— Не та ли стена выступает во двор? — уточнил Пол-лица, отирая взмокший лоб рукавом.

— Она самая, — подтвердил летунец, без особой надежды поглядывая на вздрагивающую от увесистых ударов дверь.

— Эй, меня развяжите, — неожиданно донеслось из-за завала досок.

Смертник устало выставил подсвечник перед собой и, через пыльную взвесь, разглядел пленника упавшего на бок вместе со стулом. Мешок слетел с его кучерявой головы, а кляп съехал на подбородок, удачно зацепившись за обломок, разодравший щеку.

— Усмирить его? — напрямик спросил летунец.

— Довольно соваться в дела знати. Пусть ним занимается проклятие, — отмахнулся Пол-лица, тяжко привалившись спиной к клетке.

— Смертник, если выручишь, отблагодарю. Дам денег, сколько захочешь, — не унимался кучерявый, суча связанными ногами.

Пол-лица остался безучастен к мольбам и продолжил задумчиво изучать стену.

— Смертник, послушай, Пилий хотел меня подставить. Ты ведь наверняка встречался с ним? Я его младший брат — Савва. А убитый старик доводится мне дядей. Своих детей дядя не нажил и завещал мне наследство вкупе с титулом барона. Пилий из-за этого рассорился с ним, но чаяний относительно дядиных богатств не утратил. Он заманил нас сюда и, сознавая, что я по собственной воле ни за что не прикончу дядю, нанял смертника, — сбивчиво рассказывал пленник, облизывая сухие губы. — Дальнейшее тебе известно. Никто бы не стал разбираться действительно ли я убийца или просто подставной живец. Для правильников достаточно трупа, да проклятия покаравшего любого виновного. Только после моей позорной смерти из-за расправы над родичем все завещанное отошло бы Пилию.

— Ты не увлек смертника своей слезливой историей, — сообщила рыбина, летая под потолком.

— А тебе, крылатая тварь, не надобно лишней монеты? — предпринял новое поползновение Савва.

— Кто? Крылатая тварь?! Пол-лица, не будем полагаться на проклятие.

Пожалуй, загрызу надоедалу сам, — гневно оскалился летунец, светя драгоценным зубом.

— Смертник, я слышал беседу этих полоумных про древние таблички. Вроде они нужны тебе? Знаю где достать еще таких, — обреченно вскричал Савва.

— И где же? — оживился Пол-лица.

— Если поведаю сейчас, тогда ты мне не поможешь. Ведь так? Спаси, избавь от проклятия, и я лично отведу тебя к табличкам, — ощутив слабую надежду, нервно заулыбался Савва.

Сомнения завладели умом смертника, но звуки врезавшегося в дерево металла вынуждали пренебречь осторожностью. За дверью явно работали топорами, и на множество важных вопросов не оставалось времени.

— Лёт, развяжи сообразительного человека. Учти, ежели обманешь, тобой займется крылатая тварь, — предупредил Пол-лица, запихивая в котомку окуляр и кинжал без истаявшего клинка.

Острые, как лезвия, плавники летунца в момент разделались с веревками. Освобожденный Савва принялся растирать закостеневшие конечности, благодаря рыбину показной улыбкой.

— Недурственные зубы. У меня как раз один расшатался, — оценивающе глядя на рот пленника, отметил летунец.

Савва подтвердил свою сметливость и плотно сжал губы.

— Выполняй все, что скажу. Следуй за мной без разговоров. Когда выйдем из дома, не вздумай отстать, — отчеканил Пол-лица, с трудом глотая спертый воздух.

— Но как мы выберемся отсюда? — недоуменно крикнул Савва повернувшемуся к стене смертнику.

— Без болтовни! — угрожающе расправил спинной плавник летунец, примостившись на стуле.

Стараясь не думать об отчаянно скрипящей двери, Пол-лица возложил ладони на стену. Испарина выступила на его искаженном от напряжения лице, ногти цеплялись за неровные швы кладки. Наконец, неподатливый камень начал с глухим звуком трескаться, брызжа мелкой крошкой. Смертник успел отпрыгнуть в сторону за мгновение до того, как кусок стены завалился и с хрустом пал пыльным месивом известняка на землю. Белое облако заволокло помещение, оседая на одежде, пролезая в нос, укрывая замершие тела мечников.

Когда двое мужчин, походивших на призрачные миражи, выбрались через пролом, сад оказался безлюден. Вся охрана двора собралась у двери каземата, оставив калитку без присмотра. Перемахнув ряд неумело стриженных кустов, беглецы вмиг очутились на улице, но бесследно скрыться им не позволила тройка мечников, привлеченная грохотом.

— Вон они! Держи их! — заорали вывалившиеся из особнячка

преследователи.

На вопли уже спешила гурьба сурового вида парней, до поры засевших в неприметной лачуге у входа на паршивую улочку. Беглецы разумно предпочли уклониться от встречи с внушительной подмогой, рванув в сопредельную сторону.

Мимо проносились испуганные лица нищих и покосившиеся заборы, темные переулки норовили заманить в тупики или предательски выводили на улицы лишенные всякого убежища. Пол-лица слышал за спиной приближавшиеся крики преследователей, внутренне готовясь к неизбежной схватке, но вдруг кривой проход оборвался, сменившись галдящим многолюдством рынка. Прячась в гуще волнующейся толпы, смертник незамеченным проскочил перекресток и бросился в спасительный сумрак тесного проулка.

Убедившись, что Савва не потерялся в завязавшейся кутерьме, Пол-лица решил перевести дух за очередным поворотом. Прислонившись плечом к прохладной стене, он шлепнул по бурдюку и пробормотал:

— Лёт, глянь-ка сверху, куда пошли те гады.

— Обожди, от этой невыносимой тряски передо мной все дома пляшут, — вращая рыбьими глазами почище мельницы в буран, томно пожаловался летунец.

— Не забывай, ежели меня убьют, тебе придется уживаться с новым смертником. Едва ли он сразу поверит в возможность уговора наподобие нашего. Впрочем, что для заблудшего проклятия еще сотня лет в облике склизкой рыбины, — время от времени поглядывая за угол, предостерег Пол-лица.

— Ладно, ладно. Уже пороптать нельзя. Тут же одергивают, — ворчливо уступил летунец и мигом взмыл к самым крышам, запамятовав о мнимом головокружении.

Дотошная старушонка, не пропускавшая ни единой соседской перебранки, от удивления заохала громче обычного, выдав свое присутствие. Подсматривая за чудаковатой парочкой из-за ставен, она, не сдержавшись, высунулась наружу, обвинительно указывая в узкую полосу неба.

— Померещилось, — невозмутимо ответил Пол-лица на ее вопрошающий взор.

Опорожнив покинутый летунцом бурдюк, смертник не стал дожидаться пока старушонка созовет ораву любопытствующих прохожих и ретировался из проулка. Пройдя по оживленной улице бондарей, встречавшей каждого запахом свежей стружки, беглецы вновь окунулись в смрад извилистых переулков. Спрятавшись за телегой груженой прелым сеном в укромном закутке рядом с рыночной площадью, они принялись ждать вестей от летунца. Отдышавшись, Пол-лица вознамерился засыпать Савву кипой животрепещущих вопросов, но его отвлекло знакомое хлопанье крыльев.

— Насилу отыскал вас. По счастью заприметил, куда вы почесали, — с

ходу плюхнувшись в сено, посетовал вернувшийся летунец.

— Где они? — нетерпеливо выпалил смертник.

— Обозрел я, значит, город, ну точно степной канюк. Вижу девки за забором…

— Лёт, девки меня сейчас мало заботят. Нас еще разыскивают? — смертник прервал пустившегося в повествование летунца.

— Вовсю. Кто к воротом двинулся, кто по окрестным улицам шастает. Солидно так ищут, во все щели суются, — брюзгливо поведал летунец, томимый невысказанным наблюдением.

Пол-лица глянул на Савву с явной досадой и со вздохом промолвил:

— Без него я бы запросто ушел.

— Так может плюнуть на таблички, — махнул хвостом летунец.

— Нет. Раз уж взялся, попробую выбраться с этим ходячим недоразумением. Есть одно местечко, куда не сунется человек без крайней

нужды. А те, кто нас преследует, уж тем более остерегутся туда ломиться, — рассудил смертник, жестом отослав летунца присматривать с высоты за городом, и оставил уединенный закуток позади телеги.

Безымянный переулок, разделенный надвое ручейком помоев, привел беглецов на шумный перекресток, соединявший дорогу, протянувшуюся от ворот, с главной улицей. Не обращая внимания на гомонящую толпу, Пол-лица напрямик протолкался к двери основательного строения осаждаемого озабоченным людом.