– Да. Я подозреваю, что, скорее всего, это домовой, – хранительница понизила голос и рассказала увлекательную историю его появления во дворце. – Однажды, когда на третьем этаже я перебирала старенькие книги для починки, забыла на столе пончики со стаканом молока и ушла по своим делам. Вернулась, а их и след простыл! Я тогда засомневалась, подумала, что, может, я совсем старушкой стала, а надежная всегда память начала подводить меня. И как-то забыла про этот случай.

Однако спустя несколько дней история повторилась. Знаешь, когда я увлечена делами, связанными с книгами, совершенно забываю о еде. Могу убежать в другой зал или отдел, не вспомнив, что брала с собой что-то перекусить. Но потом обязательно вспоминаю. Прихожу, чтобы забрать поднос, а вкусностей снова нет, как и не бывало никогда. И в тот момент я поняла, что в моих владениях завелся домовой.

Но мне хватило всего нескольких дней, чтобы понять, что он хороший и добрый: ничего не пропадало, книги и предметы оставались на месте. Все, что исчезало, это только еда, а в остальном он ведет себя прилично. Мне стало жаль, что он всегда голодный, и я начала сама кормить его, по собственной воле. Приношу в определенное место что-то вкусненькое, и через некоторое время пища непременно исчезает. Так что, наверное, это он следил за тобой. Но ты не бойся, он хороший.

После этого рассказа литтафины загадочно переглянулись между собой, что заметила Агнесса, но промолчала, а про себя подумала, что какое-то внутреннее чутье подсказывает ей, что это вовсе не домовой, а кто-то совсем другой. Но этот секрет ей только предстоит разгадать.

Прежде чем добраться до Большого Хранилища Жизней, Агнессе и ее спутникам пришлось проделать немалый путь. Последнее препятствие, которое показалось девочке непреодолимо тяжелым, – это винтовая лестница. Она находилась в отдельной башне и состояла из трехсот ступенек. И чем ниже они спускались, тем уже становились ступеньки, что крайне затрудняло продвижение вперед. Когда лестница все-таки закончилась, девочка облегченно вздохнула и остановилась, чтобы отдышаться. Но нужно продолжать идти.

Перед ними возник маленький узкий коридор. Миссис Кэрролл шла первой, за ней двигались литтафины, замыкала цепочку Агнесса. Это самый страшный участок на пути. Вдоль обшарпанных стен тянулись старые ржавые трубы, местами они протекали, и на бетонный пол капала вода, что только усугубляло общее впечатление от дороги. На трубах вниз головой спали летучие мыши. Иногда они шевелились во сне, раскрывали вдруг глаза, издавали пугающие звуки, и Агнессе становилось жутко. Подумав, что рядом миссис Кэрролл и литтафины, она немного успокоилась. Странно, но за столь короткий вечер, проведенный вместе, Эмилия стала ей невероятно близким человеком, и она почувствовала в душе теплоту человеческого общения.

Вскоре миссис Кэрролл остановилась перед массивной металлической дверью, на которой располагались три замка. На первом она набрала комбинацию из букв и цифр, а на втором – 20-тизначный код. Третий замок оказался непростым и особенным, и такой Агнесса видела впервые. Он представлял собой квадрат, в котором располагались пятнадцать мелких квадратиков. На каждом изображен какой-то определенный символ, но одно окошко оставалось пустым, что позволяло передвигать остальные квадратики. Из этих непонятных символов требовалось создать нужную комбинацию, чтобы открыть чудо-замок. Ловкие пальцы Эмилии Кэрролл проделали это так стремительно, что запомнить комбинацию не оставалось ни единого шанса. Заработали шумные механизмы, и как только дверь начала открываться, комбинация вернулась в исходное положение.

– Добро пожаловать в Большое Хранилище Жизней! – улыбнулась миссис Кэрролл и пропустила вперед Агнессу и верных литтафинов.

Агнесса вошла в Хранилище Жизней и оказалась на небольшой площадке металлической лестницы, ведущей вниз. Она облокотилась на перила, огляделась вокруг и в очередной раз не поверила своим глазам.

Хранилище представляло собой огромное помещение, и совсем непонятно, где оно начинается и заканчивается. Казалось, оно занимает невероятное количество пространства, которое делится на несколько блоков. В каждом блоке возвышались металлические стеллажи с огромным количеством полок, где стояли внушительные стеклянные коробки. В прозрачных коробках сверкали тысячи хрустальных бутылочек, и внутри, если хорошо приглядеться, можно увидеть свернутые листы фольги.

По всему помещению носились сотни стрекоз с серебряными крыльями, которые добросовестно и кропотливо выполняли важнейшую работу. Они приземлялись на горлышко пустой бутылочки, аккуратно, чтобы не повредить тончайшую фольгу, опускали золотые листы, закупоривали бутылку пробкой, надевали бирки с именем и фамилией новорожденного и отправлялись на рождение следующего ребенка.

Агнесса огляделась по сторонам и обратила внимание, что стены помещения выложены из темно-синего кирпича, потом задрала голову и увидела, что такой же темно-синий потолок усыпан бесчисленным количеством звезд, светила Луна, и ей показалось, что она смотрит прямо в открытый космос. Спустя несколько мгновений мимо пролетела комета, потом девочка разглядела Млечный Путь и засомневалась в том, что все это ей не мерещится.

Агнесса перевела взгляд на стеклянные коробки и заметила, что внутри каждой из них происходит непрекращающееся движение.

– Они двигаются… – с шумом выдохнула она и взглянула на стоящую рядом миссис Кэрролл.

– Конечно, они находятся в постоянном движении, – улыбнулась она, поправив сползающие очки. – Каждую минуту и даже секунду на нашей планете кто-то рождается, а кто-то умирает, и этот процесс рождения и смерти бесконечен. Так что у наших стрекоз всегда будет работа.

Литтафины, стоящие позади миссис Кэрролл, выглянули из-за ее шуршащего платья и дружно захихикали. Агнесса посмотрела на порхающих по всему помещению стрекоз, которые временами зависали на одном месте, и о чем-то глубоко задумалась.

– Интересно, любые стрекозы могут выполнять эту работу или это какие-то особенные стрекозы? – с большим интересом спросила она.

– Ты права, милая. Это специальные, особенные стрекозы. Волшебные. В честь первой стрекозы этот особый вид называется Либела, – поделилась секретом миссис Кэрролл. – Ну, хватит топтаться на месте. Пойдемте, прогуляемся, и я расскажу, как ориентироваться в этом огромном пространстве.

Компания спустилась по лестнице, и они пошли между стеллажами. Агнесса внимательно смотрела по сторонам и не переставала удивляться тому, что происходит вокруг. Вот так просто разносятся по хрустальным бутылочкам судьбы миллионов людей и ничего нельзя изменить? Девочка подумала, что только от одной этой мысли можно запросто сойти с ума.

Вдруг, оторвавшись от раздумий, Агнесса обратила внимание, что вокруг нее уже пару минут порхает одна и та же стрекоза. Она протянула вперед руку, и стрекоза тут же уселась на ее указательный палец и пристально посмотрела ей в глаза. Несколько мгновений они смотрели друг на друга и не моргали. В какой-то момент девочке показалось, что стрекоза ей улыбнулась. Она улыбнулась в ответ, и стрекоза улетела по своим важным делам.

Миссис Кэрролл, идущая рядом, наблюдала за происходящим, и на ее приятном лице тоже расцвела улыбка.

– Это была твоя стрекоза, Агнесса, – открыла она тайну, почему стрекоза уделила такое внимание девочке.

– Не поняла, что значит «моя»? – Агнесса распахнула большие глаза небесно-голубого цвета.

– Стрекоза, которая принесла твою судьбу. Ее зовут Мазари.

– Правда? – искренне удивилась девочка. – Надеюсь, хорошую…

– Удивительную, – ответила миссис Кэрролл и подмигнула, после чего рассказала, по какому принципу строится Хранилище Жизней.

Эмилия Кэрролл поведала о том, что из-за того, что на планете живет огромное количество людей, хранилище невозможно построить в одном месте, поэтому у каждой страны или королевства собственные филиалы, занимающиеся только теми людьми, которые проживают на их территории. Хранилище Жизней разделяется на большие блоки по городам, а каждый город структурирован по принципу календаря: металлические стеллажи расставлены по годам, которые полками разделяются на месяцы и дни. Каждая стеклянная коробка – это конкретный месяц конкретного года. Она имеет ячейки, которые соответствуют количеству дней в месяце, и уже в каждой ячейке стоят хрустальные бутылочки с именами своих хозяев на специальных бирках, похожих на металлические жетончики.