Конечно, еще существовала проблема моего будущего супруга, но, по традициям Данаи, ее не следует обсуждать, пока я не закончу университет. Я прекрасно знала, что папа помнит, что у него четыре дочери, и потихоньку подбирает подходящих молодых людей из хороших семей, которые могли бы тоже помогать ему, но...

– Во время моего визита на Асгард я упомянул, что со следующего года Далмора начнет учиться на историка в университете Данаи, и меня снабдили важной информацией. – В голосе отца появился несвойственный ему оттенок раздражения. – Должен сказать, что я был и удивлен, и разочарован тем, что нам этого не сообщили, когда Далмора подала заявление. – Он на секунду замолк. – Оказывается, местный университет больше не дает дипломов по истории.

– Как? – вырвалось у меня прежде, чем я смогла себя сдержать. – Прошу прощения, папа. Мне не следовало перебивать тебя.

Он покачал головой:

– Далмора, я понимаю, что ты поражена. Как я уже упомянул, я был крайне разочарован тем, что университет Данаи предпочел ввести нас в заблуждение. Очевидно, со времен моей учебы правила изменились. Все студенты-историки теперь обязаны начинать с подготовительного курса по доистории, который проводится на Земле.

– На Земле! – нахмурилась бабушка. – Не может быть и речи, чтобы Далмора отправилась на Землю. Было бы крайней халатностью со стороны университета отправлять студентов в мир, где они могут встретиться с инвалидами.

Папа вздохнул:

– Очевидно, именно так видит ситуацию и университет Данаи, матушка. Они не могут преподавать полноценную программу истории студентам, не прошедшим подготовительный курс по доистории, поэтому предпочли заменить ее специальностью «Изучение исторических трудов».

– Разумное решение, на мой взгляд, – заметила бабушка.

– Если не учитывать такую небольшую подробность, что эта программа предполагает изучение главным образом литературных и философских трудов, а доисторией студенты почти не занимаются, – сказал отец. – Помня, что Далмора хотела специализироваться по доистории... – Он снова вздохнул: – Похоже, мы оказались в ситуации, когда Далморе либо придется изучать почти не относящуюся к делу специальность в университете Данаи, либо подать документы в другой университет.

– Об этом не может быть и речи! – снова заявила бабушка. – Почти во всех других мирах в университетах смешанное обучение!

– Я не считаю разделение юношей и девушек при обучении таким уж желательным, – возразил отец. – Я запросил информацию по историческому факультету Асграда, и мне ее любезно предоставили.

Университет Асгарда! Теперь я была не просто поражена. Я, как выразилась бы Дия, совершенно обалдела. Если я буду учиться на Асгарде, жить придется не дома, и даже не в другом мире сектора Альфа, но в столице сектора Гамма. Нет, если университет следует новым правилам...

– Папа, означает ли это, что я проведу подготовительный год своей специальности на Земле, изучая доисторию?

– Да, – ответил отец. – И это меня весьма беспокоит. Не из-за инвалидов – специалисты по медицине утверждают, что никакого риска в пребывании на Земле нет, все исследования доказывают, что оно не повышает риска родить ребенка с проблемами иммунитета. Я волнуюсь из-за того, что новый подготовительный курс, похоже, требует тяжелого физического труда на раскопках древних городов Земли.

– И еще раз, об этом не может быть и речи! – сказала бабушка. – Такие хрупкие девушки, как Далмора, не могут выполнять физическую работу, будто они... дочки какого-нибудь мускулистого фермера с примитивной приграничной планеты!

Папа обернулся и посмотрел на свою мать:

– Мне кажется, решение должна принять сама Далмора. Мои знакомые из университета Асгарда предложили сводить Далмору на Землю и поговорить с преподавателем, который ведет одну из групп по доистории. Мы сможем обсудить с ним все наши сомнения. Думаю, нам следует принять весьма щедрое предложение.

Мама нахмурилась, явно встревоженная.

– Я по образованию историк, – добавил отец. – И делаю фильмы по истории. Если задуматься, несколько нелепо, что я даже ни разу не бывал на планете, где совершилась большая часть человеческой истории.

– Абсолютно невозможно, – заявила бабушка. – Вот если бы у тебя был сын, тогда...

Мама бросила на свекровь быстрый сердитый взгляд и снова обернулась к папе:

– Если тебе кажется, что это самый разумный путь, Вентрак, то я, естественно, согласна.

Папа обратился ко мне:

– Ты не против, Далмора?

– Конечно, нет, папа.

Побывать на Земле! Я дотронулась до колье на своей шее. Давным-давно, в век Исхода, оно украшало шею моей прародительницы, уходившей с Земли. В первый раз за четыреста пятьдесят лет оно вернется в мир, где было создано.

* * *

Через два дня мы с папой вышли из портала на Данае-межпланетной. Все тут же обернулись посмотреть на нас, точнее, на папу. Вентрак Ростха, самый известный сын Данаи, в тех же традиционных снежно-белых одеждах, в которых он выступает в своих знаменитых исторических фильмах. Я же, в простом сари, подходящем для межпланетных путешествий, была лишь незначительной фигурой рядом с ним.

В зале пересадки оказалось многолюдно, но мы могли идти свободно, люди уступали нам дорогу. Шагая к межпланетному порталу, папа всем улыбался и кивал с благодарностью.

– Я никогда не смогу привыкнуть к этому, отец, – пробормотала я. – К тому, как все расступаются перед тобой, словно ты – царь древних времен, вышедший к восторженной толпе.

– Ты и не должна привыкать к такому, Далмора, – ответил он. – Да и я не должен. Каждый раз, когда мне оказывают подобную честь, я понимаю, какая это огромная ответственность. Когда кто-нибудь в других мирах слышит название нашей планеты, ему приходят на ум две вещи: прекрасные тучи светлячков и мой исторический сериал. Куда бы я ни пошел, где бы я ни оказался, я обязан обращаться со всеми учтиво, уважать чувства и обычаи других людей, потому что по моему поведению судят о всей Данае.

Я кивнула, понимая, что эта ответственность лежит не только на моем отце – как его дочь, я разделяю ее.

– Не всегда это просто, Далмора, – добавил он. – У человечества столько миров с разными нравами и обычаями. Мне повезло, что традиционное мужское одеяние Данаи достаточно консервативно, чтобы быть приемлемым в любом из миров, и все же мне не удалось избежать ошибок. К счастью, люди всегда оказывались добры и благосклонно принимали мои извинения.

Он посмотрел наверх, на знаки:

– По расписанию в Землю-Европу скоро откроют выделенный портал, но мы рискуем опоздать, если будем его дожидаться.

Преподаватель университета Асгарда специально выкроил время в своем расписании, чтобы помочь нам. Было бы крайне неучтиво опоздать на встречу, а у папы достаточно средств, чтобы позволить себе расходы на установление отдельного межзвездного соединения. Мы прошли мимо очередей к порталу, у которого стоял только служащий в форме.

– Землю-Европу, пожалуйста, – попросил отец.

Через секунду портал установился, и мы шагнули вперед. Я огляделась в радостном и нервном предвкушении. Я на Земле, родном мире человечества, там, где люди жили, любили, воевали миллионы лет до изобретения межзвездных порталов и Исхода в другие миры.

К моему разочарованию, Земля-Европа-межпланетная оказалась почти близнецом Данаи-межпланетной. И люди здесь выглядели обыденно. На некоторых, как и нас с папой, были одежды разнообразных миров Альфы, трое – две женщины и один мужчина, вероятно, супруги в триаде – оказались обряжены в тоги бетанцев. Но в основном нас окружала толпа гаммитов по виду.

Я поняла, что зря ждала чего-то необычного. Межпланетная станция Земли вряд ли будет выглядеть как сцена из исторического фильма.

Папа уже направился в зал местного сообщения, и я поспешила за ним. Не прошло и десяти минут, как мы вышли из вестибюля своего дома на Данае, а мы уже переходили в портал, код которого дал папе преподаватель из Асгарда.