…«А если завод, нефтехимия, как мне внушала Анна, моя планида и есть? Куда гоню лошадей? Заводская наука – это тоже наука! И с каким потенциалом! Может, зря бегаю и на полштыка рою по окружности? Копать глубже, на полный штык, надо там, где стоишь. А что? Есть резон».
С этого дня он словно получил мощный энергетический заряд. Неуёмное стремление к результативности стало выделять его. Вся энергия сфокусировалась на работе в цехе.
Александра избрали зачем-то в совет общежития и через полгода, несмотря на его протесты – в комитет комсомола завода.
Но, активный в цехе, Ковальский оставался равнодушным к общественной деятельности. Он был слишком конкретен. По его твёрдому убеждению выходило, что человек должен заниматься только тем, что по душе. Всё чаще находил признаки того, что его место на производстве. И, вероятно, думал так не без оснований.
…Стихи писать не перестал. Но дал себе слово ни при каких условиях их не печатать. И от этого обрёл душевное равновесие, особую уверенность в себе… будто самодельные стихи, так он их называл, были тайными родничками, подпитывавшими его…
…Часто думал и о Руфине. Хотел понять её. И не мог. Остро чувствовал моменты, когда она словно опускала занавес и он оказывался как бы ни при чём. Сидел в пустом зале, а она уходила, как когда-то Верочка Рогожинская в его детстве, куда-то далеко-далеко, а Александр оставался с ненужным букетом цветов.
…Прошло уже полгода их близости, а он всё никак не мог привыкнуть к новому своему состоянию. Был в городе на площади Менделеева один дом, где филиал московского института имел квартиру-гостиницу. Там и прошли золотые минуты и часы их первых радостных бурных встреч.
Она приезжала не реже двух раз в месяц. То были их праздники.
Если можно, он вывешивал бы в эти дни по всему городу огромные флаги. Но так, чтобы о причине ликования знали только двое: он и Руфина.
* * *
– Совсем не беспокоишься о том, что надо предохраняться, – шептал он ей горячими губами. – Решилась?
– На что решилась? – переспрашивала Руфина, не зная, как отвечать.
– Ну, что поженимся! И сразу начнём рожать! Пока шестерых не будет – не остановимся. Хорошо?
– Саш, ну что ты? В который уже раз?!
– Но я хочу от тебя минимум шестерых ковальчат!
– А что делать с моей аспирантурой?
– Продолжать учиться!
– А с наукой? Ты не поедешь в Москву, я не решусь перебраться сюда. – Она говорила эти слова, а на уме были другие…
– Значит, ещё не собралась за меня замуж, Дездемона?! Умри же!
И они начинали, дурачась, бороться в постели. Она сильная, это Ковальскому нравилось.
…Руфине с трудом удавалось оставаться весёлой с Ковальским, когда он начинал говорить об их совместном будущем. Как только уходил, начинала плакать. Были причины.
Она давно хотела рассказать о своей беде, но он так уверенно настроен на их совместное счастье. Очень хотел детей в «нормальной семье», как он говорил. И непременно много детей…
XIII
В конце ноября 1970 года за большие заслуги в выполнении заданий пятилетнего плана, и особенно химической и нефтяной отрасли, Куйбышевскую область наградили орденом Ленина.
На базе нефтедобычи бурно развивались нефтеперерабатывающая, химическая и нефтехимическая промышленность. За восьмую пятилетку объём продукции удвоился. На десятках химических заводов теперь выпускалось более ста её видов. Восьмая пятилетка завершалась настоящим триумфом.
Гигант нефтехимии – завод синтетического каучука в Тольятти, на который после выпуска уехали около двух десятков институтских однокашников Ковальского, – стал одним из ведущих в стране. За пять лет там произвели сверх плана тысячи тонн различных марок каучуков. Производительность труда возросла более чем в два раза.
За пятилетку в области заработало около четырёхсот новых предприятий, производств, цехов, установок. Среди них Новокуйбышевский нефтехимкомбинат, третья очередь завода синтетического каучука, азотно-туковый завод.
Социалистическое соревнование в честь столетия со дня рождения Ленина рождало всё новых и новых победителей. Мелькали знакомые и не известные ранее фамилии награждённых орденами и медалями.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1971 года за заслуги в выполнении заданий пятилетнего плана по развитию нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности награждены только по Куйбышевской области орденом Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почёта» и медалью «За трудовую доблесть» более трёхсот человек.
Орден Ленина получили Александр Алексеевич Устинов – директор Куйбышевского завода синтетического спирта, директор Куйбышевского завода синтетического каучука Николай Вартанович Абрамов и директор Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего комбината Павел Никитич Узункоян.
* * *
Сплотившиеся вокруг Самарина инженеры-новаторы разработали схему выпуска этилбензола для производства синтетического каучука и пластмасс. Побочный продукт, имевший ранее малую цену, стал одним из основных среди фенола, ацетона, альфаметилстирола и полиэтилена.
Плодотворная идея использования отходов дала толчок почину по всему заводу.
А вскоре другая инициативная группа, проведя реконструкцию, из сжигаемых на свалке отходов производства выделила воск – низкополимерный полиэтилен, нашедший применение в строительстве.
Горком партии на своем бюро поставил вопрос масштабнее: необходимо комплексно использовать сырьё и отходы. И обязал привлечь к этому делу научно-исследовательские и проектные организации. А далее уже дело дошло до кооперации между предприятиями города и области.
Так ценное начинание, зародившееся в одном цехе, обединяло общей целью: работать без отходов. Всё должно идти в дело!
Более того, полезная инициатива вышла за пределы области: министерство рекомендовало распространить её на всю отрасль, а работников завода премировать.
Таков был нехитрый, но действенный приём, заставлявший огромные коллективы трудиться в нужном направлении.
Немало партийных чиновников оказывалось около рабочего человека, будь то простой исполнитель либо главный специалист. Они тоже получали премии и награды. Дела-то вершились большие! И масштабы, и успехи покрывали эту некую неувязку, свободно позволявшую иному партийному деятелю искренне считать себя незаменимым. Попробуй докажи кому обратное… Успехи налицо! Многие партийцы действительно сжигали здоровье и жизнь, выполняя поставленные сверхзадачи.
Всё бы ничего, но и партийное руководство, и газеты подавали первоначальную инициативу – как предложение вовсе не специалистов-инженеров, а рабочих. И это принималось как должное. Никто не роптал. «Это должно обижать инженеров, оно не соответствует действительности», – рассуждал Ковальский.
– Ты не понимаешь кое-чего, – объяснял ему заместитель начальника цеха Новиков. – Текущий момент каков? – Он многозначительно посмотрел на Александра.
– Каков? – переспросил Ковальский.
– Здрасьте, «каков»? Идёт не просто химизация, а «…плюс химизация» – то есть строим коммунизм, наше поколение должно жить в нём. Так определено!
– И что?
– Волну энергии масс надо поднять, понимаешь? А ты о своих правах каких-то заявляешь… Надо, чтобы каждый человек, начиная с самого низа, понял – он перводвигатель событий!
Он может очень многое! Каждый – участник переустройства мира! Ведь мы первая держава в мире, где будет коммунизм! «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» или вот – «Руки рабочих! Вы даёте движенье планете»! Разве просто так говорится, поётся? Нет! Всё работает на сознание, помогает вершить! Это как горючее! Разве непонятно?
Новиков говорил уверенно и веско. И считал, что на это у него есть право. Он прошёл школу комсомольских активистов ещё до армии. И в армии был активным комсомольцем. Теперь он – член парткома завода.
Глядя в потускневшее лицо Ковальского, добавил:
