Я слушала эту болтовню и ужасалась. Ничего себе, мне жених в этом мире достался! Борец за нравственность нашелся! Бедные-бедные его жены! Что женщинам терпеть приходилось! Мало того, что муж так себе имел физические достоинства, так он еще и нравственным уродом оказался. Но потом до меня дошло, что если тех жен этот садист извел, то мне точно не жить. Нет, шансов никаких! Мало того, что не девственница уже три года, так еще и проблемы по-женски имела. Это значило, что если не сразу, то потом со мной точно разделается этот колобок. А кстати, какую смерть приняли те несчастные, которым не повезло пойти с ним под венец?
–– Первая-то вроде как утопилась. Сама. Никто не видел, но так думают. А когда ее из реки вытащили, все увидели, что на теле ее живого места не было – синяки все покрывали. Отмучилась, голубка. Но сыскала ли покой душа, вот в чем вопрос? А похоронили ее на горке за кладбищем. Где же еще, утопла же, а священник у нас строгий. Про вторую жену пана можно сказать, что веселая была и подход к мужу имела. Но тоже, никак не могла от него понести. Вот он и начал снова к себе повариху звать. После этого уже между панной и паном пошли скандалы. Говорят всякое, но однажды ее служанка нашла в постели со свернутой шеей. А роду она была знатного, вот и разгорелся скандал, да! Тогда же приехал ее батюшка, чтобы разобраться, что к чему. Но единственное, чего добился, так тело дочери забрал и увез. Значит, она похоронена где-то на севере страны.
Я слушала и все больше мрачнела. А там меня позвали обедать в обществе отца и будущего, прости господи, мужа. Вот за какие прегрешения на меня такое свалилось? Или не оно на меня, а я в такое…угодила! За что? Неужели, что Ритке пожелала ядом захлебнуться, ни дня покоя не знать и быть такой же несчастной, как я тогда? Стоп, а ведь я действительно сильно на сводную сестру гневалась, когда бумажку ту пальцем терла. Точно! Читала тогда непонятные строчки о какой-то там высшей справедливости и про себя была уверена, что нет ее вовсе и служить нечему. Если честно, то и теперь была того же мнения. Взять хоть историю этого пана Стефана. Скольким женщинам он беду уже принес, и скольким принесет в будущем. Взять хоть меня. Ох, не дай бог! И что же на него управы-то нет? Отцы же знают про его норов все, а все равно везут своих дочерей. И задумалась я над тем, а не спасет ли меня от него какой случай? А потом взяла и спросила о том девушек.
–– Да ничего его не берет! Три же войны здесь прошло, уйму народу перебило, а хозяин и царапины не получил. Еще он ссорится с соседями часто. От этого во многих дуэлях участвовал. Только он боец отменный, хоть из себя и неказист. Вот внешний вид многих и заставил обмануться на его счет. Мол, сам низок и толст, а значит, неповоротлив и оружием владеет плохо. Просчет у многих из-за этого вышел, и кто жизнью, кто ранами поплатился. Теперь дураков нет с ним связываться.
Что-то подобное я и представляла. Значит, рассчитывать на избавление с чужой помощью не приходилось. Да и времени не было. Как бы пан не передумал и свадьбу сыграл через неделю, хотя бы, а то…завтра. Господи, как жить-то хотелось!
–– Проходите, панночка! Вас уже заждались! – раскрыли передо мной двери столовой залы.
Я села на прежнее место. И начала пана Стефана оттуда рассматривать. Колобок и есть! Прожорливый. Понятно стало, отчего был такой толстый. Но взгляд имел острый, точно как у хищника. Мне не следовало так откровенно его рассматривал, потому что этот хорек насторожился. Даже жевать на некоторое время прекратил.
–– Свадебный обряд пройдет завтра в полдень, – сказал, поблескивая глазами-бусинами.
Ничего более неприятного я в своей жизни еще не слышала. Да и не видела: у этого типа в зубах что-то там застряло, и он полез ногтем это нечто доставать. Хорошо, хоть сидела от него далеко. Но завра-то, господи, и сидеть с ним рядом придется и…лежать.
–– Надеюсь, у невесты все готово? И сама она?..
–– Не беспокойтесь, пан Стефан! – фу, как мерзко лебезил перед ясновельможным «папенька». – Она спит и видит, когда станет женой. Это же мечта любой девушки, обрести мужа и защитника, а тут такой супруг моей Викусе достанется!..
Если бы его дочери, то я бы нисколько не возражала, а то мне такое «счастье» привалило.
–– Папа, мне кажется, платье надо бы немного переделать…
–– Что?!! – как рявкнул на меня пан Казимир. – Какое?.. Глупости! А если что, так впереди ночь целиком. Вели девкам, и они все сделают, – и снова повернулся к ясновельможному, но уже с подобострастной улыбкой. – Вот же женщины!.. Все им не так! Но уверяю, что нормальное у нее и платье и…
–– Отлично. Потому что я свои приказы не отменяю. А завтра с утра уже и гости в замок начнут прибывать.
Вечер перед свадьбой выдался пасмурным. Честно сказать, я не очень до того в окно выглядывала, не до погоды мне было. Но как дело дошло до шитья, так пришлось зажечь много свечей в комнате, оказалось, что все небо заволокли тяжелые грозовые тучи. Чернота сгустилась, прямо как у меня на душе.
–– Хоть бы дождь пролился за ночь, а утром выглянуло солнце, – пожелала та девушка, что пониже, Агнешка, кажется. – Все же свадьба будет!..
–– Угу, хоть бы, – вторила ей другая, что с темной косой до поясницы. – Молодые казаки же захотят порезвиться. Обязательно игры затеют…
–– Это точно. Силой начнут меряться и удаль показывать.
–– И стрелять будут? – встрепенулась я, явно так представляя как стрела, или чем там эти древние стреляли, угодила бы, совершенно случайно, в жениха.
–– Кто его знает, все же в замке много народа соберется… тесновато будет для стрельб.
–– Скорее всего. Если только кто не вспомнит обычай право жениха оспорить…
–– Как это?! – вот теперь мне на месте совсем не стоялось.
–– Панночка! Да не вертитесь же! Невозможно подол наметить… и все же странно, что платье оказалось так коротко.
–– Какая-то негожая портниха его шила – так обкорнать, – проворчала и третья служанка. – Хорошо, хоть подпушка заложена широкая…
Это им было странно, а я сразу смекнула, что местная Викуся была сантиметров на пять ниже меня. И надо же, как в точку сказала недавно, что платье придется подгонять. Вот только отсрочить свадебную церемонию нисколько не вышло. Но ничего, надежду, что удастся замужества избежать, я пока не потеряла.
–– А как у вас…в смысле, в этой местности, принято «право жениха оспаривать»?
–– Как у всех. Кто шапку к ногам его скинет, тот и говорит, как желает биться. Но все больше борьбой казаки тягаются. Кто кого на лопатки положит. Разумеется, побеждает жених.
–– А помните, в прошлом году был случай у соседей, что сражались на саблях? – вскинула голову чернявая.
–– Так там два брата не поделили девушку. Родители рассудили так, а младший отпрыск заупрямился.
–– И что было? – догадывалась, что глаза мои зажглись огнем, но ничего не могла с собой поделать. – Один другого заколол?
–– Да как можно! Эти ж бои до смерти не бывают! В крайнем случае, до первой крови…
Как только девушки закончили с шитьем и ушли, так я легла пластом на кровать, устремила взгляд в одну точку на потолке и принялась думать. Так провела с час, наверное, но встала потом на ноги с вполне определившейся мыслью. Для ее претворения в жизнь следовало действовать немедленно. И еще необходимо было найти что-то ценное. Вот и стала лазить по вещам панночки. Разжилась бархатным мешочком с монетами непонятного достоинства. Еще глаз мой зацепился за женское верхнее пальтишко, что лежало сверху одного из сундуков. Потому что на нем были явно серебряные пуговицы с камушками, похожими на бирюзу. Произведение искусства, никак не меньше. Но мне надо было их срочно спороть, а это оказалось делом непростым – девчонки утащили с собой шкатулку с инструментами для рукоделия. Вот и промучилась нитки грызть, но своего добилась: через полчаса к монетам в мешочке прибавилось пять ценных пуговиц.
–– Хватило бы!.. – прошептала, набрасывая на плечи теплую шаль, оставленную Беатой.
