Агнесса слушала этот невероятный рассказ и не верила своим ушам.

– И что же происходит с этими бутылочками после… смерти человека? – задала она вопрос, который сам собой возник на языке.

– Если человек прожил жизнь достойно и правильно, то есть совершал хорошие поступки, помогал тем, кто нуждался в помощи, проявлял лучшие человеческие качества, реализовал заложенный свыше талант, следовал мечте и выполнил свое предназначение, – хранительница понизила голос, – он становится великим, а его имя навсегда входит в историю. И тогда в момент смерти золотой лист фольги сжимается до шарика, от него исходит множество лучей, хрустальная бутылочка взрывается, а шарик превращается в золотую пыльцу, которая поднимается наверх и улетает во вселенную, где растворяется в космической звездной пыли. Если же человек был злым, нехорошим, совершал гадости, вредил другим, жил не по правилам, глупо прожигал свою жизнь и бездарно тратил на всякую ерунду, то и умирает он какой-нибудь нелепой или мучительной смертью и, возможно, гораздо раньше предначертанного времени. Его фольга превращается в горстку пепла и просачивается в мертвую землю, в которой никогда и ничего не растет.

– А где находится это Хранилище Жизней? – Агнесса заерзала в кресле и во все глаза смотрела на миссис Кэрролл.

Она просто сгорала от любопытства, а недоеденный пончик с сахарной пудрой застыл в ее руке.

– Хочешь посмотреть? – с хитрецой в голосе спросила гостеприимная хозяйка.

– А разве это… возможно? – крайне удивилась девочка.

– В этой жизни нет ничего невозможного, дорогая, – улыбнулась она и поднялась с кресла. – Пойдем. Ты наелась?

Агнесса в один миг затолкала в рот остатки пончика, запила их вкусным шоколадом и кивнула миссис Кэрролл, подтверждая всем своим видом, что она не только утолила голод, но и готова на любые свершения.

Миссис Кэрролл взяла в руки лампаду, с которой практически никогда не разлучалась, когда бродила по Музею Книги, и они отправились по извилистым и темным коридорам. Как обычно, вдоль стен тянулись длиннющие и высоченные стеллажи, от пола до потолка заполненные книгами, покрытыми толстым слоем пыли. Девочка с досадой и некоторым сожалением отметила, что эти книжки давно никто не снимал с деревянных полок и не погружался в удивительные миры и невероятные приключения. Первые минуты вокруг стояла тишина, но временами ее нарушало странное шебуршание.

– Прекратите шалить! – неожиданно пригрозила Эмилия Кэрролл непонятно кому, и на некоторое время во дворце снова воцарилась тишина.

– Вы это… кому? – спросила потрясенная Агнесса, когда посмотрела по сторонам и увидела, что вокруг ни одной живой души. Невольно она подумала про себя: неужели миссис Кэрролл разговаривает сама с собой?

– А, это мои верные помощники, литтафины, – отмахнулась хранительница. По всей вероятности, ее голова забита совершенно другими мыслями. – Наверное, заскучали, пока я болтаю с тобой.

– Простите, кто? – изумленная девочка решила уточнить незнакомое слово, которое произнесла миссис Кэрролл, потому что слышала его впервые.

Вообще, стоит сказать, что как только Агнесса рискнула прокатиться на удивительном автобусе, ее вечер сплошь и рядом наполнился чудесами, вопросами и всевозможными загадками.

– Литтафины. По-другому, книжные души, – объяснила хранительница. – Они помогают мне в работе, а иногда просто болтают со мной. Хочешь познакомиться?

Не успела Агнесса и рта раскрыть, не говоря уже о том, чтобы что-то ответить, как Эмилия Кэрролл остановилась и строгим голосом, который совершенно не вяжется с ее приятной внешностью, скомандовала:

– Ребята, выходите!

На высоких книжных шкафах что-то заскреблось, засуетилось, зашепталось на непонятном языке, а потом, громко шурша, на пол посыпались бумажные человечки ростом не больше полуметра. Они быстро организовались в стройный полукруг, одновременно сделали два шага вперед, каждый совершил поворот вокруг себя, и снова два шага назад. Человечки сняли бумажные колпачки, красовавшиеся на головах, и вежливо поклонились.

На некоторое время Агнесса потеряла дар речи. Конечно, сегодня она уже увидела немало чудес, но такого точно не ожидала. Но, если честно, бумажные человечки ей очень понравились. Тела и головы этих созданий были не то из бумаги, не то из книг, маленькая гостья так и не разобрала, потому что на каждом человечке пестрела цветная одежда.

Каждый представитель литтафинов оказался приверженцем определенного цвета, а веселая компания представляла собой все цвета радуги, всего их было семеро. На круглых головах красовались черные конусообразные колпачки, усыпанные маленькими серебристыми звездочками. Вместо рук и ног у человечков гибкие полосатые карандаши, а на маленьких ножках вместо обуви – точилки, которые, чтобы они не слетали, крепились при помощи цветных полосок от стикера.

«Они весьма забавные!» – отметила про себя девочка и увидела, как человечек в голубом костюме вытащил из кармана пиджачка шуршащую упаковку и принялся уплетать сухарики с таким хрустом, что сразу нарушил тишину.

– Немедленно вытащи из шебуршалки! – ткнул его в бок человечек в оранжевом. Проказник в голубом насупился, но перестал поглощать сухарики, которые, судя по всему, очень любил.

Миссис Кэрролл прищурилась и, взглянув на полки, откуда появились литтафины, строго обратилась к ним:

– Ну, негодники, опять пропадали в музыкальном отделе?

– Мы постигаем музыкальное искусство, миссис Кэрролл, – с серьезным видом ответил человечек в красном и шаркнул ножкой.

– И как успехи, много изучили? – подобрела хранительница.

– Мы на пути к прогрессу, – уклончиво ответил человечек, и его щеки залились румянцем.

– Хорошо, не буду приставать с вопросами, – быстро сдалась Эмилия Кэрролл и представила своих верных помощников Агнессе, стоявшей рядом и раскрывшей рот от удивления.

– Как я уже сказала, это литтафины – большая дружная семья из семи потрясающих созданий. Они похожи друг на друга, поэтому, чтобы их не путали, придумали одеваться каждый в разный цвет, следуя цветам радуги. В красном – это Рэд, но чаще мы зовем его ласково – Радди, он у нас главный. В оранжевом – Оранж, в желтом – Еллоу, но ему больше нравится, когда обращаются коротко – просто Лоу. В зеленом костюмчике – мистер Грин, в голубом – наш большой почитатель хлебных сухариков Блум, но из-за его страсти к нему прилипло прозвище Хрум. Носитель синего цвета – Сапфир и, наконец, в фиолетовом платьице – наша любимица Вайлет, единственная девочка во всей дружной и неразлучной команде.

Эмилия Кэрролл по порядку представляла маленьких друзей, и каждый выходил вперед и вежливо кланялся. Когда очередь дошла до Вайлет, она схватила уголки своего прелестного платья и совершила реверанс.

– А это Агнесса – наша гостья, которую я давно и с нетерпением ждала. Будущая знаменитость! – словно мантру, повторила миссис Кэрролл. – Ну, ребята, вот мы все и познакомились, а теперь пора продолжить наш путь.

Хозяйка замка подняла лампаду высоко над головой и, освещая таинственную дорогу, большая компания отправилась на непредвиденную экскурсию в Большое Хранилище Жизней.

– Наверное, это литтафины следили за мной, пока я не встретила вас, – задумчиво произнесла Агнесса, вспомнив, как за ней кто-то пристально следил, пока она в одиночестве бродила по просторам Музея Книги.

– Нет, это вряд ли, – заверила Эмилия Кэрролл, не допуская и тени сомнения. – Литтафины – приличные ребята, они не позволят себе наблюдать за кем-то исподтишка. Они же – книжные души, поэтому весьма и весьма хорошо воспитаны. Я ручаюсь за это.

– Миссис Кэрролл, но за мной кто-то следил! – воскликнула Агнесса. – Я всеми фибрами души чувствовала это и готова поклясться своей любимой книгой, что это правда.

– Я верю тебе, моя хорошая, – ласково произнесла миссис Кэрролл и подарила ей улыбку. – Наверное, это домовой.

– Во дворце живет домовой?! – девочка снова раскрыла рот от удивления.