- И как?
- Даю отпор. На тренинге я усвоила одну вещь: мне надо показать всем вокруг, что ты мой, что принадлежишь мне. И я должна дать этим девочкам это понять. Сначала в вежливой форме, скорее снисходительно. Но, по мере «развития наших отношений», подразумевается, что терпение мое кончается и я им хамлю и грублю.
- Да тут не только хамить и грубить…
Крис ерошил волосы на голове и смотрел на Шерил. Теперь понятно, почему она не хотела, чтобы её имя, её настоящее имя, потом, когда все это закончится, ассоциировалось с «Шерилл Хидд». И эта игра с абстрагированием. Тут и у нормально мужика психика не выдержит. Что уж говорить о какой-то девчонке?
- А разве ты не читаешь комментарии на своих страничках?
- Теперь буду. Как ты выносишь это? – он непонимающе смотрел на неё.
- Ну, как-то выношу… Что ты нашел там такого страшного? Отзывы о моей внешности? Поверьте, они не потерпят рядом с тобой никого, даже саму королеву! То, как я одеваюсь? Ну, - она усмехнулась, - Мне и самой это не нравится. Но я подписала контракт и должна его выполнять. И потом, я знаю саму себя. Если там, - она указала на экран монитора, где была видна их совместная фотография, где она была одета в темные джинсы и темную футболку и кеды. – я выгляжу, как пацан, то дома люблю яркие цвета в одежде.
Да, в этом она права. Крис улыбнулся: когда к ним никто не приходит, Чарли выглядит сногсшибательно. Волосы не собраны в тугой пучок на голове, рыжеватая грива сияет на солнце. И эти её спортивные штанишки и майки, они все яркие, не броские и пестрые, а яркие. Да даже её штаны для йоги были фиолетового цвета.
- В моей жизни было много серых будней… - Она вздохнула, но тряхнула головой, сбрасывая с себя усталость. – так что, я привыкла.
- Как? Как можно привыкнуть к такому? У тебя разовьется куча комплексов! Ты понизишь свою самооценку до нуля!
- Не я, Шерилл Хидд. – Чарли повернула ноутбук к себе. – О, так это еще не самое страшное. Это просто критика. И иногда конструктивная. - Она улыбнулась. – Вот угрозы…
- А бывают и угрозы?
Крис таращился на неё. Сумасшедшая? Чего ради она согласилась на это?
- Бывают. Например, - Шерил лукаво улыбнулась. – Меня грозились убить, прямо на свадьбе. Ну, это если ты сделаешь мне предложение, и если я соглашусь. Но, по их мнению, я просто обязана согласиться. Иначе меня убьют во второй раз.
- И это писала тебе девушка?
- Да.
- Она и моя подписчица?
- Должно быть.
- И что ты ей ответила?
- Честно? – Она хихикнула. – Сказала, что обязательно приглашу её на нашу свадьбу.
Она думала, что Крис оценит эту шутку, посмеется вместе с ней. Но, он все так же ошалело смотрел на неё.
- Забань её. И я сделаю так же. И всех других.
- И останешься без фанатов?
- На кой фиг мне фанаты, которые поливают грязью мою девушку? Либо они принимают меня таким, какой я есть, вместе с моим выбором. Либо, пусть ищут себе другого кумира. Вот объясни мне, - Крис встал и упер руки в бока. – Объясни, как ты согласилась на такое? неужели все дело в деньгах? В этих гребанных деньгах? Из-за них можно позволить себя вот так унижать? Оскорблять? Выслушивать всякую гадость в свой адрес?
Шерил насупилась. Вот она и всплыла, эта самая причина того, почему она согласилась на этот Контракт. Как долго он продержался и не упоминал об этом? О деньгах, что заплатит ей, как только подойдет срок, и они подпишут соглашение о расторжении? Деньги… сказать ему, что ради этих самых денег, он соглашался на второсортные роли? Во второсортных комедиях? Но она решила промолчать.
- И в деньгах тоже. – Шерил насупилась, сжалась и стала похожа на нахохлившегося воробышка. – Просто, без них я не осуществлю свою мечту…
- Никакая мечта не стоит этого!
Крис махнул рукой и был готов подойти и тряхнуть эту глупую девицу. А еще прямо сейчас позвонить и своему директору, и всем менеджерам. И прекратить все это.
- Моя стоит…
- Спасти всех акул? Да черт с ними! С этими акулами! Все не передохнут!..
- Акулы тут ни причем.
- А ради чего тогда?..
- Ради помощи другим! – теперь и она перешла на крик. – Я хочу открыть свой фонд! Фонд поддержки женщин и матерей-одиночек, попавших в трудную жизненную ситуацию! И не знающих, как и где найти выход! Хочу купить дом, устроить в нем гостиницу и реабилитационный центр! Детский сад для малышей! Хочу наладить связи и помочь таким женщинам устроиться в жизни! Найти работу, жильё! Получить развод! стать независимой и самостоятельной! Я знаю, каково это! я сама прошла через это!
Она плакала, и слезы стекали по её щекам. Воспоминания снова, огромной волной накрыли её.
- Так ты?!.. – Крис изумленно смотрел на девушку. – Ты?! Сама прошла?.. У тебя есть ребенок?
О, господи! Он запустил руки в волосы и провел ими несколько раз по затылку, лохматя шевелюру. Она, что, мать-одиночка? Да, нет! быть такого не может. Любая мать, какой бы она не была, не сможет долго быть отдельно от своего ребенка. Уж не Шерил, это точно. Но, что тогда? Что стало с её малышом? Почему-то, в голову сейчас лезли самые страшные мысли.
- Нет, - Шерил вытерла слезы ладонями. – Я сама тот ребенок, который вместе со своей мамой прошел через семь кругов ада.
Крис шумно выдохнул, запрокинул голову назад и постарался успокоиться. Так вот о чем говорил ему Джейсон. И ради этой своей мечты она пошла на такое? и деньги ей нужны не для себя. Она готова отдать все, до последнего цента, только чтобы помочь другим… Он открыл холодильник, достал из него маленькую бутылочку воды, вылил её в стакан и протянул Шерил.
- Выпей. И давай, садись, и все расскажи мне. В конце концов, мы друзья. И кому, как не другу…
- Это долго, - Чарли шмыгнула носом, но сделал глоток из стакана, сев на высокий стул. – Тебе будет не интересно… Да и потом, я не умею рассказывать вот так… Это моя жизнь и…
- Ты должна выговориться.
- Я не умею. Может, ты задашь вопросы, и я отвечу?
- Посмотрим. Давай, еще глоток. Тебе бы сейчас виски или бурбон, но… так что у вас случилось, с мамой? Вы оказались на улице?
Она делала маленькие глотки и размышляла, можно ли доверять Крису настолько? Кому интересна история её невеселой жизни? Но голубые глаза согревали теплом и участием, и Чарли вздохнула:
- Я почти не помню своего детства. Знаешь, как будто память выстроила барьер… А тот день, тем более. Да и что может помнить толком восьмилетняя девочка? Я родилась в Огайо…
- А как оказалась тут, в Калифорнии? Это ж другой конец страны.
- Не перебивай! – Шерил вздохнула. – Мне и так тяжело.
- Да, прости. Продолжай.
- Ну, Огайо… Маленький городок Маунт Гилеад, который живет по своим законам и правилам. Мы сначала жили хорошо, не так уж и богато, но на жизнь хватало. А потом отец нашел каких-то своих старых дружков. Подсел на тотализатор, и задолжал им крупную сумму. Может, это осталось в моей памяти от обрывочных рассказов мамы, а может, я и в самом деле помню… Но мама сама никогда не рассказывала мне о том дне, сколько бы я её не просила. Как и о многих других. Так вот… Он пришел домой сильно пьяный, стал крушить все вокруг. А потом подсел к маме. И стал просить её помочь. Он сказал, что мы лишимся и дома, и скудного имущества, сели она не поможет ему.
- «Он» - это твой отец? – Шерил кивнула. - У твоей мамы были деньги? – Крис придвинул стул ближе к стулу девушки и взял в ладони её руки. – Она была из хорошей семьи?
- Были, когда она выходила за папу. И дом, и деньги. Её родители умерли, погибли. И оставили ей дом и немного денег. Но отец…
- Тогда чем она могла помочь ему?
- Я не знаю. Догадываюсь, но не могу сказать точно. Я помню, что он сидел со мной в спальне. Он на кровати, я на полу, играла своим плюшевым зайцем, которого он мне и подарил на день рождения. Он плакал, раскачивался взад и вперед, и закрывал руками уши и пил. И все время твердил, что так надо. Что мама поймет и простит. И что я прощу, когда вырасту. А потом Он уснул, и в доме стало тихо. Я вышла в гостиную и увидела там маму, она сидела и плакала, и никого и ничего не видела перед собой. И была в ужасных синяках. Я хотела подойти и пожалеть её, но она остановила меня. Я помню её слова: «Детка, прости, не надо, не сейчас. Я такая грязная…». А потом проснулся Он. – Шерил и сама сейчас раскачивалась на стуле, сцепив руки в замок на колеях, и стеклянным взглядом смотрела в одну точку на полу. – Я убежала в спальню, когда он начал бить маму и говорить ужасные, страшные вещи. Он никогда раньше не делал такого, а тогда… Я сначала просила его остановиться, перестать, но потом он ударил и меня, и я убежала…
