— У моста я намеренно ошибся с индульгенцией, чтобы посмотреть смертника в деле и решить сгодится ли он для работы в резиденции. Нельзя же было тащить сюда первого встречного подмастерья, — самодовольно улыбнулся липовый купец, огладив русые усы. — Ну а в затруднении со здешним проклятием я совершенно ни при чем. Мне лишь поручено исправить чужую оплошность.

— С чего бы слепому проклятию поселяться у вас в подземельях? — подозрительно осведомился Пол-лица, скрестив руки на груди.

— Это тебе знать не обязательно. Твоя забота избавиться от твари. Правильника повинного в прорухе я приведу, — опершись рукой о край стола, прогибавшегося под кипами бумаг и фолиантов, отрезал усач.

— Проклятие уже успело кого-то убить? — обреченно вздохнув, поинтересовался Пол-лица.

— Думаешь, я бы стал отлавливать смертника, если бы оно вело себя тихо? — вчитавшись в попавшуюся на глаза писульку и тут же равнодушно отбросив ее в сторону, произнес усач. — Трое братьев, посланных проверить подземелья, бесследно пропали. Но это еще полбеды. Проклятие по вечерам сотрясает стены резиденции, мешая трудиться всему братству.

— Оно губит правильников и вставляет палки в колеса братству. Да это проклятие просто самая приятная скотина в резиденции! — восхищенно хлопнул в ладоши Пол-лица.

— Стало быть, твое знакомство с ним пройдет удачней, чем с проклятием на мосту, — с ухмылкой ответил на остроту усач.

— Ну, по крайней мере, оно не будет притворяться купцом. Кто из честных людей поручится, что ты отпустишь меня по завершению дела? Может выдашь какую-нибудь грамоту? — нахмурил брови Пол-лица.

— Для смертников у меня найдется только приказ на розжиг очистительного костра. Устроит? Или предпочтешь положиться на мое слово. Я, заметь, сдержал все обещания и даже не требую взад платы за работу на мосту, — воздел палец к потолку усач. — Ну что, готов идти в гости к проклятию?

— Мне бы отдохнуть с дороги. Тебе же надобно скопытившееся

проклятие, а не труп смертника и развороченная резиденция, — бессильно

сгорбившись, попросил Пол-лица.

— Чтобы ты обдумал побег? Дудки. Отдохнешь в подземелье. Вставай, — непреклонно велел усач, зашагав к выходу.

Новое путешествие по резиденции обошлось без тесных коридоров и толп правильников. Длинная лестница в конце концов вывела обремененную важным делом процессию к двери из бурого дуба, закрытую на засов. Опасливо отперев ее, усач снял со стены факел и небрежным жестом пригласил смертников войти в темное помещение.

— Ты не покажешь, где там засело проклятие, как хозяин этого славного подземелья? — не горя желанием соваться в непроглядный мрак, предложил Пол-лица.

— Ступай смело. В ближних комнатах оно никогда не нападало. Обычно тварь проявляет свой дурной норов дальше по коридору, — всучив факел подмастерью, не очень уверенным голосом обнадежил усач.

— А где обещанный правильник, напортачивший с индульгенцией? Без него я даже проклятие не смогу выманить, — осведомился Пол-лица, подтолкнув Савву к дверному проему.

— Сейчас я приведу его, — спохватился усач, направившись обратно к лестнице. — Уповаю на твое благоразумие. Другие братья долго цацкаться с беглым смертником не будут.

Дождавшись, когда топот сапог липового купца затихнет, подмастерье выпалил:

— Я не хочу умирать! Давай попробуем сломать стену.

— Ну дерзай. Или ты рассчитываешь взвалить этот труд на мои плечи? — раздраженно пробурчал Пол-лица, надевая на глаз окуляр.

— Бедняжка-подмастерье не разумеет, что брехун не стал бы бросать нас одних, если бы всерьез допускал хоть малейшую вероятность удачного драпака, — умильно пробулькал из бурдюка летунец.

— Я уже в третий раз с момента встречи с тобой попадаю в подземелье к правильникам. Может мне пора махнуть орден на братство? — съязвил Пол-лица, сурово зыркнув на подмастерья.

— Или забацать клику полуправильников, — развил идею летунец, плюнув из бурдюка фонтанчиком воды.

Донесшиеся со стороны лестницы голоса понудили собеседников умолкнуть и обратить помыслы к более насущным проблемам. Вскоре к входу в подземелье пожаловал усач в сопровождении оробелого паренька, нервно оправлявшего сутану.

— Вот виновник появления проклятия. Тебе еще что-то нужно, смертник? — печально кивнув на молодого правильника, понурившего русую голову, спросил усач.

— Он тебе шибко дорог? Сам смекаешь, дело нам предстоит опасное. Тогда на мосту ты едва не погиб, — уловив в голосе липового купца нотку

сострадания, уточнил Пол-лица.

Встревоженно глянув на оцепеневшего от ужаса парня, усач нехотя проговорил:

— Если желаешь избежать костра, то постарайся вернуть его живым. Этот оболтус — мой сын.

— Так вот почему ты тайно провез меня в резиденцию. Чаешь по-тихому утрясти семейную неурядицу? — догадливо осклабился Пол-лица.

— По-тихому уже не получилось. Все братство ощущает, как по вечерам содрогается резиденция, — уныло сообщил усач. — Я клялся первому правильнику, что разрешу это затруднение своими силами в течение месяца. Сейчас заканчивается последняя неделя. Если не избавимся от проклятия, то меня отлучат от братства. А потом основательно возьмутся за смертника, неясно как пробравшегося в город.

— Ну, хоть какое-то для меня утешение. Погибая в лапах проклятия, я буду знать, что тебя вытурят за порог братства, — ныряя во мрак подземелья, натянуто улыбнулся Пол-лица.

Когда подмастерье вместе с молодым правильником обреченно прошли за смертником, усач захлопнул дверь и сноровисто запер ее на засов.

— Надеешься, что дверь удержит проклятие? — наблюдая за пляской теней на пыльных стенах, поинтересовался Пол-лица.

— Она удержит тебя от блажных мыслей о побеге. Пока ты не совладаешь с проклятием, я не выпущу никого оттуда, — отозвался усач, беспокойно расхаживая у лестницы.

— Даже родного сына? — удивился Пол-лица.

— Он прекрасно понимает, что после отлучения вся наша жизнь полетит под откос. Если нам так и так суждено умереть, то пусть она хотя бы под конец не омрачится позором нищенства, — убежденно изрек усач. — Как одолеешь проклятие, стучись.

— Уж не сомневайся, этот стук ты хорошо расслышишь, — туманно пообещал Пол-лица и, подгоняя Савву с факелом, отправился вглубь подземелья.

— А мне что делать? — торопливо засеменив за смертниками, взволнованно проронил парень.

— Ну, сперва поведай мне, с чего все началось. Как тебя угораздило оплошать с индульгенцией? — опасливо озираясь по сторонам, полюбопытствовал Пол-лица.

Потупившись, парень загрустил пуще прежнего и буркнул:

— Отец не велел вам ничего рассказывать.

— Думаешь, он отпустит меня после уничтожения проклятия? — с ухмылкой вопросил Пол-лица. — Или предпочтет избавиться от всяких следов смертника, тишком провезенного в город им самим?

Бирюком таращась на смертника, парень боязливо попятился к стене и сжал губы.

— Твоя рожа красноречивее любых слов, — фыркнул Пол-лица и неожиданно застыл на месте.

На ножке стула, валявшегося у крутого поворота, висел окровавленный рукав сутаны. Внимательно всмотревшись через окуляр, смертник различил на ткани мерклое бирюзовое свечение, тонкой полосой помечавшее рваный край.

— Ладно, поболтали задушевно, пора и поработать. Пропавшие правильники забирались дальше в подземелье? — настороженно обойдя стул, уточнил Пол-лица.

— Вроде бы, — пролепетал парень, завороженно пялясь на рукав.

— Значит, не будем повторять их ошибку. Закатывай рукав, — распорядился Пол-лица, доставая из кармана рукоять кинжала.

— Зачем это? — нахмурился парень.

— Личину надрежу. Папуля же наказал беречь сынка. Попробуем выманить проклятие на кровь. Если повезет, то мы узнаем, где оно засело, — без подробностей пояснил Пол-лица.

Покосившись себе за спину, будто в поисках подсказки, правильник, засучив рукав, нерешительно вытянул руку. Смертник привычным движением поднес рукоять к запястью и, дождавшись, пока кинжал отрастит бирюзовый клинок, быстро ткнул острием в личину.