Саватеев устало опустился в свое кресло, пожевал губами.

– Даю вам три дня, чтобы принять дела и должность. Вникайте, уясняйте, можете ночевать возле компьютера. Учтите, ваш сменщик честно отработал и заслужил скорейшее убытие домой. Теперь ваша очередь, – Саватеев недовольно глянул на меня – Что стоите? Можете приступать!

Я вышел из кабинета. Убивающая духота тут же схватила за горло, сдавила грудь. В кабинете у шефа, хоть и было не по себе, зато кондиционер нагнал холоду, как в холодильнике. Несмотря на просыпающуюся жару, я выпил чашку крепкого кофе и вышел покурить на улицу. Возле крыльца модуля разведывательной службы меня кто-то окликнул. Это был Мирослав.

– Пойдем, – поманил он меня за собой.

Мы зашли за модуль, миновали маскировочные сети. Здесь был небольшой уютный закуток, невидимый снаружи. Тут стояла небольшая урна, ящики из-под боеприпасов, установленные полукругом, служившие лавками, сбитый из тех же ящиков небольшой столик для домино (или игральных карт). На стене модуля, на вбитом в легкую жесть гвозде-восьмидесятке висел допотопный советский приемник, некогда шедевр ушедших в далекое прошлое ударных «пятилеток» и называвшийся тогда «транзистором». Проволочная антенна обеспечивала худо-бедно нормальный прием грозненского радио, где без конца передавали лезгинку и новости очередных сельскохозяйственных побед.

– Садись, закуривай, – предложил Мирослав – Разведка отдыхает здесь, чтоб ты знал. В общую курилку ходить не стоит.

– Почему?

– Морду набьют.

– За что?

– Узнают, что из разведотдела – подумают, что шпионить пришел.

– Хорошие тут развлечения.

– Развлечения «тут» обычно начинаются по вечерам.

Мы закурили. Ловким движением фокусника Мирослав откинул крышку импровизированного столика, достал из его чрева банку «Бочкарева», откупорил ее и протянул мне.

– Спасибо, не опохмеляюсь, – отказался я.

– Дело хозяйское, – рассудительно кивнул Мирослав и, отхлебнув из банки, философски продолжил – Верещагин мне говорил, что тобой интересовались «тяжелые»*. Но скажу тебе одно, даже если они завтра за тобой придут, без замены ты уйти отсюда не сможешь. А замена – это недели две, не меньше. Так что настройся на рутинную работу. Мне нужен специалист, а не иждивенец.

– Ну и какой же из меня толк, как из специалиста?

– Не перебивай. Будет толк. Все, что говорил начальник – выброси из головы. Работа твоя не пыльная, но очень важная. В твою задачу будет входить отслеживание перемещений бандгрупп, их численность, концентрация, вооружение, ближайшая задача и характер действий. И самое главное – бандглавари. В любое время, даже если тебя поднять среди ночи, ты должен, как «Отче наш» знать: какие банды в данном районе находятся или где в данный конкретный момент находится такой-то бандглаварь, его личные данные, в общем – его досье и так далее. Это, конечно, сложно. Нужно быть неплохим аналитиком, чтобы из кучи информации выудить одну-единственную, достоверную, ценную и неповторимую, сопоставить факты и события, составить аналитический прогноз, обосновать его и подать наверх.

– Да, проще застрелиться.

– Ты знаешь, я начинаю верить, что у «спешэлов»* голова для того, чтобы в нее только жрать или бить кирпичи. Короче, вникай. Будут трудности – обязательно обращайся ко мне или к нашим парням.

– А где же я все это буду брать, чтобы сопоставлять, обосновывать?

– Из оперативной информации, мой дорогой. Твой начальник отдела, Андрей, сводит тебя к нужным людям, познакомит. Ну а во всем остальном ты сам должен искать нужную информацию. Учти, обстановка сложная, каждый день что-то случается: обстрелы, подрывы, налеты. В горах вообще беспредел творится. А тут еще Ингушетия, Дагестан. Короче, нам постоянно нужна свежайшая информация по бандам и бандглаварям. Идет лето. Дальше будет еще хуже. Сразу могу тебе сказать, что в ближайшем будущем мы активизируем свою работу и понадобится самая разнообразная информация, особенно твоя. Так что ваша смена никак не должна сказаться на твоей работе. Понял?

– Понял.

Я понял, что «на халяву» тут не прокатит. Придется работать по-настоящему. Что поделаешь, видать окопная романтика для меня закончилась. В нашем отделе, включая и меня, работало шесть старших офицеров: четыре майора и два подполковника. Каждый отвечал за свой фронт работ. Что характерно – на «моей стороне» сидели офицеры внутренних войск, на противоположной, спинами к нам – «армейцы». И ни какой дележки, препираний и обидных характеристик в сторону министерств я не слышал. Армейцы нас называли «вованами», от известной аббревиатуры – «ВВ». Обезличенное «федералы», часто употреблявшееся в СМИ, никто не упоминал – это считалось обидным. Офицеров ВДВ называли DVD, или: «висит груша, нельзя ее скушать». Я думаю, это нечто родственное с парашютистом. Офицеры КОП* – «одноглазый Пью». А ребят из космической разведки (правильнее – ВРК*) и вовсе звали космонавтами. Я только диву дивился, когда наш начальник отдела, Андрей, сказал мне:

– Сходи к космонавтам, выгони на плоттере эту таблицу.

Гудели системные блоки, парни изредка перекликались о характере поступающей информации, иногда долго смеялись над каким-нибудь предложением официального служебно-боевого документа, составленным каким-то замученным штабистом и я начинал понимать, откуда берутся армейские анекдоты и прочие перлы военной жизни, типа: «Жена труппа…». За окном все время слышался рокот вертолетных двигателей. Иногда модуль весь содрогался от проносившихся мимо на взлете и заходивших на посадку целых звеньев Ми-8 и Ми-24. На аэродроме шла обычная боевая работа и я, иногда глядя в открытое окно на хищные вертолетные силуэты, ощерившиеся мощным вооружением, с тоской вспоминал свое недавнее прошлое: так же и мы взлетали своей группой на задания или возвращались с эвакуации… С высоты полета птиц я взирал на эти модули (тогда здесь стояли вагончики и палатки) и помыслить не мог, что через каких-нибудь пару лет буду сидеть здесь, за компьютером, буду обычной штабной крысой…

К ужину я уже неплохо разбирался в поступающем потоке оперативной информации и Ивану, забежавшему за мной, стоило немалых усилий оторвать меня от работы, чтобы сходить «заморить червяка».

Столовая по праву считалась «гвоздем» ОГВСа – не один миллион был «вбухан» в благоустройство этого «центропита». Наверное, примерно столько же, сколько стоит пара НАТОвских ультрасовременных минно-поисковых комплексов. Правда, на сколько мне было известно, пока эту цену до сих пор оплачивали наши саперы, каждый день, укладывая свои жизни на чеченских дорогах и горных тропах. Столовая внутри была отделана белыми стеновыми панелями, вестибюль был увешан великолепными зеркалами, шесть умывальников с электросушилками, просторная раздевалка (оставишь кепи – ноги прирастут!). Помимо общего зала для приема пищи, также имелся и отдельный зал, отделанный под кожу с гарнитуром из мягкой мебели, теле-, видео-, стереосистемами, холодильниками и прочей необходимой в боевых условиях «оргтехникой», а так же отдельной прихожей. Понятное дело – не для простых смертных, а для особ, приближенных к императору и прочих высоких гостей, коих нынче бывает немало. Стены везде были увешаны искусственными цветами, которые не отличишь от настоящих. А что? Удобно – поливать совсем не надо. Не завянут. Только знай, вовремя бойцу протереть лепестки от вездесущей пыли и вынуть «чинарики» из горшков. Линолеум на полу матово зеркально отбрасывал свет от метровых окон, а стулья и столы, похоже, были из офисного набора. В общем, я, вспоминая свое последнее посещение ОГВСовской столовой двухгодичной давности, был ошеломлен. На «большой земле» подавляющее число воинских частей и помыслить не могли о таких столовых невиданной роскоши и отделки. Это уж точно!

Увидев то, что лежало в моей тарелке и называлось ужином, я нисколько не разочаровался. По-моему, порция картофельного пюре с загнутым полумесяцем жареного минтая – прекрасная альтернатива банке свиной тушенки, залежавшейся в моем «бауле». Впрочем, были времена и похуже. Однако я видел, как многие офицеры брали с раздачи только чай и масло. Некоторые приносили с собой кетчуп и майонез, таким образом, делая свое блюдо намного питательней и вкусней.