– Все равно спасибо. Если кто-то откажется, дайте мне знать, хорошо?

– Я бы не рассчитывала на это, – покачала головой Тэзия. – Вы десятая в списке.

Мэгги зашла в свою комнату за принадлежностями для душа.

– Что хотела Тэзия? – спросила Сьюзен.

– Завтрашняя экскурсия отменена, – вздохнула Мэгги. – Я собираюсь принять душ.

– Пока ты в душе, ничего, если я одолжу твой телефон? Хочу отправить сообщение Глену.

На телефон Сьюзен попала вода, и потому последние несколько дней она пользовалась телефоном Мэгги.

– Конечно, – согласилась девушка.

Душевая комната была отнюдь не роскошной, но за год проживания в хостелах Мэгги привыкла к таким условиям. Вода была прохладной и приятно освежала, поэтому Мэгги с наслаждением смывала с себя нанесенный толстым слоем лосьон от солнца. Затем она нанесла кондиционер на волосы, пытаясь забыть боль, которую ей причинили слова Сьюзен.

«Но ведь это не совсем то, правда?»

Эти слова все же звучали в ее голове, и Мэгги сосредоточилась на том, что произошло сегодня.

Вернее, не произошло.

Она прекрасно понимала, что здорово отстает от своих сверстников в плане сексуального опыта. В кафе, где она работала, многие парни пытались с ней флиртовать и приглашали на свидания. Иногда Мэгги соглашалась, но свидания всегда заканчивались одинаково – пара неловких поцелуев, и все.

Вот и сегодня Мэгги не ощутила влечения, несмотря на то что Хазин, несомненно, очень привлекательный мужчина. Тем не менее ей было интересно поболтать с ним. Несмотря на свою внешность и положение Хазин не показался ей высокомерным и заносчивым. Обычно когда она говорила кому-то, что у нее нет семьи, то в ответ всегда слышала неловкие слова сочувствия, но Хазин ухмыльнулся и сказал, что ей повезло. А затем рассказал о своих родителях, об их холодном отношении к нему и его старшему брату Ильясу.

– Вы близки со своим братом? – спросила Мэгги.

– С кем? С Ильясом? – хмыкнул Хазин. – Никто не может близко подобраться к нему.

И вот это было действительно интересно. Мэгги с нетерпением ждала, когда она сможет написать письмо Фло и все ей рассказать.

Мэгги выключила воду и потянулась за полотенцем и одеждой, не отдергивая занавеску. Она никогда не выходила из душа, не одевшись полностью. Она жила в разных местах с незнакомыми людьми и не была готова предстать в обнаженном виде перед ними в общей раздевалке.

К счастью, ей удалось не обгореть: обильное количество лосьона сделало свое дело, и только плечи были слегка розовыми. В остальном она оставалась такой же бледной, как всегда. Мэгги была неспособна загореть и уже давно оставила эти попытки.

Девушка натянула светлые брюки для йоги и кофту с длинными рукавами. Несмотря на то что дни в пустыне жаркие, ночью бывает холодно. Мэгги раздумывала об ужине, пока шла к своей комнате, но, открыв дверь, увидела, что Сьюзен собирает сумку.

– Готовишься к экскурсии?

– Нет, планы изменились. Я сегодня съезжаю и встречаюсь с Гленом в Дубае.

– О, сегодня вечером? – спросила Мэгги.

– Билет уже заказан.

– Ого! Значит, пора прощаться, да?

Сьюзен кивнула и улыбнулась:

– Было здорово провести это время с тобой.

– Да, – вежливо ответила Мэгги.

Никто не предложил продолжить знакомство. Мэгги не видела в прощаниях ничего ужасного. С детства они были привычны для нее. И по сей день она помнила, как однажды вернулась из новой школы и помчалась через двери своего нового дома, чтобы увидеть своего щенка, но была встречена социальным работником, который сказал ей, что она возвращается в приют. Мэгги никогда не сможет забыть глаза социального работника, когда она попросила увидеть щенка.

– Могу я попрощаться с Патчем? – спросила Мэгги.

– Патча здесь нет.

Мэгги не плакала, когда ее сумки загружали в машину социального работника. И не плакала, когда выходила из дома, который считала своим. Не плакала и в приюте. Слезы не помогали, в противном случае ее мама была бы жива.

Да, она привыкла к прощаниям. И по правде говоря, прощание со Сьюзен принесло облегчение. Мэгги была рада ее компании, вот только Сьюзен была слишком уж навязчивой.

– Эй, – внезапно сказала Сьюзен, – ты можешь воспользоваться им. – Она протянула билет Мэгги.

Девушка посмотрела на желанный билет на экскурсию сегодня вечером, и улыбка появилась на ее губах.

– Ты уверена?

– Ну, я все равно не смогу воспользоваться им. Я хотела вернуть его и получить компенсацию.

– Не надо! – воскликнула Мэгги и протянула деньги, которые ей вернула Тэзия.

– Тебе придется откликаться на мое имя. А еще я забронировала поездку на верблюдах. – Сьюзен улыбнулась Мэгги. – Тебе лучше поторопиться, автобус отправляется в восемь.

У Мэгги оставалось немного времени для того, чтобы заплести волосы и собрать небольшую сумку.

– Ну, я ухожу. – Сьюзен надела рюкзак.

– Счастливого пути.

– Тебе тоже. И не забывай, сегодня ты Сьюзен.

Кронпринц Зарании шейх Ильяс был рожден, чтобы стать королем.

И так было всегда.

У его родителей не было желания возиться с ребенком. Они просто обеспечили свою страну наследником. А потом произвели на свет еще одного, на всякий случай.

Ильяс видел родителей только на официальных мероприятиях. Он жил в отдаленном крыле огромного дворца в окружении королевских нянек и гувернеров. Это была напряженная жизнь, где много времени отводилось учебе и не поощрялись никакие привязанности.

Когда Ильясу было четыре года, родился принц Хазин, что передвинуло дядю, которого ненавидел отец, на третью позицию в списке претендентов на трон. Но только спустя два месяца, стоя на балконе рядом с родителями, Ильяс понял, что крошечный младенец, которого держит мать, на самом деле его брат. Мальчик крутил головой, пытаясь посмотреть на малыша, но ему было строго велено смотреть только вперед.

– Можно мне на него посмотреть? – спросил Ильяс королеву, когда они ушли с балкона во дворец.

Но мать покачала головой.

– Хазин должен вернуться в детскую, – сказала она, передавая малыша кормилице. – А у тебя есть уроки, которые ты должен сделать. Впрочем, подожди, король Ахмет хочет поговорить с тобой.

Ильяс знал – если мама называет титул отца, то беседа будет не простой. Его привели к отцу, который разговаривал с Махмудом, своим визирем.

Перед дворцом собралась огромная толпа, чтобы поприветствовать нового принца, но король был недоволен поведением Ильяса на балконе.

– В следующий раз не вертись, – сказал он принцу.

– Я просто хотел посмотреть на брата.

– Он всего лишь ребенок, – пожал плечами король. – Запомни на будущее: всегда смотри только вперед, независимо от того, что происходит вокруг тебя.

По большей части братья жили раздельно. Спустя несколько лет Хазин был отправлен в Англию для обучения, Ильяс же учился дома, познавая премудрости от старейшин страны. Первые два десятилетия Ильяс прилежно постигал учения и мудрость старейшин. Свои обязанности юноша выполнял добросовестно и беспрекословно, и всем казалось, что он разделяет взгляды отца на политику и положение вещей в стране.

Его родители считали, что строгость в воспитании приносит такие плоды. Но это было не сыновнее послушание. Ильяс вел свою игру, до поры до времени соблюдая правила, установленные отцом.

Когда Ильясу исполнилось двадцать два года, король и советник решили, что наследнику пришло время жениться, так как свадьба, несомненно, поднимет дух народа. Они созвали высочайший совет, чтобы объявить ему о своем решении.

Но Ильяс покачал головой:

– Я пока не думал о женитьбе.

Услышав ответ сына, король Ахмед нахмурился, подумав, что сын неправильно понял его. Король привык к тому, что все его требования всегда выполнялись без возражений. Но у Ильяса было твердое мнение относительно брака.

Ильяс действительно воспользовался советом отца всегда смотреть только вперед. У него были собственные планы, которыми он не собирался ни с кем делиться, и брак в них не входил. По крайней мере, в ближайшие несколько лет.