– Не бойтесь ничего, она не станет вспоминать ваше прошлое. Ей требуется схоронить свое… Но в случае, если бы она вздумала вам грозить шантажом, спросите ее, не осталось ли у нее еще больших гвоздей, из тех, которые доставил ей мистер Дайлинг несколько лет назад. Не забудьте эту фамилию: «Дайлинг»… Не забудете?

Сандерс, из предосторожности, записал это имя.

– Дайлинг, – повторил он в раздумье, – Дайлинг… я слыхал уже эту фамилию, как будто… Но какое отношение к этому имеют гвозди?

– Какое вам дело? – возразил Блэквуд. – Ну, вот мы и на большой дороге…

Он пустил свою лошадь в галоп. Сандерс последовал за ним, обчищая ручной щеткой свой костюм и приглаживая карманной гребеночкой свои растрепавшиеся волосы.

Мистрис Дэйтон хотела сдержать слово, данное накануне молодому Лэйвли, и занималась приготовлениями к отъезду. Было решено выехать только к вечеру, сам Дэйтон воротился из своей поездки к больному уже поздно, очень устал, и жена не хотела оставить его одного.

Когда семья, пообедав, еще находилась в столовой, на дворе раздался стук копыт. Адель подбежала к окну и вскрикнула:

– Мистер Гэвс! Вот неожиданность!

– Что это за мистер Гэвс? – спросил шутливо Дэйтон. – У меня в доме такой не бывал, и если он явился теперь, то это, верно, к вам, мисс.

– Весьма вероятно, – сказала Адель, не смущаясь.

Я была так дружна с его женой там, в Индиане… Мария Моррис, дочь богача Морриса. Но зачем Гэвс тут, в Арканзасе? Я думала, что он на своих новых плантациях в Луизиане…

Дверь отворилась, и в комнату вошел молодой человек, которого читатель знает уже под именем Сандерса.

– Здравствуйте, мисс Адель, – сказал он, протягивая руку девушке. – Очень рад, найти вас в добром здоровье… Я имею честь видеть мистера и мистрис Дэйтон? – Муж и жена поклонились, а Дэйтон произнес радушно: – Наша милая мисс уже назвала вас; вы с нею старые знакомые, как кажется.

– В таком случае, рекомендательное письмо, которое дано мне, будет уже бесполезно. Меня снабдил им Порель, он теперь прокурор в Синквиле.

– Порель! Вы виделись с ним на этих днях?.. Уже столько лет мы не встречались друг с другом! – воскликнул Дэйтон.

– Он вспоминает о вас всегда с такой любовью и уважением, – ответил Сандерс. – Должность, на которую он теперь назначен, так почетна и выгодна, что вы порадуетесь за него…

– Но Мария? Говорите же о Марии! Где она теперь? – перебила Адель. – Что ее родители? Я думала, что вы все в Луизиане, на купленных вами плантациях…

– Нет, по счастью, мы узнали вовремя о невыгодности такого приобретения и купили другое поместье здесь, в штате Миссисипи, именно в Синквиле.

– В Синквиле! – воскликнула Адель радостно. – Ах, как это хорошо! Синквиль всего в шести милях отсюда, и я непременно приеду к вам в гости.

– Я и приехал сегодня именно с тем, чтобы передать вам приглашение от Марии, но вы должны распорядиться так, чтоб погостить у нас подолее. Она надеялась, что вы поедете со мной сегодня же… Я и приехал в кабриолете, только оставил его за рекой, а сюда явился верхом, не зная, где именно вы живете, в городе иди на даче…

– Но как же распорядиться тогда с поездкой к Лэйвли? Или вы ее отложите? – спросил Дэйтон.

– О нет, это невозможно, – возразила жена. – Мы дали вчера слово молодому Лэйвли на сегодня, и мать его ожидает нас. Она обидится, если мы ее обманем. Пусть лучше мистер Гэвс поедет теперь с нами, Адель же отправится в Синквиль завтра с ним, и все уладится.

– Меня задерживают дела, – прибавил Дэйтон, – а вы будете, без сомнения, для моих дам лучшим проводником, чем наш старый Цезарь.

– Я горжусь вашим доверием, но, к сожалению, я не знаю дороги…

– О, я буду вашим вожатым! – воскликнула Адель.

– За таким проводником я пойду куда угодно, хоть на смерть! – любезно заметил гость.

– Мистер Гэвс, – сказал Дэйтон, – выражение, немного странное в устах молодого мужа, и если бы ваша жена слышала.

– Мария и я, обе мы хорошо понимаем, что значат такие слова, – перебила Адель. – Мистер пишет иногда стихи, а поэты склонны к преувеличению. Но наши лошади выказывают нетерпение… едем!

Она быстро вскочила в седло без помощи Сандерса, который успел только вставить ее ножку в бархатное стремя, и маленькая кавалькада выехала из города по дороге к ферме старого Лэйвли.

Почти одновременно по реке спускалась к городу большая плоскодонная барка, на которой кроме гребцов находились два человека, уже знакомые читателям: старый Эджворт и молодой приятель Том Барнвел. Волчок сидел у ног хозяина и смотрел с любопытством на работу матросов. Он был очень сердит. Сэвэдж придумывал разные предлоги, чтобы избежать остановки в Хелене, но Эджворт поставил на своем.

– Это безумие, приставать здесь, – ворчал Сэвэдж. – Чтобы выплыть отсюда, нам придется выбиваться из сил; сверх того, и товар продался бы лучше в других местах.

– Что это за местечко? Я и не слыхивал такого имени, хотя спускался по Миссисипи не раз, – сказал Том.

– Может быть, вы и других новых мест не знаете, – возразил Билл Сэвэдж. – Тут в какой-нибудь год страна так изменяется, что и глазам не веришь. Вот, хотя бы и самая Хелена. Когда я начал плавать, здесь стояло всего несколько домиков, а теперь это целый город. И везде так. Четыре года назад некто Монгомери построил хижинку на мысу, нынче это ключ ко всей западной окраине. Все спускающиеся по Уайтривер до Арканзаса идут через этот пункт – путь короче. Один купец, поселившийся там недавно, закупил один целую барку с пшеницей, а купец этот еще далеко не из самых богатых в местечке.

– Хорошо, если не продам всего здесь, зайдем и туда, – сказал Эджворт.

Когда барка пристала к берегу, старик, оставив двух людей для охраны, отпустил других погулять, а сам пошел с Томом узнать в городе о ценах на товар. Билл Сэвэдж не пошел с ними; он остался на берегу. Когда же они скрылись из виду, он поспешно пошел к одиноко стоявшему домику и стукнул в дверь два раза.

Мистрис Брэдфорд, выглянув из окна верхнего этажа, тотчас же спустилась вниз.

– О, Билл! – воскликнула она. – Как я рада тебя видеть! Жду уже целых три дня. Мой покойник недаром говаривал: «Луиза…»

– Нельзя ли без ваших дурацких россказней? – перебил Сэвэдж, не церемонясь. – Какие вести с острова? Есть кто-нибудь из наших в Хелене?

– Все такой же медведь! Я думала, вы немного пообтесались. Но я не позволю собой всякому помыкать. Мой покойник говорил: «Луиза, ты…»

– «…прекрасная, славная женщина», – договорил Билл, протягивая ей руку, видя, что она прогневалась уже не на шутку. – Пора привыкнуть ко мне! Я невоспитан, но все же не зол. Ну, милая моя, говорите: что новенького здесь? Если случится, что мне потребуется помощь, то найду я здесь кого из наших?

– Целый десяток! – крикнул кто-то с верха лестницы. – Как поживаешь, дружище? Приволок нам чем поживиться?

– Это ты, Блэквуд? – ответил радостно Билл, поднимаясь наверх. – Вот кстати! Нам надо покончить дело со стариком сегодня же вечером. Только знаешь что? Не пуститься ли нам в путь завтра днем? Если поведем барку между островом и левым берегом, то нам ничто не помешает расправиться с ней засветло.

– До свидания, мистрис Брэдфорд! – сказал Блэквуд. – Судно, о котором я вам говорил, будет иметь на корме флаг зеленый с красными. Остальное вы знаете.

Эджворт и Том ходили по городу, наводя справки, но не узнали ничего утешительного. Местные торговцы давали слишком низкие цены, не желая вступать в сделку и уверяя, что могут получать все дешевле через мистрис Брэдфорд. Они дали старику адрес этой особы, говоря, что он может сбыть ей весь свой груз.

– Нет, Том, – говорил Эджворт, – я вижу, что мне ничего не сделать в Хелене. Этот рулевой, Сэвэдж, все толкует о Монгомери-Пойнте. Может быть, у него свой расчет… какие-нибудь родственники или знакомые. Не лежит у меня сердце к этому человеку. Не замышляет ли он чего дурного? Я попросил бы тебя взять нашу шлюпку и поехать теперь же вперед; вниз по течению реки много городов, и ты наведешь справки о ценах, а я выеду на своей барке завтра, и ты встретишь меня в Монгомери-Пойнте. Так будет вернее. Возьми одного или двух из наших людей.