В новой версии закона появляется пункт о том, что происходит в случае смерти собственника квартиры: тогда договор с городом заключает доверительный управляющий, назначенный нотариусом, который ведет наследственное дело.

Если несколько человек владеют долями в одной квартире, они получат такие же доли – уже в новой квартире.

За доплату можно получитъ квартиру большей площади, чем была, в том числе можно использовать для этого материнский капитал и субсидии.

В законе сохраняется право московских властей не учитывать ранее принятые градостроительные документы при застройке освобожденной земли, а также отступать от санитарно-эпидемиологических норм и технических регламентов.

Если правила землепользования и застройки не разрешают возводить на этих землях такие здания, как задумают застройщики, изменят не планы инвестора, а ПЗЗ.

При этом для того, чтобы начать строить новый дом, оформлять участок под ним необязательно – есть вероятность, что земля под домом не будет принадлежать собственникам квартир.

При этом участок под сносимым домом переходит в собственность города еще до сноса.

За день до голосования президентский Совет по правам человека порекомендовал Думе вовсе отклонись законопроект. «Совет считает более целесообразным дальнейшую успешную ликвидацию остатков аварийного и непригодного для проживания жилья в городе Москве в рамках действующего законодательства, – гласит заключение президиума Совета.

– Основным возражением Совета на законопроект о реновации московского жилья является его очевидная социальная безответственность, предполагающая использование бюджетных средств на цели реновации, благоустройства территории и комплексного обновления среды проживания граждан в условиях наличия длительное время не выполненных городом Москвой социальных обязательств перед очередниками и жителями непригодных для проживания домов».

Слабость закона о реновации сформулирована неубедительно, а нагрузка, которая ляжет на инфраструктуру районов и экологию города из-за замены малоэтажных домов на высотные, не просчитана. Ранее законопроект о реновации раскритиковал Совет при президенте по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства.

(Если не считаться с СПЧ, тогда зачем он нужен, считается ли с ним Президент?)

У московского офиса «Единой России» одиннадцатый день голодают многодетные матери.

Возле офиса «Единой России» на проспекте Мира стоит женщина в одиночном пикете. В руках плакат: «Власти игнорируют нарушение жилищного законодательства, ждут, когда очередники Москвы вымрут». И отдельно, сбоку, ультиматум: «Голодовка». Женщина не разговаривает с прохожими и прессой, чтобы полиция не сочла ее акцию митингом: нескольких протестующих за это уже задерживали. На вопрос, где другие участницы голодовки, она молча указывает через дорогу. Там детская площадка. На скамеечках сидят женщины, с первого взгляда они похожи на обычных мам в сквере.

Кому живётся лучше на Руси? Конечно тем, кто в «Единой России», они уже всем обеспечены!

За деревьями замечаю небольшой шатер из пленки от дождя. Около входа стоит инвалидная коляска. В среду, 6 июля, три активистки упали в обморок из-за низкого сахара, пришлось вызывать скорую. Врачи сделали инъекции глюкозы, но от госпитализации женщины отказались. «Поставить капельницу – значит автоматически прекратить голодовку», – объясняют они. В голодовке участвуют 11 матерей. Идет вторая неделя протеста.

Внутри шатра разложены походные пленки, сверху – одеяла и плотные покрывала. Их принесли волонтеры. Еще они принесли святую воду, иконы, цветы. «Воды много: на завтрак, обед и ужин», – улыбаются женщины. В углу спит Михаил, многодетный отец. Ночью он дежурит у шатра, чтобы не было провокаций. В очередь на получение квартиры семью Михаила власти ставить отказываются: условия проживания в ней считают нормальными.

Раньше в Москве существовали три очереди на жилую площадь. Первая – из тех, кто подал заявку на бесплатную квартиру до 2005 года. Те, кто подавал после, делятся еще на две очереди: нуждающихся в бесплатном жилье и желающих получить субсидию. В 2014 году три списка фактически объединили в один. Из-за этого многих очередников отодвинули на несколько тысяч позиций назад.

Женщины объясняют мне, что проводят акцию у приемной «Единой России», потому что очереди объединили при мэре Собянине, а тот является одним из лидеров правящей партии.

Ирина Какулия, мама четверых детей, живет в коммунальной квартире в Дмитровском районе Московской области. Ее семья стоит в очереди на квартиру 26 лет, с 1990 года. Ирина – очередник в третьем поколении.

– Это отчаянная мера, – признается Ирина. – Дети находятся с моей родной сестрой. Они спрашивают, где я. Я говорю, что мама уехала по делам и вернется с новой квартирой.

Сотрудники «Единой России» не обращают на голодающих внимания, говорит Ирина. А когда женщины подходят к дверям офиса, охрана вызывает ОМОН.

Скручивают в грубой форме, кидают в автобус, – возмущается Ирина. – У нас уже по три-четыре протокола. Каждый по 20 тысяч. У меня штраф уже – 60 тысяч Конечно, меня это пугает, но не останавливает. Потому что дороги назад нет. Mы, обычные мамы. Мы не лезем в политику.

Мы просим то, что нам положено по закону. А если государство не может обеспечит своих москвичей, пусть тогда не обещает, не ставит на очередь. В 2012 году мы были в пятой сотне. Сейчас – тысяча девятьсот какие-то. А дальше что будет?

Надежда Зверева, мать шестерых детей в очереди – с 2013 года.

Когда вставала в очередь, у меня было пятеро детей. Мне сказали: «Вы знаете, программа бесплатных коттеджей сейчас закрывается. Давайте вы встанете в очередь на субсидию, и в течение года вы ее получите»: Я согласилась. А когда пришла в 2014 году, мне сказали: «Извините, вы в общей очереди, ваш номер – 75 тысяч какой-то».

Льготы у этой семьи такие: бесплатный детский сад, питание в детском саду и проезд на одного родителя.

Лариса Дроздова, мама пятерых детей, живет в двухкомнатной квартире в Текстильщиках. В очереди она с 2013 го; В 2014 году была 1309-й. Сейчас – 7810.

Лариса говорит, что еще год назад «витала в облаках, как многие наши очередники и решила подождать: «Все-таки кризис» Теперь женщина осознала, что на них просто «всем наплевать».

Я спрашиваю, помог ли Ларисе материнский капитал, полученный на пятерых детей. Она грустно улыбается: «В peгионах это, наверное, существенная помощь, в Москве – это копейки. Нам даже кредит, когда открывают паспорт и видят количество детей, никто не дает. Мы активно сильные, работящие. А вот на квартиру, к сожалению, мы не сможем накопить, да – если есть не будем».

Возле шатра по телефону разговаривает Мария Разуменко, у нее четверо детей. Она присоединилась к голодовке несколько дней назад. Узнала об этой акции от мужа, он увидел публикации в интернете.

– Постоянно хочется пить. Но аппетита, как такового уже нет, – говорит теперь Маша.

Рядом на турниках подтягиваются двое мужчин, они часто приходят сюда просто побеседовать с протестующими. Местные жители предлагают активисткам помощь, теплую одежду и душ. В библиотеке по соседству им разрешают умыться с утра. «Так приятно, так тепло, когда поддерживают», – с благодарностью говорит Маша. Есть и такие, кто реагирует негативно. Когда Маша стояла в пикете, мимо пробегал мужчина, «спортсмен, капюшон на глаза». Бросил ей: «Хрен вам, москвичам, чего дадут».