Я и не предполагал, что когда-нибудь буду держать в руках такое богатство!

– Никак и никогда нельзя кому бы то ни было об этом говорить, разве только своей маме и то не стоит, навевать на нее сомнение в моей порядочности.

Неожиданно в дверь позвонили. Я вздрогнул и машинально ногой задвинул деньги под диван. Убедившись, что их не видно, второпях собрав разбросанные на полу вещи, я пошел к дверям.

– Вы Иван Иванович Забродин, не так ли?

– Вообще-то не так, – ответил я, сбрасывая с себя мандраж, который охватил меня, при виде таких официальных, одетых в одинаковые черные костюмы, какие носят представители тайных профессий или следователи.

Однако второй, высокого роста, крепкий мужчина, с уродливо выпиравшей нижней челюстью, подтолкнул первого локтем, предложил:

– А не покажете ли вы нам свои документы, а то ведь можно сказать, что я не индюк, а оказаться..

– Вот, когда покажу вам документы, тогда и посмотрим, кто из нас индюк? – вспылил я.

– Ну, вы не обижайтесь, – примирительно сказал старший, – но паспорт все-таки покажите.

– Вы уж постойте за дверьми, а я сейчас принесу.

– Ну как знаете, но как-то не гостеприимно себя ведете, – вмешался в разговор третий.

– Пришли, обозвали индюком, а я их на чай еще должен позвать, – с иронией сказал я и неожиданно захлопнул перед их носом дверь.

– Но волнение все-таки не покинуло меня. А вдруг ворвутся, когда я буду показывать паспорт. Нет, деньги надо спрятать подальше, а куда? Хорошая идея пришла сразу.

Я вновь взял портфель, быстренько заправил его деньгами, вышел на балкон, сорвал бельевую веревку, завязал ручку и спустил его за окно, защемив веревку между рамой и подоконником. Отряхнул, руки от пыли, прихлопывая ладошки одну о другую и пошел искать паспорт. Он находился в серванте. Но вдруг меня осенила мысль: как же я, такой опытный человек не спросил их, кто они такие и не проверил их документы? А вдруг это какие-то бандиты и фамилию Забродина они просто придумали, чтобы проникнуть в квартиру. Я подошел к двери и прислушался: они о чем-то говорили шепотом, спорили. Потом раздался требовательный стук и голос старшего:

– Долго вы будете держать нас за дверью?

– Долго, ребята, вызывающим тоном ответил я, – пока не приедет милиция, я ее уже вызвал, вместе с ней и зайдете, а то ведь я вас совсем не знаю.

– А мы и есть милиция.

– Нет, на слово я не поверю.

– Мы просто без формы, открывай же, – крикнул кто-то из них угрожающе.

– Вот сходите, оденьте форму и тогда я вас пущу.

– В ответ один из них ладонью сильно ударил по двери, выругался, и я услышал, как они спешно побежали вниз по лестнице.

– Испугались, – подумал я, значит – жулье. Однако интересно: случайный набег или связан с этой кучей денег? А может они и ищут воровской общак? Я выстраивал всякие версии, но никак не мог связать их с происшествием в поезде. Да и откуда выпал этот человек, с какого поезда, с какого вагона? – установить было не просто, если, конечно, проводница не заявила. А оглашать это происшествие было не в ее интересах. Фамилии при покупке билета не записывались, паспорта не проверялись. Купил себе билет, сел в поезд, пошел в ресторан, пил там до потери пульса и выпал на ходу. Таких случаев тьма. Есть документы – начнут искать, нет – спишут или сдадут в «бюро находок». Но может быть его, с его деньгами ждали на какой-то станции? Тогда землю рыть будут и найдут. Вот эти вопросы мучили меня, а ответов я не находил. Одни догадки и предположения. Я жил на третьем этаже, и подвешенный за окном портфель не был каким-то необычным явлением. Но перепрятать или перевезти его куда-то было необходимо.

– О! возникла гениальная мысль: положу-ка я его в ячейку камеры хранения на вокзале, а потом решу, как быть. Ведь дома они тоже не могли находиться. Обычно много денег порождает много вопросов. Купить на них дом, дачу, машину – тоже опасно: откуда у замначальника управления такие деньги?

Поэтому, чтобы не навлечь на себя внимание ОБХСС или просто любопытных соседей, надо было прежде хорошо подумать, а потом принимать решение.

Стемнело. Надев на себя легкую курточку с капюшоном я с портфелем собрался было идти. Но потом подумал: а с чем же я пойду на работу? А если завтра придется куда ехать, что тогда? Бежать в камеру хранения за портфелем? Нет, деньги надо во что-то переложить. Я стал рыться в гардеробе, в столе, в бельевом шкафу и наткнулся на наволочку от диванной подушки.

– Да, пожалуй, это подойдет. Плотная ткань и молния напоминали какой-то предмет похожий на сумку. Я переложил деньги, аккуратно перевязал наволочку веревкой, посмотрел в зеркало на свою ношу со стороны и решил, что все как надо.

Волнуясь я приоткрыл дверь, высунул голову, осмотрелся и, глубоко вдохнув воздух, вышел. Некоторое время постоял в нерешительности: идти или не идти, – думал я. Но потом решил: хватит трястись, идиот, кто знает, что у тебя в пакете? На самом деле так глупо выглядело это все со стороны.

Предстояло пройти длинный путь через город (автобусы ходили крайне редко) или короткий путь в полтора километра – через степь. Но уже была почти ночь и идти с такой суммой денег было небезопасно. Однако я опять поймал себя на мысли, что никто не знает, что я несу деньги. Чертовщина какая-то!

Пересек тротуар и пошел в темноту. Тусклые огни вокзала были видны издалека. Мне частенько приходилось идти по этой дороге, но только днем. Тысячи бугорков, нарытых неугомонными сусликами, осложняли путь в ночи. Ноги то и дело проваливались в небольшие норы или спотыкались о бугорки. Наконец я вышел на протоптанную тропинку и пошел смелее. Неожиданно непонятно на каком расстоянии, замаячил таинственный силуэт. Да в такой темноте встретить неизвестно кого, вдали от всего живого, да еще с такими деньгами – страшно! Но отступать или бежать было некуда, да и поздно. Страх подгонял меня, и я, изобразив уверенность и бесстрашие, шел к нему навстречу. По мере приближения я видел этого весьма крупного человека, голова которого была покрыта капюшоном, и образ его наводил все больше страха. Я тоже надвинул на глаза капюшон, чтобы, как мне казалось, напугать встречного и прибавил шаг. Видимо, моя решительная поступь привела в замешательство встречного, и он, по мере приближения, стал отходить с тропинки, уступая мне место. Сердце стучало, как огромный барабан. Звук его отдавался в ушах. Мы проскочили мимо друг друга, как два курьерских поезда. Я не посмел оглянуться даже тогда, когда затихли его шаги.

Деньги я благополучно поместил в ячейку, вышел на привокзальную площадь, сел на каменный парапет, закрыл лицо ладонями и долго так сидел, разгоняя недобрые мысли и призывая себя к спокойствию.

– Кажется все хорошо, завтра приедут мои, и я на время забуду об этом. Черт подери: «Нет денег – плохо, а есть – еще хуже». Теперь они, как дамоклов меч, будут висеть над моей головой.